И, кстати, классик русской литературы Фёдор Михайлович Достоевский написал замечательный роман, главным героем которого является человек именно с этими качествами. Но почему-то Фёдор Михайлович не назвал свой роман «Добрый человек».

Возможно, всё гораздо проще, и в каждом видимом добряке живёт злой уродец?

Чтобы прикинуть время подхода, полез на скалу, только по второй лестнице. Вспомнил, а то пришлось бы в четвёртый раз менять одежду. И завис от увиденного ещё до того, как поднёс к глазам ПНВ. Всё свободное пространство было усыпано маленькими огоньками, которые сновали туда-сюда, периодически ярко вспыхивая. Впервые увидев это явление, кроме как о злых духах умерших, ничего на ум не придёт. Возможно, поэтому даже в XXI веке в Африке при президенте имеется такая должность: министр по делам колдовства и магии. И целый аппарат, человек на сорок. Они каждый день борются с этими самыми духами, после составляют правительственные отчёты, а в далёкие деревни даже отправляются глашатаи, чтобы донести населению об очередной победе.

Несколько минут разглядывал в прибор тысячи огоньков, которые, добравшись до скалы и увидев в ней препятствие, двинулись в сторону зелёной воды. Потом, посветив фонариком, записал в блокнот: «ока-ока — светлячки, фу-фу — летать».

О том, чтобы снять на видео, вспомнил слишком поздно, когда последние светлячки исчезли вдали. Хотя, если это каждый год происходит, то и переживать нечего. Увидеть радугу повторно и перенестись в своё время шансов у меня не было, а стало быть, ещё насмотрюсь.

Элен пришла в себя первой. Когда я снова посетил их домик, блондинка пыталась выжать из пустого кувшина последние капли и, хмуро глянув на дно кружки, скривилась. Успела переодеться, сбросив грязную одежду в угол, и выглядела вполне презентабельно, только слегка помятой.

— Голова бо-бо? — участливо поинтересовался я. — Меньше бухать нужно, ты не дома.

— Зато вчера хорошо погуляли, — огрызнулась она.

— Хорошо погулял — это когда утром просыпаешься на полу и видишь, что ты обведён мелом, — усмехнулся я. — А вы просто нажрались как две алкоголички. А я вообще-то на вас надеялся. А если бы их было больше и я не успел перезарядить пулемёт, что тогда? Головой нужно думать. Ты не в Нью-Йорке, в своей уютной каморке, а в Африке XVII века, и вокруг полно врагов.

— А я не просила меня сюда перетаскивать. Какого чёрта ты начал играть в героя? Не мог просто уехать, и все были бы довольны.

— Скажи об этом ей, — я кивнул на неподвижную чёрную тушку. — Она тоже осталась бы довольна? Нечего вообще меня было останавливать.

— Не переживай, — Элен икнула и скривилась. — Дженни была бы тоже довольна, тем более это она придумала план, а Жорж её поддержал. Или ты думаешь, автомобиль, на котором она ехала, и в самом деле сломался?

Я едва не поперхнулся. Какие любопытные подробности! Догадывался, но догадываться — это одно, а услышать подтверждение — совсем другое.

— И зачем меня было отпускать в таком случае? Я ведь всё равно до кого-нибудь достучался бы. Отправили бы в Россию — и всё равно разобрались с ситуацией. Да и по месту прислушались, какие дифирамбы ни пел Разумовский.

— О, какой же ты тугодум! Никто тебя отпускать не собирался. Пока Арон держал тебя на прицеле, к днищу взрывчатку приклеили. Проехал бы пару тысяч ярдов — и взлетел на воздух. Вроде как мины сдетонировали или ещё что. Я не уточняла, просто слышала разговор.

Почувствовал, как в горле пересохло. Кто бы стал разбираться? Никто, и всех дохлых баранов повесили на меня. Если бы шлёпнули на месте — такой вариант не прокатил, а взрывчатка — да.

— И когда ты собиралась мне всё рассказать?

— Никогда, — зло выдавила из себя Элен. — Зачем уже это? Мы в другом месте, и обратной дороги нет. Зачем тебе?

— Для общего развития, — усмехнулся я. — Могли всё в первый день рассказать, и вопросов не было.

— Ага, в первый день! — Элен снова икнула. — Ты бы нас пристрелил обеих. Что, я по твоим глазам это не прочитала, особенно в тот момент, когда эта дура, — она кивнула на сопящую Дженни, — на тебя автомат наставила? Идиотка. Была уверена, что этим всё и закончится.

— Ну и зря так думала, — снисходительно сказал я. — И мыслей не было. Не воюю против женщин, детей и стариков.

— Ага, — поддакнула Элен. — А старую шаманку кто прибрал? Или сама ласты склеила? А вчера сколько народа здесь перебил?

— А нужно было их пустить на территорию? Забыла, что с вами бы сделали?

— Ну да, неудачный пример, — согласилась Элен.

— Более чем. Или не стоило тебя догонять, когда ты попалась к свази? И бабка. Я рассказал вам, что произошло, выбора не было, поэтому давай забудем, что было до переноса. Мы в другой жизни. Мы — команда. И если не будем поддерживать друг друга — пропадём. И пьянство отложим до лучших времён. Нет у нас сейчас ни времени, ни возможности.

Элен подняла голову, и несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, после чего с её губ слетело едва слышное:

— Прости, — и в следующее мгновение она зарылась лицом в мою куртку.

— Да ладно. То, что было, прошло. Пойдём, подлечу тебя.

— Куда? — она вскинула голову.

— Пойдём, пойдём, узнаешь.

И я потащил её в свой домик. Пошла безропотно, хотя на лице и появилась растерянность. Возможно, подумала, что я на этом фоне начну склонять её к сексу, и, честно говоря, было у меня такое желание. Оттрахать как следует, потому как это точно снимает стресс, но никак не спиртное.

Однако приказал следить за кофе, чтоб не убежало, и прошёл к минивэну, где нахлюпал ей 100 граммов коньяка.

Лицо у Элен мгновенно просветлело, когда она, наклонившись к чашке, унюхала знакомый запах.

— Ого! Это находилось в автомобиле всё это время, — её глаза распахнулись, — и ты молчал? И много?

Увидев мой рассерженный взгляд, Элен смутилась.

— Перестань, я не алкоголик, просто когда у тебя на глазах люди начинают разлетаться на части, как куклы, выглядит очень страшно. Может, я бы и перетерпела, когда нахлынуло,