Журналисты внесли Диму в списки кооператива буквально под овации. Дима полмесяца мотался по своим МИСИйским друзьям в высоких кабинетах, пробивая изменения в проект. Пробил. Все квартиры с балконами, кроме одной в углу на втором этаже, прямо над козырьком подъезда, туда балкон ну никак не вкарячить.

Потом была жеребьевка, заселение, освоение нового дома, счастье, радость и все прочее. Надо ли говорить, что единственная квартира без балкона досталась Диме С.?

ЗА НЕРУШИМУЮ ДРУЖБУ!

Как уже знают мои читатели, Дима С., выходец из арбатской шпаны, стал профессором и доктором наук (а в итоге и академиком). Профессуре в те далекие годы платили вполне прилично, к тому же Дима издавался и еще немножечко шил — как тогда говорили, «занимался с учениками». Поскольку преподавателем он был великолепным, к нему фактически стояла очередь.

В общем, не бедствовал. Весьма не бедствовал и любил порой гульнуть, например, в приснопамятном ресторане «Архангельское». Заведение славилось русской кухней, живой музыкой, роскошным палехским панно и находилось рядом с одноименной усадьбой, то есть за городом. Что заметно влияло на состав посетителей, приезжавших либо на своих машинах, либо в такси — то есть публика культурная, спокойная и состоятельная, оттого там любили бывать граждане зарубежных стран и прочие дипломаты.

Вот гуляет Дима С. в этом ресторане, где его неплохо знали, общается с соседями и цепляется языком за солидного иностранца с семейством. Оба уже в том состоянии, что переводчик не требуется, и через пару слов выясняется, что визави — посол Уругвая. Немедля вспомнили обидный проигрыш сборной СССР в четвертьфинале чемпионата мира 1970 года уругвайцам, взаимно восхитились футболистами (напоминаю, Дима играл за «Локомотив»)… Далее последовали сцены массового братания, тосты за нерушимую советско-уругвайскую дружбу и все такое, включая обмен визитными карточками.

Догуляли, разошлись, да и позабыли.

Но, как выяснилось, не все — месяца через два на кафедру, по указанному на визитке адресу, приходит официальное приглашение Диме С. посетить прием в посольстве по случаю какого-то уругвайского праздника.

Шухер начался знатный — в то время в Уругвае злодействовала военная диктатура, направо и налево нарушавшая безобразия и щемившая профсоюзы и левых. Целый партком института заседал и решал — пустить или нет? С одной стороны, дипотношения никто не разрывал. С другой — диктатура же… В итоге вынесли вердикт в духе незабвенного кота Василия «Не советую, гражданин… мнэ-э… не советую. Съедят».

Дима отправил письмо с благодарностью и отказался под благовидным предлогом, на чем советско-уругвайская дружба в те годы и закончилась.

ВЗРЫВ НА КАМУФЛЕТ

Подрывное дело Диме С., студенту родом с Арбата, преподавал инженер-полковник Иван Петрович Мудрагей. Несмотря на вызывающую фамилию и общую дубовость военной кафедры, Иван Петрович относился к военным интеллектуалам — умел неожиданно пошутить, основал институтскую киностудию, но главное, был подрывником от бога.

В Москве после Войны расширяли улицу Горького и сносили старые, дореволюционные еще, двух-трехэтажные дома. С той самой дореволюционной кладкой «на яичном белке». Поэтому после некоторых мучений с чугунной гирей на тросе, перешли к сносу методом подрыва.

Расчетом и закладкой зарядов руководил как раз Мудрагей. Можете себе представить квалификацию — при срабатывании подрывной машинки дом должен вздрогнуть и осесть кучей обломков, и ни один кирпичик не имеет права улететь в сторону. Ибо центр города, люди ходят и другие дома рядом стоят. Результаты работы оценены орденами «Красной звезды» в 1950 и «Боевого Красного знамени» в 1954.

Вот однажды в военных лагерях МИСИ середины 50-х (да-да, это где комод Бублик) полковник вывел взвод Димы С. в поле.

— Сегодня, товарищи студенты, тема нашего занятия «Взрыв на камуфлет».

Это такой прием в подрывном деле — подземный взрыв без выброса, вся энергия уходит в разрушение структуры грунта. Очень полезно, когда надо вырыть блиндаж или укрытие для техники, а земля твердая. А тут бац — и просто перемести взрыхленную взрывом землю в сторону.

Под руководством полковника студенты пробурили скважину, затолкали в нее заряд, забили и утрамбовали сверху грунтом. И построились перед площадкой.

— Чтобы вы понимали, что такое правильно рассчитанный заряд, я сам с подрывной машинкой встану над скважиной.

От этих роковых слов полковника во втором ряду взвода случился инфаркт: один из студиозусов ничего лучшего не придумал, как сунуть в скважину лишнюю толовую шашку. И пока он пытался распахнуть скованный ужасом рот и заорать, дабы предотвратить трагедию, полковник решительно встал на указанное место и жахнул.

Как есть жахнул, весь мир в труху.

Земля вздрогнула, вспучилась, вдарила по ногам взводу, а полковника вообще забросила за близлежащий куст. Правда, не полностью комплектного: фуражка улетела в другую сторону, а левый сапог — в третью.

Пока там в строю соображали, отделаются сроком или уж сразу расстрелом (времена-то суровые, еще даже разоблачения культа личности не случилось), несколько встопорщенный Мудрагей вылез из кустов и подобрал свое имущество:

— Н-да, товарищи студенты, что-то я неверно учел…

По великому счастью, лишняя шашка была буровой, 75 грамм, а не обычной 200-граммовой.

ОФИЦИАЛЬНЫЙ ИДИОТ

Среди однокурсников Димы С., молодого человека родом с Арбата, как и среди всего советского студенчества, встречались эпические разгильдяи и раздолбаи. Подорвать собственного полковника — как здрасьте, но даже на таком фоне студент Петя К. выделялся особенно. То ли он действительно был идиотом, то ли потрясающе умел, как говорят в Одессе, делаться дураком. В любом случае дичь он творил первостатейную.

Особенно его талант раскрылся в военных лагерях, что неудивительно — времена послевоенные, толерантностью не пахнет. Подготовка офицера (пусть и запаса) инженерных войск подразумевает работу со взрывчатыми веществами и стрельбу из разнообразного оружия, никому в голову не приходит стоять над курсантом вдесятером и смотреть, как бы он там пальчик не прищемили или с испугу гранату не выронил. То есть возможностей по дури лишиться каких-нибудь деталей организма или даже всего разом — навалом.

А Петя К. к военному обучению относился с редкостным легкомыслием, то есть не учил вообще ничего. Например, экзамен по подрывной подготовке он сдавал так:

— Тащ курсант! Расскажите, что это.

Петя берет со стола капсюль-детонатор № 8 и начинает ответ:

— Изделие (читает маркировку) КД-8А представляет собой (крутит капсюль в руках) алюминиевый цилиндр длинной (на глазах экзаменаторов прикладывает к капсюлю фалангу пальца) примерно 45–50 миллиметров, диаметром (смотрит на торец капсюля) 6–7 миллиметров…

Ну и так