Послышался звук отодвигаемого стула, быстрые шаги, пощечина и вскрик Хелены:

— Мама!

— Ничего подобного ты делать не будешь! Хочешь, чтобы в свете перестали нам доверять? Какие слухи пойдут, когда ты начнешь задавать такие вопросы!

— Мне лишь хочется помочь Фанни!

— Я сказала: нет! Эта дрянь не заслуживает того, чтобы ты за нее вступалась!

— Не могу передать словами, насколько я разочарована, мама, — горько сказала барышня.

Последовала очередная пауза, затем Ида Батори взяла себя в руки.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Нелли. Кроме того, уже поздно. Ее тут больше нет.

— Что это значит? Где Фанни?

— Уехала. Ты ее больше никогда не увидишь.

— Что ты наделала, мама?

— Я отказала ей от места. Она плохая камеристка. Если бы я постоянно не вмешивалась, она превратила бы тебя в пугало. Мы найдем новую служанку, лучше знающую свое дело.

— Ты не имела права ее выгонять, мама. Она работала на меня, а не на тебя! И я не хочу, чтобы ты плохо о ней отзывалось. Она ничего тебе не сделала! Зато меня превращала в красавицу, хотя я вовсе не такова. — В голосе Хелены слышались слезы. — Она была мне подругой. Даже больше: я любила ее как сестру!

У Фанни глаза были на мокром месте. Слова Хелены поразили ее в самое сердце, и она осознала, как сильно барышня любила ее. Неужели и в самом деле придется сбежать, как воровке, без единого слова только потому, что так приказала баронесса? «Ну уж нет», — подумала Фанни и положила руку на дверную ручку. Но тут хлопнула входная дверь, и раздался голос Макса:

— Нелли! Ты тут, Нелли?

Фанни сникла. Она прислушалась к приближавшимся шагам, затем наклонилась, подхватила чемодан и футляр и проскользнула в узкую дверь на кухню как раз вовремя, чтобы не столкнуться с Максом.

— Проклятье! Мне в самом деле уже очень нужно! — раздался разгневанный мужской голос, за которым последовал громкий стук в дверь. — Вы занимаете кабинку целых три четверти часа! Собираетесь там сидеть до самой Вены?

Звякнула открываемая задвижка, дверь распахнулась, и из уборной вышла Фанни.

— Прошу прощения, — она смущенно улыбнулась. — После долгой дороги мне нужно было немного освежиться.

При виде прелестной молодой дамы пожилой господин опешил. На светло-рыжих волосах девушки красовался дерзкий цилиндр, украшенный шляпной лентой из белого кружева. Платье было сшито из фиолетового шелкового тюля; узкий лиф со шнуровкой подчеркивал соблазнительные округлости фигуры, а пышная юбка не скрывала стройных икр.

— Ничего страшного. Если бы я знал, что такая модная…. — Господин запнулся и приподнял шляпу. — Быть может, вам нужна помощь с багажом?

— Вы слишком любезны. — Фанни улыбнулась еще шире. — Большое спасибо за предложение, но я справлюсь и сама.

Мужчина с открытым ртом смотрел ей вслед, пока она, пройдя по узкому коридору поезда с чемоданом в одной руке и футляром со швейной машинкой в другой, не скрылась в одном из купе.

Десятью минутами позже поезд с громким свистом, пуская облака черного дыма, въехал на венский Национальный вокзал.

На платформе уже стояли носильщики.

— Всего за десять геллеров я донесу ваш багаж до извозчика! — прокричал юноша, как только Фанни показалась в дверях вагона.

— Спасибо, но за такие деньги я донесу его и сама. — Девушка стала осторожно спускаться с вещами по ступенькам, но потеряла равновесие и упала бы, не поймай ее носильщик.

— Да будь я проклят! Я же вас знаю! — удивленно воскликнул он. — Вам не понравилось в Будапеште?

— Что, простите? Кто вы, собственно, такой? — Фанни освободилась из объятий юноши, строго посмотрела на него и вдруг улыбнулась: — Ну конечно! Мой кавалер вдень отъезда! — Она окинула взглядом широкоплечего носильщика. — Должна сказать, вы изрядно возмужали!

Тот польщенно улыбнулся и надвинул кепку на лоб.

— А вы снова выглядите сногсшибательно, сударыня! — Он наклонился было за ее багажом, но Фанни его остановила:

— Мои последние геллеры мне еще пригодятся. Юноша с усмешкой покачал головой:

— Вы уехали на заработки почти год назад, а денег у вас по-прежнему нет. Но в порядке исключения я еще раз донесу ваш багаж просто так. — Не дожидаясь ответа, он вскинул футляр со швейной машинкой на плечо, взял чемодан и зашагал вперед. Фанни посмотрела на большие круглые часы, висевшие над платформами: было почти половина четвертого. Если она хочет все успеть, надо поторопиться.

— Не туда! В камеру хранения! — прокричала она вслед носильщику.

— Найти для вас извозчика? — предложил он, когда они сдали вещи.

Фанни отрицательно покачала головой:

— Я поеду на трамвае. Огромное спасибо. — Она повернулась и поспешила к выходу.

Но юноша не собирался отпускать ее так просто.

— Подождите же, барышня! — прокричал он и снова оказался рядом с ней.

— Что еще? — нетерпеливо спросила она.

— Вы не хотите наконец открыть мне ваше имя? — Парень придержал для нее дверь на улицу.

— Для этого у меня, к сожалению, нет времени. Там уже стоит мой трамвай. — Фанни поспешила к остановке, размахивая обеими руками и крича водителю: — Стойте! Подождите! — Ровно перед тем, как состав тронулся, она успела вскочить на ступеньки вагона. — Спасибо еще раз! — улыбнулась она носильщику, все это время бежавшему вместе с ней.

— А настоящего поцелуя я так и не получил! — прокричал он в ответ.

Фанни высунулась с открытой площадки и со смехом помахала ему рукой:

— Быть может, в следующий раз!

В середине августа в Вене было почти так же жарко, как в Пусте. К тому же после бега в тугом корсете у Фанни кружилась голова. Девушка с облегчением опустилась на жесткую деревянную скамейку, место на которой ей уступил какой-то господин. Глядя в окно, она заметила, что движение на улицах стало еще интенсивнее, чем до ее отъезда. По мостовой сновали повозки, экипажи и автомобили, по тротуарам спешили пешеходы, а все столики кофеен занимали посетители. Было пыльно и шумно, пахло бензином. Однако, услышав знакомый венский диалект, Фанни обрадовалась и поняла, как соскучилась по родному городу.

В этот раз девушка не собиралась появляться под дверью у Йозефы в надежде на помощь и поддержку: она явится к старушке-воспитательнице только после того, как устроит свое будущее. По пути в Вену у Фанни было достаточно времени поразмыслить, и она решила, что отныне хочет зарабатывать на хлеб тем, чем любит и умеет заниматься. Осталось только воплотить это намерение.

На Шоттенринг девушка пересела в конку, которая доставила ее на Штефансплац. Оттуда Фанни поспешила