Нехорошая мисс Смит приготовила нам мягкую чистую постель, накрыла её тонкими гладкими одеялами и сверху положила толстое, потеплее. Она сдвинула занавески на окнах, чтобы стало темно. Усталость я чувствовала неимоверную.

– Мисс, а чья это лошадка? – спросила я. Я просто обязана была это узнать, прежде чем провалиться в сон.

Мисс Смит ответила не сразу. Постояла немного, держась за занавеску. Выглянула из окна.

– Это пони, Коржик, – сказала она наконец. – Мне его Бекки подарила.

– Какая Бекки? – спросил Джейми, но она не ответила.

Глава 8

На следующий день мы проснулись, уже когда давным-давно рассвело. Мисс Смит тоже спала допоздна. Я слышала, как она храпит в комнате напротив, через коридор.

Я отвела Джейми вниз и покормила хлебом. Перемещалась я повсюду снова на четвереньках, как дома. Хотелось, конечно, ходить, но ползком ведь куда удобнее.

В главной комнате оказался выход во двор. Двор был маленькое пространство, огороженное каменной стенкой, и ещё большое пространство, тоже огороженное. Пони по имени Коржик стоял посреди большого пространства мордой к дому и внимательно смотрел и слушал.

Я улыбнулась. Казалось, будто он стоит и ждёт меня.

Джейми ухватил меня за руку и сказал:

– Тебе нельзя наружу.

Но я стряхнула его ладошку.

– С этим кончено, – сказала я ему. – Здесь мне можно ходить, куда вздумается.

– Откуда ты знаешь? – засомневался Джейми.

Потому что это награда, подумала я. За смелость. За долгий путь сюда, за побег. Теперь я всегда буду только ходить. И я заставила себя подняться на ноги. До лошади я должна была дойти.

Я заковыляла, спотыкаясь на каждом шагу. Болело жутко. Пони, не отрываясь, следил за мной. Добравшись до каменной оградки, я села на неё и перекинула ноги на ту сторону. Коржик шагнул ко мне, наклонил голову, понюхал мои руки и ткнулся в меня мордой. Я обвила его шею руками. Стало понятно, почему его так зовут. На тёплом солнце от него сливочно пахло свежей сдобой.

Мне захотелось на нём прокатиться, но я не знала, как это. До спины высоко, не достать. К тому же у той девушки за окном поезда были ещё какие-то верёвочки или что-то вроде того, чтобы держаться. Не выпуская Коржика, я встала на ноги и сделала несколько осторожных шагов рядом с ним.

Трава на поле щекотала босые ступни. На траве лежала влага, и влага отдавала холодком, который быстро проник под бинты на больной ноге. Земля оказалась мягкой и ёрзала, когда я на неё ступала. Она была как свежий хлеб, податливая. По краю поля росли деревья, и деревья качали своей зеленью в лучах солнца. Вокруг щебетали птицы. Я знала, что это птицы, у нас на улице они тоже жили, только так много за раз я ещё никогда не слышала.

Ещё там были цветы.

Джейми побежал по полю, громко что-то распевая и колошматя вокруг палкой, которую нашёл тут же. Коржик снова нагнул голову и понюхал мои ладони. Может, подумал, что я ему что-то принесла? Надо было, наверно, принести. А что вообще едят лошади?

Край морды у Коржика был мягкий и тёплый. Я провела ладонями по его голове до самых ушей, до горстки длинных волос между ними. Почесала ему шею, а он вздохнул и снова ко мне наклонился. А потом отступил на шаг назад и опять защипал траву как ни в чём не бывало.

Я села на землю и стала наблюдать за Коржиком. Он только и ел траву, будто другого занятия в жизни у него не было. Будто он хотел сказать: «Я вообще-то не то чтобы голодный, но, понимаешь, надо же дальше жевать». При этом он помахивал хвостом туда-сюда, а потом делал шаг в сторону и принимался за новую травку.

Я сидела и наблюдала за Коржиком, а потом легла на спину. Я лежала неподвижно, и тёплое солнышко так приятно пригревало, а я всё смотрела на Коржика, а потом заснула, а когда проснулась, надо мной стояла мисс Смит.

– Ты обгорела, – сказала она. – Слишком долго на солнце лежишь.

Я потянулась и села. Тело ломило. Кожа на голых ногах покраснела и болела, но к боли я давно привыкла.

– Ты разве не хочешь есть? – спросила мисс Смит. Звучала она сердито.

Я похлопала глазами. Есть действительно хотелось. Жутко хотелось, аж живот сводило. Но и к этому я тоже давно привыкла. Так что же ответить? Чего она от меня хочет, чтобы я хотела есть или чтобы не хотела?

– Почему ты меня утром не разбудила? – спросила она.

Ну вот ещё. Поди, не дура, нарочно будить.

– Пошли. – Она протянула мне руку. – Уже так поздно. А надо тебя ещё доктору показать, потом за продуктами сходить.

– Не надо мне помогать, – сказала я.

– Не дури, – сказала она и потянула меня с земли.

Я попыталась высвободиться, но нога до того болела, что в конце концов я сдалась, и она за ручку отвела меня обратно в дом. Там уже сидел Джейми и наворачивал фасоль из банки с поджаренным хлебом, тостом. Я тоже прошла на кухню и опустилась на стул. Мисс Смит плюхнула на тарелку ещё фасоли и сказала:

– У тебя бинты уже грязные.

Я глубоко вдохнула, но прежде, чем я успела что-то ответить, Джейми выпалил:

– А я говорил ей, что ей наружу нельзя!

– Чушь собачья, – резко оборвала его мисс Смит. – Конечно, ей можно наружу. Надо просто что-то получше придумать. Те туфли, в которых ты вчера приехала…

– Они мамины, – сказала я.

– Да я и сама догадалась, что они не твои, – сказала мисс Смит. – Хотя тебе, наверно, обычные туфли и не подойдут.

Я пожала плечами.

– Ладно, посмотрим, что скажет доктор. Туда я вызвала машину, а там уж что-нибудь придумаем. Только не вздумай привыкать. Нет у меня средств всюду на такси разъезжать.

Я кивнула, потому что куда уж лучше.

Оказалось, что и «машина», и «такси» были то же самое, что «автомобиль». За два дня я ехала на автомобиле второй раз. С ума сойти!

Что такое «доктор», я знала, хотя ни разу его не видела. У этого было много интересных штучек-дрючек вроде круглых стеклянных окошек прямо перед глазами, на носу. Одет он был в длинный белый плащ, примерно как у нас носил мясник.

– Запрыгивайте, – сказал он нам с Джейми и похлопал ладонью по большому деревянному столу. Джейми запрыгнул, а у меня не вышло. – А, – сказал доктор, заметив мою ногу.