Хорнбим проигнорировал упрек.

— Мы не докажем вину, если вы никого не опознали. Вы же не можете встать в суде и заявить, что вас избили за то, что вы на меня шпионили.

— Так мне сидеть сложа руки? Что мне сказать шерифу Дойлу? Он обязательно придет с расспросами.

— О Дойле не беспокойтесь. Просто скажите ему, что на вас напали люди в масках. Они что-нибудь украли?

— Они забрали мой мешочек с мелочью, все пенни да полупенсовики. Там и пяти шиллингов не набралось бы.

— Людей убивали и за меньшее. Для «Кингсбриджской газеты» эта история сойдет. Но на самом деле вашим нападавшим не нужны были деньги. Они взяли их, чтобы нападение выглядело как ограбление и отвести подозрения от Сократовского общества.

— Никто не обманется.

— Нет, но это затрудняет доказательство нашей правоты. А значит, мы должны действовать иначе.

Минуту-другую царила тишина, пока Хорнбим думал, затем он сказал:

— Это сделал тот дьявол Спейд, знаете ли. Должно быть, это он вас и разоблачил.

— С чего вы так решили?

Хорнбим начал видеть картину целиком.

— Он сказал вам, что брошюры у него на складе. Больше он никому не говорил. Когда я явился туда с обыском, это и доказало, что вы мне все рассказали, а значит, вы и есть шпион.

— И брошюр там никогда не было.

— Возможно, их даже не печатали.

— Это была ловушка.

— И мы в нее попались.

«Спейд дьявольски хитер», — со злостью подумал Хорнбим. Его нужно раздавить. Да, как жука под каблуком.

— Мои шпионские деньки закончились, — сказал Нэш.

— Безусловно. Теперь вы мне бесполезны.

— Не могу сказать, что я огорчен. Но вам придется помочь мне с деньгами. Хирург говорит, что я не смогу снова развозить молоко еще несколько месяцев.

— Наймите кого-нибудь другого развозить.

— Найму. Но ему придется платить, вероятно, двенадцать шиллингов в неделю.

— Я покрою эти расходы, пока вы нетрудоспособны.

— И еще хирург.

Хорнбим не видел способа, как избежать этих трат. Если он откажется, Нэш будет жаловаться по всему городу, и вся история выплывет наружу. Как Хорнбим подослал шпиона, чтобы следить за Сократовским обществом. Это выглядело бы очень плохо.

— Хорошо.

Но деньги не были главной заботой Хорнбима. Его перехитрил Спейд, что приводило его в бешенство. Он должен был что-то предпринять.

Он встал.

— Дайте мне знать, когда найдете кого-нибудь для развозки молока, и я пришлю деньги.

Он направился к двери, стремясь уйти прежде, чем Нэш придумает еще какие-нибудь требования. Он оглянулся, но Нэш лежал неподвижно, глядя в потолок, бледный, как покойник. Хорнбим вышел.

Он размышлял, пока шел под дождем. У него было чувство, что события выходят из-под контроля, и это выбивало его из колеи. Он уже дважды пытался покончить с Сократовским обществом, и оба раза неудачно. Сначала олдермен Дринкуотер отказался запрещать группу, а теперь наказание Хискока обернулось против него же.

«Настоящая беда, — с досадой подумал он, — в том, что закон слишком расплывчат и слаб». Стране нужен был более жесткий запрет на подстрекательство. В газетах поговаривали об ужесточении законов о государственной измене. Членам парламента следовало бы перестать болтать, поднять свои задницы и что-то сделать. Для чего еще нужен парламент, если не для поддержания мира и подавления смутьянов?

Членом парламента от Кингсбриджа был виконт Нортвуд.

Нортвуд никогда не относился к своим парламентским обязанностям слишком серьезно, а теперь, когда страна была в состоянии войны и ополчение было в состоянии готовности, у него был хороший предлог. Однако он все же время от времени бывал в Вестминстере, так что, возможно, его можно было бы убедить поддержать новые законы против таких групп, как Сократовское общество.

Хорнбим направился на рыночную площадь и вошел в Уиллард-Хаус.

Топая мокрыми сапогами в холле, чтобы стряхнуть дождь, он обратился к седовласому сержанту:

— Олдермен Хорнбим к полковнику Нортвуду, немедленно.

— Я осведомлюсь, свободен ли полковник, — надменно ответил сержант.

«Типичный выскочка из низов», — подумал Хорнбим. Вероятно, этот человек был дворецким, прежде чем его призвали в ополчение.

— Как вас зовут? — спросил Хорнбим.

Мужчине явно не понравилось, что его допрашивают, но ему не хватило смелости перечить олдермену.

— Сержант Бич.

— Выполняйте, Бич.

Нортвуд был вигом, а они были либеральнее тори, размышлял Хорнбим, пока ждал. Однако у Нортвуда была репутация человека, ценящего военную эффективность, а это обычно сочеталось со строгим отношением к неповиновению. В целом, был хороший шанс, что Нортвуд выступит против Сократовского общества.

Он решил не упоминать о том, что случилось с Альфом Нэшем. Ему следовало избегать вида человека, одержимого личной местью. Лучше представить себя гражданином, озабоченным общим благом.

Сержант Бич вернулся быстро. Похоже, Нортвуд понимал статус Хорнбима, даже если его сержант — нет. Через несколько мгновений Хорнбима провели в просторную комнату в передней части дома, с пылающим камином и видом на западный фасад собора.

Нортвуд сидел за большим столом. Сбоку стоял молодой человек в лейтенантской форме, очевидно, адъютант. К удивлению Хорнбима, Джейн Мидуинтер, красивая дочь каноника-отступника, тоже была там, одетая в красный мундир, словно солдат. Она сидела на краю стола Нортвуда, расположившись так, словно он принадлежал ей.

Увидев Хорнбима, она встала и сделала реверанс, а он вежливо поклонился. Он припомнил, как слышал разговор Деборы и Бель о Джейн. Они говорили, что она нацелилась на Нортвуда, так что, предположительно, она была здесь, чтобы продвигать свой план по завоеванию его сердца. Середина утра была не самым обычным временем для светских визитов, но, возможно, Джейн Мидуинтер была из тех красивых женщин, которые считают, что им все позволено.

Девушки считали, что у Джейн нет шансов заполучить виконта, поскольку ее отец был методистом. Глядя сейчас на одурманенное выражение лица Нортвуда, Хорнбим почувствовал, что они, скорее всего, ошибаются.

Он надеялся, что она не останется при разговоре. К его облегчению, она подошла к двери, послала Нортвуду воздушный поцелуй и вышла.

Нортвуд покраснел и смутился, затем сказал:

— Садитесь, олдермен, прошу вас.

— Благодарю вас, милорд.

Хорнбим сел на стул. Уязвимость Нортвуда перед Джейн говорила о том, что у него есть слабая сторона. Это была плохая новость. Времена требовали жестких людей.

Времена всегда требовали жестких людей.

— Могу я предложить вам что-нибудь освежающее? — вежливо спросил Нортвуд. — Погода на улице отвратительная.

На столе Нортвуда стоял поднос с кофейником и сливочником. Хорнбим вспомнил, что не закончил свой завтрак.

— Чашечка кофе была бы очень кстати, особенно если бы в ней была капелька сливок.

— Разумеется. Чистую чашку, сержант, живо.

— Немедленно, сэр.

Бич вышел.

Нортвуд был любезен, но деловит.

— Итак, олдермен, полагаю, у вашего визита есть цель?

— Надеюсь, сукно, которое я поставляю для мундиров ополчения, вас полностью устраивает?

— Полагаю, да. Жалоб не было.

— Хорошо. Я знаю, что вы делегируете ответственность за закупки, но если по какой-либо причине вы захотите поговорить со мной о сукне, я, естественно, буду рад сделать для вас все, что в моих силах.

— Благодарю вас, — с ноткой нетерпения ответил Нортвуд.Хорнбим быстро перешел к своей настоящей цели.

— Однако я пришел к нашему члену парламента, а не к командующему нашим ополчением. Надеюсь, это не возбраняется.

— Конечно.

— Я обеспокоен Сократовским обществом, которое было создано Дэвидом Шовеллером, известным как Спейд, и некоторыми низшими элементами города. Я считаю, что истинные цели этого общества исключительно подрывные.

— Вот как? Я был на их первом собрании.

Это была неудача.