моих действий вселяло уверенность в том, что я на правильном пути, на пути своего правителя. Ты можешь не верить мне, но все богатства, коими я обладаю по твоей воле, не имеют для меня такого значения, какое имеет твоё доброе слово. В твоей власти, светлейший шах, забрать все эти награды, но даже в таком случае ты можешь не сомневаться в том, что я неспособен изменить своей вере в тебя и однажды избрать иной путь. Этого не может быть никогда. – Джарбаш опять ненадолго замолчал, что-то обдумывая, и вновь заговорил: – О многом я не ставил тебя в известность, светлейший шах, даже тогда, когда моя жизнь висела на волоске, дабы не прибавлять тебе беспокойств и оградить от ненужных переживаний. Да, куньбек Янгуй через Берджу узнал о твоём тайном направлении послов в ставку хуннов, а самому Берджу об этом сообщил я. Берджу удалось войти в доверие к моему родственнику – торговцу, но тот обо всём сразу же доложил мне, и я принял такое решение. А сделал я это по причине недоверия к Берджу, понимая, что он является лазутчиком куньбека Янгуя и, следовательно, верой и правдой служит только ему. Светлейший шах, ты прав, Берджу сообщает нам только те сведения, которые ему дают в ставке усуней, и поэтому мы почти ничего не знаем о том, что там происходит на самом деле, что творится в действительности. В такой ситуации, не имея других источников информации, я решил использовать Берджу в наших интересах и сообщил ему через своего родственника о послах к хуннам, дабы вызвать у него доверие к нам и узнать о том, как поступит куньбек Янгуй после этого. Когда и кого ты направишь к хуннам, я не говорил. Это было бы уже излишним. Светлейший шах, прости меня, но если бы я не поступил так, то мы не узнали бы о тайных послах куньбека Янгуя к императору Вэнь-ди, а он, скорее всего, узнал бы о твоих. В итоге мы ничего не потеряли, но нам стали известны очень важные сведения о действиях правителя усуней, и, более того, мы теперь знаем о том, от кого он будет ожидать военную помощь в предстоящей войне.
Джарбаш замолчал, отвёл взгляд от Фатих-шаха, затем вновь посмотрел на него и добавил:
– Светлейший шах, я не вёл себя как изменник. Я говорю только правду и собирался доложить тебе обо всём этом в ближайшие дни. Моя вина лишь в том, что я поступил так без твоего ведома, но у меня не было иного умысла, нежели добыть для тебя хоть какие-то точные сведения о действиях куньбека Янгуя, – Джарбаш замолчал и низко склонил голову.
– Джарбаш, допустим, что это так. Но почему ты доложил мне, что куньбек Янгуй и весь его народ ведут обычную жизнь? Почему не обмолвился ни единым словом о том, о чём сказал только теперь? Почему не начал с этого? Ты говоришь, что собирался обо всём сообщить в ближайшие дни. Что тебе мешало сделать это раньше или же сразу, как только я спросил у тебя о Берджу и его донесениях? Твоё поведение в этой ситуации вызывает большие подозрения. Ты признался мне в совершённом только после того, как я вынудил тебя сделать это, и, как я понял, ты вовсе не собирался делать это по своей воле.
Фатих-шах уже спокойно смотрел на главного визиря.
– Светлейший шах, в ближайшее время я ожидаю от Берджу сведений обо всём, что теперь происходит у усуней. По этой причине я пока не говорил тебе о случившемся, дабы потом все данные, добытые мною, сразу и полностью изложить тебе. После выражения доверия с моей стороны к Берджу я очень надеюсь на то, что в ставке усуней поверили в мою измену тебе и сочтут необходимым склонить меня на свою сторону ещё больше, а значит, предоставят через Берджу более достоверную информацию. Я рассчитываю на это ещё по одной причине. Поскольку они не знают о том, что Берджу является нашим единственным лазутчиком в их ставке, то не станут, как прежде, обманывать меня, опасаясь возможных других наших лазутчиков, способных подтвердить либо опровергнуть сведения, полученные нами от Берджу. Они не станут рисковать им, тем более после того, как он вступил в отношения с высоким сановником у нас, то есть со мной. Да, светлейший шах, они смешают правду и ложь, но мы, надеюсь, сможем отделить одно от другого и будем знать то, что нам нужно, – обосновал своё поведение и изложил планы главный визирь Джарбаш.
– Замыслы твои, Джарбаш, весьма правильные и обоснованные, но в отношении поступков я этого сказать не могу. Ты всё это совершаешь втайне от меня, от своего правителя. Разве такое поведение возможно? Ты мой главный визирь, главный визирь канглов и состоишь на службе у меня, а ведёшь себя словно ты либо правитель, либо человек, живущий сам по себе. Такое, Джарбаш, недопустимо, какими бы ты помыслами ни жил. Ты не задумывался над тем, что будет, если каждый мой подданный будет вести себя подобным образом, и во что в таком случае превратятся наши стойбища? Существует установленный порядок, Джарбаш, который нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах. Даже в волчьей стае всё подчинено порядку. Ты принимаешь самостоятельные решения, касающиеся судьбы целого народа, не имея на это полномочий, и при этом даже не ставишь в известность меня, своего правителя, не говоря уже о полном отсутствии согласования. Это возмутительно само по себе, а кроме того, может иметь опасные для нас последствия. Свои поступки ты оправдываешь благими намерениями, но ты должен понимать всю пагубность такого поведения, поскольку нарушение порядка никогда не ведёт к чему-то благому либо хотя бы полезному. Так не бывает, Джарбаш, – Фатих-шах назидательно поднял руку, указывая пальцем вверх. – Ты согласен со мной? Ты понимаешь меня?
– Да, светлейший шах, я осознаю твою правоту и признаю свои ошибки. Обещаю впредь не совершать ничего подобного, – Джарбаш покорно опустил голову.
– Джарбаш, я не буду наказывать тебя за содеянное, но отныне ты должен знать и помнить всегда, что подобное поведение прощается в последний раз. В противном случае я без промедлений казню тебя.
Фатих-шах поднялся с места, давая понять, что разговор окончен. Главный визирь Джарбаш склонился ещё ниже, затем попятился назад и покинул главную юрту.
* * *
– Наби-бек, Фатих-шах должен получить некую достоверную информацию о нас, которая не навредит нам, но покажется важной ему и подвигнет его на более активные действия. Мы
