- Брось! Не говори, чего не следует. На, забери мою птицу.

«Он, наверно, расплачивается со мною за Каракера своим орлом!»- огорченно подумал Жанибек, еще не зная, брать ли этот дорогой подарок взамен утраченного Каракера.

Однако Бекпол сказал:

- Ты не думай, что я дарю тебе своего орла. Я не отдам тебе его. Я не отдам тебе его, потому что твой орел еще вернется. Послушай,- сказал он еще проникновенней и тише, слегка тронув за локоть своего молодого друга, - послушай, я знаю, я чувствую, что враги здесь! Они на Ожаре, по ту сторону этих вершин. Это они подманили на завтрак коршунов: видимо, они уже закололи одного жеребенка... Только кто будет есть этого жеребенка, они или мы,- вот вопрос!..- усмехнувшись, заключил Бекпол.

Немного помолчав, он суровым и требовательным тоном сказал Жанибеку:

- Немедленно скачи с моим орлом в комендатуру погранотряда. Мчись к Александру! К вашему приезду я постараюсь выпустить Каракера, и если удастся, то выпущу его прямо со стоянки. Следите - это будет моим условным сигналом.

Жанибеку все стало ясно. И он без лишних слов, не дожидаясь объяснений, решительно повернул своего коня и помчался в противоложную сторону, к границе. Бекпол же не спеша стал подниматься к синеющим вдалеке вершинам, по ту сторону которых скрывались, по его расчету, хищники.

Когда охотники расстались, было раннее утро, солнце стояло над горизонтом на высоте пики. И Бекпол определил, что люди из комендатуры прибудут, когда солнце перекочует на западный склон вершины Ожара. До этого времени он должен обнаружить врагов и подать условный знак.

Но круты и почти неприступны склоны Ожара. Конь, напрягая последние силы, идет мелким, тяжелым шагом - даже легкая рысь ему не под силу.

Древний, дремучий еловый лес, опоясывая гору, пересекает путь. Первобытной влажной прохладой дышат густо поросшие елями уступы скал. Тишина. Изредка вдали прострекочет сорока. Изредка донесется приглушенный крик кобчика, неутомимо парящего в вышине. И среди этой дремотной горной тишины осторожно пробирается одинокий путник - охотник в сером тулупе, в шапке из сурка. Он едет, внимательно вслушиваясь в тишину. Напряжено зрение. Напряжен слух. Кажется, напряжен каждый нерв, каждый мускул. Он едет среди безмолвных угрюмых скал, все дальше и дальше углубляясь в их теснины, по тропе архаров. Всегда зовут, всегда манят к себе одинокого путника эти купающиеся в лучах осеннего солнца вершины гор. Они величественны и прозрачны. Кажется, они горят своим собственным, внутренним светом. Как легко дышится в эту пору! Как хочется скорей достичь цели! И чем труднее путь, тем острее желание преодолеть его... И Бекпол торопился.

Вот он спешился и поднялся на высокую скалу. Перед ним широко распахнулся другой склон Ожара. Он видел, что там, внизу, тянулась темная, словно ажурная, полоса леса, пересеченная кое-где глубокими впадинами, обрывами, провалами.

Но где же враги? В каком из этих ущелий скрывались они от зоркого глаза Бекпола? Под защитой каменных скал или в лесу?.. Бекпол задавал себе эти вопросы и пока не находил ответа. Лежа на выступе острой скалы, Бекпол озирался окрест, зачарованный красотою видневшихся вдали колхозных полей, красотою близкой, родной его сердцу земли - земли, которую так ревниво, так бдительно вот уже много лет помогает он охранять пограничникам от вторжения закордонных нарушителей.

Спустя некоторое время Бекпол снова сел на коня и руководимый внутренним чутьем, взял именно то направление, которое вело к стоянке укрывшихся в еловом лесу врагов. Их присутствие выдали кони, которые после долгой скачки остывали, связанные попарно. Бекпол заметил, что на саврасом и рыжем конях нездешние седла. Это были седла кызайцев и суае - из родов китайских казахов. Именно по этим седлам Бекпол сразу же определил, что воры пришли с той стороны. Внимательно оглядев лошадей, Бекпол понял, что кони были измучены длительным и тяжким путем.

«Однако где же люди?- мысленно спросил себя Бекпол.- Может быть, они спят?»- подумал он. В то же мгновение он услышал требовательный и грозный окрик:

- Стой!

Бекпол встревоженно оглянулся и скорее почувствовал, чем увидел, в чаще человека с бескровным смуглым лицом. Человек, высунувшийся из густых зарослей, направил в упор на Бекпола дуло ружья и с презрительным спокойствием, не повышая голоса, приказал:

- Слезай с коня!

- Слезу, дорогой,- невозмутимо ответил Бекпол.- Но тебе следовало бы сначала спросить, враг я тебе или иет. Ведь я же один. Ты принял меня за погоню? Чудак! Я просто охотник. Я ищу свою потерянную птицу.

Эти слова, произнесенные Бекполом с неподдельным спокойствием и теплой дружеской усмешкой, видимо, подействовали на бандита. Он быстро спрыгнул с дерева, подбежал к Бекполу и вырвал у него из рук плеть. Потом, не говоря ни слова, движением руки приказал Бекполу, чтобы тот следовал за ним.

Бекполу пришлось подчиниться. Только теперь он заметил, что за деревьями сидели еще три человека. Они словно из-под земли выросли. Эти люди тоже были вооружены ружьями. И неподалеку от седобородого бандита сидел на пне Каракер. Птица сосредоточенно и увлеченно клевала жилистый кусок свежего мяса.

Вдруг Бекпол, мельком взглянув на бородатого вора, неожиданно отступил и замер. Отшатнулся и изумленно раскрыл глаза, уставившись неподвижным и мутным взглядом на Бекпола, и бородатый человек.

- Как, Бекпол? Как, это ты?!- изумленно и враждебно воскликнул бородатый.

Бекпол, мгновенно овладев собою, притворно радостно закричал:

- Сатбек! Дорогой мой Сатбек, ты жив? Я не верю своим глазам... Ты жив!

Двое других бандитов приблизились к охотнику и, недоуменно переглянувшись, выжидающе молчали.

Сатбек нерешительно подошел к Бекполу и приглушенно спросил:

- Ты свой? Или ты враг?

В эту минуту остальные бандиты начали обыскивать охотника. Было неприятно ощущать их торопливые и грубые прикосновения. Однако Бекпол не протестовал. Он продолжал стоять спокойно, не сводя с Сатбека притворно радостного взгляда. Он так искусно притворился, что было похоже, будто и на самом деле он рад этой встрече и переживает эту радость всем своим существом.

- Конечно, свой! Я по-прежнему предан тебе, Сатбек,- тоном, исключающим всякое подозрение в неискренности, сказал Бекпол.

Обыскав Бекпола и не найдя ничего подозрительного, бандиты отступили.

Бекпол между тем, внимательно всматриваясь в знакомое лицо старика, изучил его и нашел, что за последние пять лет оно не изменилось, осталось по- прежнему неподвижным, хищным. Это был тот же самый наглый хитрый пройдоха, некогда известный