Властителем был мавр лет сорока пяти, хорошо сложенный, имеющий царственный вид, одетый в рубаху из тонкой материи, по краям и рукавам расшитой золотом, в такой же покров от пояса до ступней и шелковый шарф на голове, поверх которого лежала гирлянда цветов. Он сидел на ярком полосатом ковре.

Пирога медленно приблизилась к эскадре, обошла ее широким кругом и остановилась, как бы приглашая для переговоров. Офицеры с толмачом взяли подарки, спустились в шлюпку флагмана, направились к радже.

Альмансор величественно принял послов, пригласил сесть на ковер рядом с собою.

– Аллах послал мне весть о вашем приходе, – сказал он, склоняя голову и приподнимая кверху руки. – Во сне я видел спешащие к острову большие корабли. Желая в этом удостовериться, я погадал на луне: ее темные пятна сообщили мне, будто вы скоро прибудете сюда. Живите мирно на моей земле, – подчеркнул раджа, – она даст вам покой и все, что пожелаете. Велик Аллах в своей милости, как велико море, скрывающее жемчуг!

– Мы прибыли сюда по поручению короля Испании, – сообщил Пигафетта, не осмелившийся присесть на ковер и стоявший с Карвальо и Пунсоролем, – чтобы заключить мир, завязать торговлю. Дон Карлос – самый сильный и богатый король на свете. Многие властители островов пожелали стать его другом, признали себя младшими братьями. Ты тоже можешь принять покровительство нашего короля, – осторожно заметил Антонио, – станешь вдвойне сильнее прежнего.

– Я слышал о нем, – молвил Альмансор. – Он враг Португалии, уже десять лет присылающей корабли на острова.

– Десять лет? – удивился переводчик.

– Ты не знал об этом?

– Я думал, мы первыми нашли дорогу к твоему острову.

– Ошибаешься. Правитель Тернате присягнул им, поцеловал крест. Испанцы переглянулись.

– А ты? – с надеждой спросил Пигафетта.

– Я нет, – улыбнулся раджа.

– Много властителей поклялось в верности португальскому королю? – повеселел Антонио.

– Есть такие… – уклонился от ответа Альмансор.

– Капитан-генерал приглашает тебя посетить корабль, убедиться в силе и богатстве короля Испании, – оттесняя толмача и тараща глазки на золотые блюда, произнес Пунсороль.

– Кто это? – обратился властитель к понравившемуся ему стройному и подвижному толмачу.

– Кормчий Его Величества, – Антонио представил офицера.

– Что это значит? – заинтересовался Альмансор, разглядывая круглое лицо штурмана.

– Водитель кораблей, – перевел Пигафетта.

– Лоцман… – разочаровался раджа.

– В Испании считается высокой честью быть кормчим, – пояснил ломбардиец.

– А этот? – Альмансор смотрел на Карвальо.

– Главный кормчий флотилии.

– Почему не приплыли капитаны? – обиделся раджа.

– Капитанам нельзя покидать суда, они послали своих лучших помощников.

– Они лучшие? – Альмансор брезгливо разглядывал обтрепавшиеся костюмы моряков, загорелые босые ноги со шрамами от волдырей.

– Нас не предупредили о твоем прибытии, – соврал Антонио.

– Капитан-генерал хочет угостить тебя на корабле, – залепетал Пунсороль, не понявший ни слова из разговора Пигафетты с Альмансором. Он вставил бы еще что-нибудь, но Жуан положил руку ему на плечо.

– Антонио знает, как вести переговоры, – сказал он, улыбаясь радже.

– Это нас отправили послами, а не его, – напыжился штурман.

– Сеньоры офицеры приглашают тебя на флагман, – поторопился закончить препирательство Антонио.

Раджа махнул рукою гребцам, пирога направилась к «Тринидаду».

* * *

Служители властителя вскарабкались на борт, за ними влезла свита. Затем поднялся наследник, и в последнюю очередь раджа. Вся команда облобызала ему руки. Альмансор остался доволен. Его провели на дек корабля, где на ковре поставили одно из уцелевших бархатных кресел. Короткая дорога на корму оказалась непростой. Альмансор наотрез отказался хоть раз склонить голову. Подойдя к трону, он водрузился на нем с видом величайшего одолжения. Испанцы покорно уселись на палубе у его ног.

По знаку Эспиносы матросы принесли из трюма «дорогое платье, кусок тонкого полотна, 4 локтя пурпурной материи, кусок парчового шелка, кусок желтой дамасской ткани, разную индийскую ткань, шитую золотом и шелком, кусок „берании“, белого камбайского полотна, 2 головных убора, 6 ниток стеклянных бус, 12 ножей, 3 больших зеркала, 6 пар ножниц, 6 гребенок, несколько позолоченных чаш, прочие предметы.

Сыну его, – вспоминает летописец, – подарили индийскую одежду из шелковой златотканой материи, крупное зеркало, головной убор, 2 ножа.

Девять начальников получили по шелковому платью, головному убору, паре ножей. Слугам дали головные уборы и ножи.

Мы раздавали подарки, пока властитель не предложил прекратить занятие, после чего объяснил, что кроме жизни у него нет ничего, что мог бы послать своему суверену королю».

Обилие великолепных подарков и другие причины склонили Альмансора без уговоров принять подданство Испании, заключить договор. Сидя в кресле в накинутом на плечи желтом бархатном турецком одеянии, подаренном сверх приведенного перечня, довольный раджа заявил:

«Я и мой народ всегда желали стать самыми преданными вассалами испанского короля. Я готов принять вас как своих детей. Вы можете сойти на берег и чувствовать себя, как дома».

Эспиноса поблагодарил властителя за оказанную честь. Щедрость и верность неожиданно легко приобретенного союзника не знали границ.

– Отныне, – торжественно произнес Альмансор, поднявшись с малинового трона, который также отдали ему, – мой остров будет именоваться не Тидоре, а Кастилией, в знак любви к вашему королю, моему суверену!

Обрадованные моряки кинулись провожать властителя новой Кастилии, готовые пронести его на руках до лестницы, лишь бы тому не пришлось склонять головы перед канатами снастей. На прощание Альмансор посоветовал на ночь подвести корабли к берегу, позволил стрелять в подплывавшие подозрительные лодки. Когда раджу с большими сложностями удалось усадить в пирогу и следом за ним спровадить свиту со служителями, команда построилась вдоль борта с мушкетами и аркебузами, дала залп в честь несгибаемого властителя острова.

На корме пироги алело кресло покойного адмирала.

* * *

– Пока вы чествовали владыку острова, мои люди узнали неприятную новость, – доложил прибывший на флагман капитан «Виктории». – Он отравил Франсишку Серрана!

– Неужели? – опешил Эспиноса. – А на вид добрый, порядочный человек.

– Франсишку служил капитан-генералом у властителя соседнего Тернате, дважды разбил флот Альмансора, враждовавшего с Абулеисом. Потом Серран устроил свадьбу дочери Альмансора и сына своего повелителя. Наступили мирные времена. Восемь месяцев назад Франсишку прибыл на Тидоре для закупки гвоздики, где был отравлен властителем, не простившим ему разгрома своей армии.

– Тогда понятно, почему Альмансор спешил стать нашим союзником, – заявил Карвальо. – Серран состоял на португальской службе, пока не попал на остров и не поселился на нем в качестве советника раджи. Альмансор боится мести португальцев!

– Как Серран очутился на острове? – заинтересовался альгвасил.

– Это длинная история… В 1509 году Фернандо спас ему жизнь, когда