С тех пор как Грегори с женой поселился в этом приморском отеле, произошло несколько событий, заставивших его думать, что что-то может случиться, хотя у него пока не было обоснованных доказательств своих подозрений. Приехала приторная, разодетая в пух и прах, увешанная драгоценностями и с претензиями на спортивность сорокалетняя вдова, деловая женщина, как она себя называла, заправлявшая весьма успешным театральным агентством в большом городе, и, следовательно, как выражался один из друзей Грегори, деньги лопатой гребла. Она наряжалась в коричневые и бордовые шелка, носила коричневые туфли и чулки, у нее были подозрительно пышные каштановые волосы. Ее машина – а она ездила в автомобиле – была престижной марки. Восхищали ее умение играть в вист и готовность рисковать. Гостиничные служащие и бездельники веранды «Тритон» считали ее веселой и щедрой транжирой. Миссис Скелтон приехала, когда в «Тритоне» еще жила миссис Грегори, и вольготно расположилась в двухкомнатном номере с ванной и видом на море. Она быстро сдружилась с управляющим и несколькими закоренелыми бездельниками, с виду биржевыми маклерами и торговцами недвижимостью, живо интересовавшимися гольфом, теннисом и гостиничной кухней. Это была сладкоречивая, энергичная и полная оптимизма дама, которая не могла не понравиться Грегори и его жене. Но перед отъездом жена Грегори как бы невзначай поинтересовалась, а не может ли яркая и эпотажная миссис Скелтон принадлежать к какому-нибудь заговору. Ее искреннее дружелюбие, которое можно было трактовать по-разному, было, в общем и целом, вне подозрений, но она вполне могла выжидать именно такую ситуацию – когда Грегори останется один.

– И все-таки будь осторожен, дорогой, – предупреждала его жена. – Если вдруг слишком засомневаешься, уезжай в другое место. По крайней мере, это заставит их выделить новую команду, и на это уйдет время.

И она уехала, вполне уверенная в том, что муж способен справиться со всем этим самостоятельно.

Вот так, в большей степени против своей воли, Грегори остался один и начал размышлять, не стоит ли сразу уехать или все-таки выждать, пока, по его выражению, не прояснится погода. С какой стати уезжать именно тогда, когда было необходимо остаться, и именно оттуда, где он постоянно встречает большинство своих политических единомышленников, особенно по выходным? Для такого близкого к городу места гостиница обладала массой достоинств: прекрасная площадка для гольфа, несколько теннисных кортов, кухня и номера, на которые было грех жаловаться, а также бодрящий и восхитительный вид на море, до которого рукой подать. К тому же ему было просто необходимо проводить большую часть рабочего времени в городе. Этого требовало его необычное и спешное расследование, а еще ему был нужен уютный уголок, где можно было за ночь как следует отдохнуть и набраться сил.

«Какая здесь красота, – наконец сказал он себе решительно. – Тут я и останусь. Машины у меня нет, а где еще я найду такое удобное место? К тому же если за мной станут следить, то будут следить везде».

В результате этого он курсировал между городом и отелем, сосредоточенно размышляя о том, что с ним может произойти. Когда в результате своих раздумий засомневался в своей безопасности, Грегори решил заехать к своему приятелю Фрэнку Блаунту и все с ним обговорить. Это был старый коллега-газетчик, который потом подался в адвокаты и, наконец, в биржевые маклеры. Явно пребывая большую часть времени без клиентуры, он по-прежнему процветал. Закоренелый холостяк, Фрэнк постоянно появлялся в трех клубах, нескольких отелях и десятке загородных домов, не говоря уже о том, что разъезжал на превосходной машине. Именно в то время он был по горло загружен делами и поэтому часто появлялся на побережье. Он любил гольф, теннис, а еще Грегори, которому от всей души желал успеха и благополучия, хотя и не мог должным образом направить на такой путь. Приехав однажды утром в город, Грегори зашел к Блаунту в контору и изложил ему все как есть.

– Вот так обстоят дела, – заключил он, глядя на розовые щеки и лысеющую голову друга. – Хотелось бы знать, как бы ты поступил на моем месте.

Блаунт задумчиво переводил взгляд с небоскребов на голубое небо, барабаня пальцами по лежавшему на столе стеклу.

– Так, – произнес он наконец, задумчиво то ли почесывая, то ли поглаживая скулу, – на твоем месте я бы не сдавал позиции. А если там вдруг появится женщина, да еще красивая, ты сможешь еще и немного развлечься, не рискуя нажить себе неприятностей. По мне, так это довольно привлекательное летнее приключение. Конечно, надо все время оставаться начеку. На твоем месте я бы обзавелся разрешением на ношение оружия. Если они что-то задумали, уверяю тебя, это известие их не обрадует. Дальше: тебе нужно ежедневно фиксировать каждый свой шаг и заверять все записи у нотариуса. Если они об этом пронюхают, это также их не обрадует, и им придется придумать что-то уж совсем оригинальное. К тому же мне по вечерам и выходным особо нечего делать, так что, если хочешь, я почти всегда буду рядом с тобой на случай возможных неприятностей. Если мы будем вместе, они вряд ли осмелятся что-то предпринять, так чтобы один из нас об этом не узнал, и к тому же у тебя будет свидетель. – Блаунт даже подумывал, не сможет ли дама заинтересовать и его. – Я живу в Сансет-Пойнте, по соседству с тобой, и, если хочешь, смогу каждый вечер приезжать и смотреть, как ты там. Если они выкинут какой-то фокус, хотелось бы глянуть, как они это провернут.

И он улыбнулся – весело и ободряюще.

– В этом-то все и дело, – задумчиво отозвался Грегори. – Я совсем не хочу, чтобы они выкидывали фокусы. Не могу этого себе позволить. Если теперь со мной что-то случится, я никогда не смогу снова встать на ноги как политик. А у меня жена и ребенок, мне осточертела газетная суета.

Он не мигая глядел в окно.

– Ой, да не беспокойся ты об этом, – уверенно проговорил Блаунт. – Просто будь постоянно начеку, а если вечером придется допоздна задержаться в городе, дай мне знать: я подъеду и подхвачу тебя. А если не смогу, лучше