У Ляньдэ резко повернул голову. Линь Цзяжуй обнаружил, что лицо у врача слегка покраснело, а глаза наполнились слезами. Весь его лик чистотой и свежестью напоминал поднимающееся солнце, в нем была решимость покончить с тьмой. Врач дрожащим голосом сказал помощнику: «Если завтра известий так и не поступит, мы должны будем начать кремацию!»
Линь Цзяжуй прерывистым голосом пообещал: «Я сейчас же пошлю людей за керосином».
Уже наступил предновогодний вечер, а известий о сожжении не поступило. Когда У Ляньдэ рассматривал керосин, закупленный в японском магазине, в Комитет по борьбе с эпидемией пришел посыльный от Юй Сысина и передал приглашение прибыть в резиденцию окружного правителя на новогодний ужин. Отказаться было невозможно, поэтому У Ляньдэ вместе с помощником отправились туда. Перед уходом врач наказал сотрудникам, что если поступит телеграмма от господина Ши, то следует немедленно отправить ее с нарочным в окружную управу.
Еще не доехав до резиденции, У Ляньдэ увидел, что на ее воротах висят два праздничных фонаря. Они казались сердцами, мерно бьющимися в ночи. Юй Сысин, обряженный в парадную шапку с павлиньими перьями, длинный халат и куртку поверх него, невзирая на холодный ветер, встречал его за воротами, что не могло не тронуть врача. На столбах главных ворот были наклеены новогодние парные надписи: «Милостью Неба дарована бескрайняя весна, культурное правление сияет в лучах солнца». У Ляньдэ спустился из кареты и сложил руки перед грудью, поздравляя Юй Сысина с Новым годом. Чиновник в ответ тоже поприветствовал его и повел внутрь.
Когда приближался Новый год, самыми занятыми в окружной управе оказывались повара и слуги. Повара занимались едой – резали кур, баранов, лепили и морозили пельмени, тушили в соевом соусе свиную рульку, варили студень из свиных голов, лепили тефтели в форме львиных голов, а еще вымачивали ласточкины гнезда, абалоны и трепанги. Кроме того, самое важное было приготовить на пару́ всякого рода еды впрок – пампушек, пирожков с бобовой начинкой, овощных пирожков, все это загружалось в чаны и выставлялось на мороз, чтобы в первый месяц года можно было брать и есть, когда захочется. Слуги же убирали комнаты, развешивали праздничные фонари, сооружали в главном зале разноцветный навес, выносили ритуальные столики, расставляли на них свечи и закуски, чтобы устроить подношение духам Неба и Земли. Кроме того, проводя ритуал поклонения духу колодца, следовало тридцатого числа с помощью ивовых ведер с острым дном запечатать колодец, из-за чего слугам требовалось заранее набрать более сотни ведер воды и заполнить ею доверху все чаны. Колодец ведь можно будет вскрыть только второго числа.
Проходя через главный зал, У Ляньдэ увидел, что двое слуг как раз готовят навес. Юй Сысин пояснил, что из-за чумы людям не хочется отмечать Новый год, очень многое опустили, но разноцветный навес нельзя не поставить, так как и духам Неба и Земли, предкам и пращурам, несмотря на трудные времена, все равно следует принести подношения.
Юй Сысин пригласил гостей в свои палаты. Первое, что бросалось в глаза при входе, был длинный стол из палисандра, на котором стояли ваза, тарелка с яблоками и тарелка с мороженой хурмой. Из вазы торчал жезл исполнения желаний с метелкой в форме колоса, что по созвучию символизировало «мир и исполнение желаний из года в год». Среди яблок и хурмы тоже возвышались жезлы исполнения желаний, вот только не такие большие, как в вазе, по созвучию с названиями фруктов они означали «мир и исполнение желаний» и «исполнение желаний в десяти тысячах дел». У Ляньдэ подумал, что хорошо бы и ему в сердце воткнуть жезл исполнения желаний, чтобы чума бесследно исчезла, и тогда бы его желание исполнилось.
На квадратном столе из красного дерева, стоявшем в центре комнаты, уже расставили холодные закуски – хрустальную рульку и студень с толченым чесноком. Юй Сысин усадил гостей, и слуги тут же подали исходящий паром горячий чай. Начальник округа сказал, что на кухне у него работает известный повар, приехавший из столицы, его зовут Чжэн Синвэнь. Приготовленного им летающего дракона из рябчика и калугу очень хвалил генерал Юань Шикай. Прибыв в Харбин, этот повар придумал два новых фирменных блюда – «Венценосная оленина» и «Княжеский лосось», которые очень полюбились господину Ши Чжаоцзи и стали обязательной частью новогодней трапезы в резиденции окружного правителя, теперь они могут принести удачу и им. Юй Сысин еще сказал, что на сегодняшний ужин он специально пригласил для компании Фу Байчуаня из Торговой палаты, который принесет выдержанной водочки из своей винокурни.
Заметив грусть на душе у гостя, правитель округа утешил У Ляньдэ: «Старший брат, сейчас все празднуют Новый год, как могут при дворе обсуждать такое несчастливое дело, как сожжение тел, я думаю, что мы получим известие не раньше третьего числа, и это будет еще милость небесная! Вы и я сделали все что могли, дальше на все воля неба!»
У Ляньдэ сделал глоток горячего чая. Этот чай бил в нос свежим ароматом, но на вкус оказался горьким. Подумав о том, что чума свирепствует словно бандит – бьет и не отпускает, врач совсем лишился желания выпить спиртное. Он слегка вздохнул и опустил чашку. Тут в комнату вошел Фу Байчуань с бамбуковым кувшинчиком водки, на кувшин был приклеен крупный красный иероглиф «счастье». Только тут У Ляньдэ сообразил, что, придя на Новый год в резиденцию правителя округа, он не принес Юй Сысину никакого подарка, это было нарушением приличий. Впрочем, при нынешнем упадке торговли откуда было взяться предновогодней атмосфере, когда все покупают друг другу подарки?
У Ляньдэ сложил руки и поблагодарил Фу Байчуаня. С начала чумы этот коммерсант больше всех помогал Комитету по борьбе с эпидемией, он нанял людей и бесплатно изготовил более десяти тысяч масок. Когда после блокады стало остро не хватать санитаров, Фу Байчуань мобилизовал врачей китайской медицины на активное участие в профилактике чумы. У Ляньдэ встречал в винокурне семьи Фу потерявшую рассудок жену Фу Байчуаня, но он в новогоднюю ночь, оставив старых и малых, лично пришел составить им компанию. У Ляньдэ стало как-то неудобно.
Небо темнело все сильнее, Новый год становился все ближе, им подали пышущие жаром те два фирменных блюда. Юй Сысин пояснил, что оба эти кушанья связаны с господином Ши Чжаоцзи. До того как он оставил должность правителя нашего округа, прямо накануне Нового года пришло известие, что император призывает его в столицу по какому-то делу. Ши Чжаоцзи не знал, что принесет ему эта поездка, счастье или горе, на сердце у него было неспокойно. Чтобы развеять переживания господина, его повар потушил тарелку оленины и украсил ее венцом из отваренных петушиных гребешков. Еще он подал жареного лосося и в самом центре тарелки положил грибы-княжевики, приготовленные под соевым соусом. Первое блюдо из-за оленины и венца из гребешков назвали «Венценосной олениной», а второе из-за лосося и грибов-княжевиков по начальным иероглифам нарекли «Княжеский лосось». После пояснений повара господину Ши сразу полегчало на душе, и он стал за обе щеки уплетать эти яства, а прибыв в столицу, действительно получил радостные известия о повышении в должности и переводе в Министерство иностранных дел. Эти два блюда имели названия, символизирующие удачу, и превратились в обязательную часть новогодней трапезы в резиденции окружного правителя.
Будучи врачом, У Ляньдэ равнодушно относился к карьере и обогащению, в тот вечер его единственным желанием было, чтобы двор разрешил сжигать трупы. Если ответная телеграмма Ши Чжаоцзи не оправдает его ожиданий, он все равно пустит в ход заготовленный керосин. Решение было уже принято, и врач спокойно взял палочки, чтобы отведать два знаменитых блюда. Однако поскольку на сердце у него было как-то нехорошо, то и вкус этих блюд ему тоже показался не очень приятным. Когда У Ляньдэ молча опустил палочки, Юй Сысин и Фу Байчуань как
