Один венок ушел сразу. Арло предложил Лаванде побродить по рынку и погреться чашкой горячего какао. Девушка с благодарностью согласилась, пообещав быстро вернуться. Путаясь в полах длинного пальто, она прошла мимо группки мужчин, которые курили и разговаривали. Ей не понравилось, как они на нее посмотрели, поэтому она направилась к проходу между киосками. Там за мольбертом сидела госпожа Дот Тикелл и усердно водила кистью. Готовые работы стояли рядком на невысоком уступе. На голове у художницы плоским блином лежала все та же шляпа. Щеки у нее заметно раздались, видно, в последнее время она хорошо питалась.

Художница подняла кисть, воскликнув: «А, дочь Амариллис!»

Лаванда тепло поздоровалась с эксцентричной дамой и принялась рассматривать картины. На каждой была изображена гора того, что не могло быть ничем иным, кроме как конским навозом. Выполнено все это было резкими мазками и завихрениями умбры, охры, ореха, сепии, бронзы, красновато- и лиловато-коричневыми, медными тонами. Надо признать, что все выглядело очень рельефно, живо, да еще каждый холмик был покрыт блестками, золотым напылением, которые не выглядели краской, а придавали всему изображению некую загадочность. Без сомнения, самый странный сюжет госпожи Тикелл на сегодняшний день.

– Это будет целая серия под общим названием «Конец всех вещей». Что думаешь, дочь?

Лаванда отступила назад, прищурившись на изображения.

– Если не знать, что это такое, госпожа, то они почти прекрасны!

Художница понимающе хмыкнула.

– Да. В этом, мисс Фитч, и заключается сила искусства!

– А где вы взяли такое тонкое золотое напыление? Это ведь не обычная краска.

– Ха! То-то и оно. Это особое вещество, которое я получила, – она махнула кистью, которая выстрелила синей краской, заставив Лаванду увернуться, – от духовидицы. Она вон в той палатке гадает по Таро, и там всегда толпится народ. Таро у нее, по-моему, какие-то странные, вроде как укороченные, но люди, похоже, не возражают.

Все понятно. Вот почему сегодня на рынке такое столпотворение. Не только из-за того, что скоро Рождество, но и из-за провидицы.

– Мне пора, – извинилась она перед госпожой Тикелл. – А то Арло там один присматривает за тележкой, пока меня нет.

Навозное искусство художницы мерцало золотой пылью.

– Ах, славный мальчик, – сказала она. – Погладь его за меня по щеке.

Лаванда неопределенно кивнула ей и поспешила к палатке, на которую указала госпожа Тикелл.

На краю самого дальнего прохода бросалась в глаза большая нарядная вывеска. Ее темно-красные буквы отливали золотым блеском, несомненно, от того же порошка, который заставлял пылать навозные натюрморты Дот Тикелл. На вывеске сияло название «Зверинец и цирк звездной труппы С. Б. Хоуза», а ниже было начертано:

«Бажествиные прарицания для вас!! (Лаванда заметила несколько орфографических ошибок.) Мадам Марлин, царица Таро, гадает и предсказывает – цена 2 пенса. Старшие арканы дороже. Для тех, кто ограничен в средствах, и тайн откроется меньше. Гаданий по чаинкам сегодня не будет: закончился чай».

Лаванда не удержалась от улыбки. У Аллегры не было чая, зато у нее самой чая хватило бы, чтоб погадать всей деревне. Но сегодня она даже заветную пачечку с собой не захватила, так была занята венками и утеплением головы.

Вход в палатку был завешен нитями бус вперемежку с длинными шелковыми лентами. Лаванда рискнула пробраться между шелестящим шелком и позвякивающими бусами. Желающие узнать свою судьбу выстроились в очередь, и Лаванда заняла свое место в хвосте. Высокий рост опять сослужил девушке услугу: приподнявшись на цыпочки, она заглянула вперед, в начало.

Мадам Марлин царствовала за столом, раскинув перед собой карты. Все это было довольно комично, поскольку то была явно Аллегра Траут. Рядом шипела курильница с ладаном. На голове у предсказательницы красовался блестящий платок, на этот раз серебряный, шею обильно украшали сверкающие драгоценности, на плечах мех: горжетка, с которой грустными стеклянными глазами смотрела мордочка мертвого зверька.

На гадалке было платье с прозрачными рукавами – в зимний-то день! Как она не мерзнет? Руки в митенках. Щеки нарумянены, вокруг глаз щедро припудрено, затенено какой-то искрящейся пылью, мерцающие глаза пристально смотрят в карты, и все лицо словно колеблется в неровном газовом свете. Однако остальные в палатке, похоже, ничего странного не видели и стояли в очереди с серьезными предвкушающими лицами.

Торговля предсказаниями по Таро шла бойко. Хотя Лаванда этих карт совсем не знала, но полагала, что расклад длится дольше. А теперь поняла, что имела в виду госпожа Тикелл, говоря об укороченных Таро. Мадам Марлин быстро «расправлялась» с клиентами. Так что очередь двигалась бойко. «Всего доброго, следующий!» – то и дело объявляла Прорицательница. Некоторые просто наблюдали. Ценители красоты. Опять же, даже румяна и пудра вокруг глаз ничуть не навредили Аллегре, что вполне могло бы произойти с другими женщинами, вздумай те так же переборщить с подобными косметическими ухищрениями. Одна барышня, только что получившая свой расклад, выскочила из палатки, восторженно восклицая: «Чудно, дивно!» Вероятно, этот восторг был сильно подогрет впечатляющим выступлением Аллегры в канун Дня Всех Святых, после которого ее авторитет взлетел на небывалую высоту.

Дождавшись своей очереди, Лаванда вышла вперед.

– Опять ты, цветочница, – фыркнула Аллегра. – Погадать хочешь? Если нет, то не мешай, я занята.

– Отчего же, хочу, – заявила Лаванда, усаживаясь на табуреточку напротив.

– Что ж, изволь, – отозвалась Аллегра, – но только теперь уж не бесплатно.

У Лаванды была только монета, которую она хотела потратить на какао. Ну что ж, какао отменяется, вместо него будет Таро. Аллегра заявила, что это смехотворно мало, но все же согласилась, хоть и скрепя сердце. Затем схватила разбросанные карты, сложила в колоду, перетасовала, развернула веером и сунула его Лаванде.

– Что же это будет, мисс Фитч? – пронзительно провозгласила Аллегра, совершенно не тем гипнотически заунывным тоном, которым говорила с остальными. – Дьявол? Повешенный? Влюбленные? А может, просто Шут. У Шута нет номера. Или Луна. Будущее в твоих руках! Выбирай!

Рука Лаванды замерла над веером карт.

– Да тащи же чертову карту! – настаивала Аллегра. – Мне некогда целый день сидеть тут с тобой.

Лаванда выдернула карту, словно ядовитый сорняк из грядки. Там был изображен синий меч внутри двух полукружий, наложившихся друг на друга.

– Семерка мечей, – сказала Аллегра. – У тебя проблема. А еще тайна. Ты что-то скрываешь. – Помня о зрителях, она принялась с нарочитой тщательностью изучать карту. – Ты очень много думаешь. Щелк, щелк, щелк – крутятся в голове колесики, постоянно гоняя разные мысли. Но твоя тайна притягивает к себе тьму. Лучше прекрати эти подпольные делишки – правда все равно