Старший сотник нахмурил брови, не очень понимая сказанное стариком, затем неуверенно кивнул, нервно провёл ладонью по лицу, сделал глубокий вдох, обошёл старика и зашагал к входу в расщелину.

* * *

Расщелина представляла собой жуткое зрелище. Возле сетей на обоих входах в неё грудами лежали бездыханные тела волчьеголовых, утыканные стрелами. Изувеченные тела их собратьев были словно разбросаны по всей длине узкой расщелины. Большинство были убиты сброшенными сверху камнями: невероятно обезображенные, с размозженными головами. Вся тропа залита кровью, и было её настолько много, что могло показаться, что по дну расщелины пронесла свои воды кровавая река.

Прибывшие сотники, взобравшись на скалу, медленно шли вдоль расщелины, часто останавливались, заглядывали в неё, иногда наклоняясь, а иногда становясь на колени и упираясь руками в самый её край, и подолгу всё рассматривали.

* * *

– Все твои действия, доблестный сотник Ихлас, в сложившейся ситуации весьма решительны и тщательно продуманы. Этого не признать нельзя. Ты, имея такие малые силы, сумел правильно распределить их, организовать подготовку к атаке волчьеголовых и умело провёл её. Мы выслушали тебя, всё поняли и одобряем всё, что ты тут совершил, и у нас нет ни вопросов, ни претензий. Но всё обстоит не так просто, как может показаться. Мы пока говорим лишь о совершённом тобой здесь, а следует обсудить все твои поступки до всего этого, до твоего появления в этих местах. Твоя главная ошибка, сотник Ихлас, заключается в том, что ты ушёл в этот поход, не поставив в известность сян дуглу Юити-бека и, более того, не испросив разрешения на такие действия, – смотря прямо в лицо сотника Ихласа, спокойно говорил старший тысячник Хосхар. – Только попав в сложное положение, ты через посланника к сян дуглу Юити-беку с просьбой об оказании тебе помощи вынужден был всё объяснить и признаться в своеволии.

Хосхар замолчал и отвёл суровый взгляд от Ихласа. Хосхар вместе с Арачыном и Хааном сидели возле костра, а Ихлас стоял напротив них с виновато опущенной головой и с заведёнными за спину руками. День приближался к середине.

– Сотник Ихлас, сян дуглу Юити-бек, несмотря ни на что, откликнулся на твою просьбу и срочно направил нас со всеми нашими войсками, выделив в этот поход, как ты видишь, больше воинов, чем ты просил. Что из этого следует? А следует то, что он, в отличие от тебя, весьма серьёзно относится к сложившемуся на восточных рубежах положению, – прервав общее молчание, произнёс тысячник Арачын.

Тысячник Хаан изредка поглядывал на Ихласа, вертя в руках длинную веточку и шерудя ею в костре.

– К тому же, сотник Ихлас, ты подверг опасности жизни нескольких юношей, которых ты обязан был не брать с собой ни при каких обстоятельствах. Вот и получается, что если своевольный уход сюда был твоей главной ошибкой, то этот поступок стал уже второй ошибкой, – вновь выказал недовольство старший тысячник Хосхар.

Сотник Ихлас продолжал стоять и слушать их с опущенной головой, переминаясь с ноги на ногу.

– Доблестные предводители, сотник Ихлас будет держать ответ перед сян дуглу Юити-беком, а нам не нужно терять времени – следует подумать о дальнейших наших действиях, – после долгого молчания громовым голосом сказал Хаан.

– Что ж, думаю, что сотник Ихлас всё и без нас понимает и сумеет объясниться перед сян дуглу Юити-беком, – не очень одобрительно взглянув на тысячника Хаана, но соглашаясь с ним, отозвался Хосхар. – Садись, сотник Ихлас, обсудим наши планы. Доблестный предводитель Хаан прав, у нас очень мало времени, – махнул рукой Ихласу Хосхар.

Сотник Ихлас устало опустился на землю и покрасневшими глазами посмотрел на тысячника Хаана. Тот взглянул в ответ, поджал губы, на мгновение прикрыл глаза и слегка кивнул, словно говоря: «Ничего не поделаешь, терпи».

– Все волчьеголовые в двух соседних лагерях тоже уничтожены. Никто не смог сбежать, – начал Хосхар. – Других лагерей пока поблизости не обнаружено, но лазутчики продолжают поиски. Сотник Ихлас, что ты скажешь? Где, по твоим данным, располагается их главное стойбище?

– За ущельем есть ещё одна гора, а за ней лес, предводитель Хосхар, вот там-то и находится их стойбище. Если даже оно и не главное, то, видимо, крупное, – тихо ответил Ихлас. – Мы туда не ходили. Не успели.

– А лазутчиков туда почему не послал? – спросил Арачын.

Ихлас промолчал и опустил голову.

– У сотника Ихласа нет опытных лазутчиков. Его сотня боевая и не приучена к такого рода делам. Ему нужно было противостоять трём лагерям волчьеголовых, в которых скопилось двенадцать десятков воинов. При таком перевесе и рассредоточении врага распылять силы нельзя, а для дальней разведки двумя или тремя лазутчиками не обойтись, нужно отправлять их с целый десяток. Поэтому действия сотника Ихласа были верны и соответствуют требованиям ведения военных действий такими небольшими силами, как у него, – прогрохотал Хаан.

Теперь уже Арачын недовольно посмотрел на Хаана, но промолчал, понимая его правоту.

– Расщелину очистили от убитых волчьеголовых, и она открыта для продвижения войск. На труднопреодолимой скальной полосе подготовлены проходы для всадников, – стараясь держать нейтралитет между тысячниками Арачыном и Хааном, спокойно, выдержав паузу, продолжил Хосхар. – Утром через обе расщелины выдвинемся к тому лесу всеми силами и будем атаковать стойбище, каким бы оно ни было, главным или нет. Это не имеет никакого значения. Мы сделаем то, ради чего прибыли сюда. Время дорого.

Хосхар замолчал и посмотрел сперва на Арачына, потом на Хаана. Арачын часто закивал. Хаан задумчиво смотрел на огонь в костре и ковырял в нём палочкой.

– Предводитель Хосхар, оттуда, не дождавшись доставки мяса, могут прийти ещё, – тихо произнёс Ихлас.

– А для этого, сотник Ихлас, у обеих расщелин выставлены усиленные дозоры. Они не дадут никому ни пройти на эту сторону, ни уйти обратно, – поднимаясь с места, ответил Хосхар и добавил: – Ступай к своим людям, отдохни.

* * *

Лишь забрезжил рассвет, три тысячи усуней под командованием старшего тысячника Хосхара спешно прошли расщелины, обошли невысокую гору за ними и, уже посотенно выстроившись перед лесом, двинулись вперёд, ощетинившись длинными копьями.

Ихлас вёл воинов на правом фланге. Лесные дебри приняли их тёмным безмолвием, затрудняя продвижение почти неприступными зарослями. Петляя среди деревьев, с трудом, они хоть и очень медленно, но продвигались всё дальше и дальше в глубь леса и с первыми лучами светила вышли на берег реки с крутыми высокими берегами и тихим течением