– Согласны с тобой, Пелг, ты правильно судишь, по нашим законам! – громко прокричал Греж. – А наказание, какое наказание должно быть им?

– Полная вира за убийство, если викинг умрёт! Взять её поровну с Межко и Урма! Если не умрет, то половина виры за убийство – поровну с обоих, а также десятая часть виры за убийство – поровну с обоих – на лечение и уход за раненым! Если денег на виру у Межко и Урма нет, то тогда они будут изгнаны из Угоре, и каждый из местьников может убить их где угодно и любым оружием. Кто считает себя другом и побратимом викинга, его местьником – поднимите вверх руку или оружие! Так, местьниками хотят быть Варг, Греж, Строк, Ингар и Влок. Что ж, если Межко и Урм хотят избавиться от местьников, то должны выйти на честный поединок сразу со всеми. Таков закон!

– А как же быть с Замятой? – крикнул кто-то из толпы.

– С ним тоже просто. Он будет рубить дрова, поддерживать огонь в очаге на заднем дворе Варга, кипятить воду, помогать Аслауг по хозяйству до тех пор, пока викинг не умрёт, или не выздоровеет, или Варг сам не отпустит Замяту. Я всё сказал! Если кто-то хочет изменить кару, то пусть скажет, по какому закону нашей правды мы должны это сделать! Ежели все промолчат, значит, каре той так и быть!

Толпа одобрительно загудела после последних слов Пелга.

– Довольны ли вы судом и карой, земляки? Доволен ли сход Угоре? – возвысил свой голос Греж.

– Довольны! Довольны! Да будет так! – взревела толпа.

Греж наклонился к уху Варга и что-то прокричал. В ответ Варг отрицательно покачал головой и взглядом указал на Пелга.

Греж снова поднял вверх руки, дожидаясь, пока собравшиеся жители утихнут. Ждать пришлось долго. Но вот наконец шум смолк.

– Други! Коли собрался сход нашего Угоре, то давайте уж выберем старосту поселка! Кого желаете себе старостой?

– Варг! Варг! Варг! – понеслось со всех сторон.

– Греж! Греж! Греж! – раздались отдельные выкрики.

– Нет, селяне, Варг отказался быть старостой, он ещё молод, даже женой и детками ещё не обзавелся, куда уж ему старостой быть!

– Греж! Греж! Греж! – рявкнула ему в ответ толпа, вызвав смех и улыбки Варга и Грежа.

– Не может Греж быть старостой, он подневольный Кагелю служивый человек! – замахал руками Варг. – Давайте выберем Пелга. Он честен и смел, да и законы наши знает и блюдёт! И кузнец он знатный, оружие любое может выковать!

– Люб ли вам Пелг, други? – прокричал Греж во всю мощь своего голоса.

– Люб! Люб!

– Кого ещё хотите старостой?

– Пелг! Пелг! Пелг! – бушевала толпа.

– Да будет так! Властью, данной мне посадником, одобряю решение схода Угоре и приветствую нового старосту.

Греж сделал полупоклон в сторону Пелга:

– Обо всех делах в Угоре я непременно сообщу посаднику Кагелю в Холм!

– Командуй, староста! – Варг легонько ткнул Пелга кулаком в бок. – Ежели что нужно будет – зови! Мы завсегда к тебе на помощь поспешим.

Долго ещё не расходилась и шумела людская толпа, обсуждая прошедшие события, которые не так уж и часто случались в размеренной жизни посёлка Угоре.

Глава 39

Луч заходящего солнца через открытое окно рубленого дома скользнул по измождённому бледному лицу лежащего на широкой лавке юноши. Веки его глаз дрогнули, ресницы, затрепетав, приоткрылись, взгляд остановился и замер на низком потолке.

– Варг! Варг, иди сюда! Он очнулся! – Аслауг призывно замахала рукой брату, находящемуся в дальнем конце дома. На её юном очаровательном лице играла довольная улыбка, глаза искрились, излучая смех. Весь облик девушки показывал неподдельную радость.

– Я же тебе обещал, что к заходу солнца викинг обязательно очнётся. У него только одна рана тяжёлая, все остальные – царапины. Да и заживает на нём, как на твоей собаке. Этого крепыша не так просто убить.

Варг, сидящий в углу комнаты за массивным деревянным столом, даже не подумал подняться, продолжая не спеша обрабатывать острым охотничьим ножом заготовку нового топорища. Всё же, поддаваясь настроению своей сестры, он едва удержался от улыбки, которая промелькнула в его светлой, аккуратно подстриженной бороде.

– Смотрю вот я на тебя, Аслауг, и не могу поверить, что ты покинешь нас, уйдешь со своим викингом из Угоре! А ведь так скоро и будет! – в голосе Варга промелькнула не только грусть, но какое-то затаенное отчаяние.

Кровь моментально прилила к щекам девушки, глаза её наполнились слезами и растерянно забегали по сторонам.

– Не надо смущаться, сестричка, ты уже выросла! Рано или поздно, но придет пора покинуть наш дом! А что до твоего викинга, мне он тоже нравится. Редко можно встретить такого открытого, честного и благородного воина. Антон ещё совсем мальчик, но уже силён, как медведь. А оружием владеет – просто на загляденье. Я думаю, в Холме среди ратников не удастся найти ему достойного противника.

– А ты, Варг, второй раз спасаешь ему жизнь.

– Ну не я один. Мы с друзьями вместе спасали парня! И если бы ты не отправила нас вдогонку за ним, то лежать бы ему теперь на дне оврага куском мяса для корма диких зверей. Он счастливчик, и все благодаря тебе.

– Я не понимаю, Варг, объясни!

– Подожди, Аслауг. Давай обсудим всё позже. Посмотри, как он там?

Девушка быстрым шагом приблизилась к раненому, наклонилась над ним и прислушалась. Юноша спал глубоким и спокойным сном. Размеренное дыхание, легкий румянец на щеках и капельки пота, выступившие на его лбу, дали знать Аслауг, что в состоянии чужестранца наступил переломный момент и юноша пошёл на поправку.

– Он, похоже, крепко уснул, – девушка повернулась в сторону брата, а тот, нежно улыбаясь и думая о чём-то своём, непроизвольно любовался младшей сестрой.

«А ведь Аслауг удивительно хороша! Как жаль, что ни отец, ни мать не видят её нынче. Она превратилась в настоящую красавицу. Уже не только наша молодёжь, но и зрелые воины и охотники засматриваются на неё. Может быть, и хорошо, что появился этот викинг? Меня часто не бывает дома, а Аслауг постоянно остаётся одна, даже защитить в случае опасности её некому», – неожиданно ком подкатил к горлу Варга, он закашлялся и почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок. Его взгляд снова отыскал сестру, которая, в свою очередь, ехидно разглядывала Варга.

– Что с тобой, братец, ты так в лице переменился, будто тебя кто-то ножичком в зад ткнул?

– Поговорим потом, приготовь лучше поесть, а