по улицам с цветущими белыми и розовыми олеандрами в глиняных горшках, с навесами из зеленого плюща, которые прогибались под тяжестью свежей поросли. Местами под золотистой, оранжевой и розовой штукатуркой домов проглядывали обнажившиеся участки кирпича, что придавало строениям еще большее очарование. Бакалейная и сырная лавки уже готовились к открытию, железные ставни с грохотом отворялись. Возле табачного киоска мальчишка-газетчик с грохотом уронил свою ношу. Элизабетта не покупала газет и ничего не писала с тех пор, как произошел казус с Гуалески, который больше в ресторан так и не вернулся. Нонна уже забыла о происшествии, а Паоло поглядывал на Элизабетту с жалостью, и от этого ей становилось еще хуже.

Она вовремя добралась до liceo — школы, располагавшейся в неброском строении серого цвета, огражденном невысокой каменной изгородью. Школа стояла на мощенной булыжником largo — маленькой площади. Ученики толпились перед школой, проводя время до первого звонка за болтовней.

— Элизабетта! — окликнул ее сзади Марко, она повернулась и увидела, как он приближается к ней на своем велосипеде. Парень с ухмылкой спрыгнул на землю, черная форма была ему, как всегда, к лицу, за лето Марко, как ей показалось, стал еще сильнее. Темные волосы блестели от бриллиантина, загар потемнел, отчего улыбка парня просто сияла.

— Ciao!

Марко, благоухающий средством для волос, расцеловал ее в обе щеки, и чувства Элизабетты пробудились вновь. Он улыбнулся кому-то позади нее.

— Гляди, а вон наш Сандро! Ciao, брат!

— Ciao, amici![58] — Сандро слез с велосипеда и тоже расцеловал Элизабетту в обе щеки.

В противоположность Марко, от Сандро пахло обычным мылом, и Элизабетта никак не могла решить, какой аромат нравится ей больше. За время каникул лицо Сандро вытянулось и похудело, подчеркивая умные голубые глаза, плечи стали шире, натягивали форму.

— Слушайте, — предложил Сандро, — а давайте после школы вместе пойдем к реке.

— Отличная идея, — кивнул Марко. — Элизабетта, тебе не нужно на работу?

— Только вечером, — радостно отозвалась та. — Я пойду.

Сандро коснулся ее плеча.

— Принесу тебе suppli, как в прошлый раз. Помнишь тот день?

— Да, — ответила удивленная Элизабетта.

— Какой день? — спросил Марко, но Сандро промолчал, а следом прозвенел и звонок к уроку. Вопрос так и остался без ответа, и трое друзей вошли в школу.

После уроков Элизабетта расположилась на мягкой травке речного берега, там, где всегда собирался ее класс. Все здесь осталось неизменным, Понте-Ротто высился на том месте, где стоял веками, а Тибр катил свои воды, что отливали нефритовой зеленью, под уцелевшей аркой разрушенного моста.

Перед Элизабеттой лежал раскрытый учебник латыни, но она не успела выполнить домашнее задание, страницы на солнце слепили глаза. Жаль, не было бумажной шляпы, но газеты при себе Элизабетта не имела, да и Сандро все равно не пришел.

Тем временем Марко похвалялся перед Анджелой велосипедом, и Элизабетте казалось, что он пытается заставить ее ревновать. Если и так — это сработало, а без колонки с женскими советами Элизабетта растерялась. Другие юноши играли в мяч, а девочки шептались, сбившись в кучку; Элизабетту к себе они все еще не приглашали. Но и не дразнили — так что это был успех.

Наконец Элизабетта заметила Сандро, который спешил к ней с коричневым бумажным пакетом. Похоже, в пакете были suppli, но она не хотела питать ложных надежд. Элизабетта начала понимать, что придавала слишком много значения тому, о чем мальчики не думают вовсе, а вот у нее в душе поселяются романтические ожидания. Она постаралась выбросить эту чепуху из головы.

— Ciao! — крикнула она Сандро, когда тот подошел ближе.

— Я принес тебе suppli, — сказал Сандро, устраиваясь рядом с ней. Он открыл пакет, достал завернутые в вощеную бумагу рисовые шарики, обернул один из них салфеткой и вручил Элизабетте.

— Спасибо. — Она взяла suppli, панировка была теплой на ощупь. Элизабетта обрадовалась, но старалась делать это не слишком бурно. Она откусила сытное угощение с сыром.

Сандро тем временем жевал свой suppli, рот его блестел от оливкового масла, и Элизабетта снова уставилась на его губы. Интересно, поцелует ли он ее еще раз, ведь они сидят так близко, соприкасаясь бедрами, отчего внутри у Элизабетты зарождался трепет, на который она старалась не обращать внимания и вести обычный разговор.

— Ну как тебе, нравится в Ла Сапиенце?

Сандро пожал плечами:

— Я выполняю задания и сдаю их, но мне никто не объясняет, хорошо я справляюсь или нет.

— Понимаю. В ресторане у нас все точно так же.

Сандро доел свой suppli.

— Они такие вкусные. А тебе еда помогает взбодриться?

— Конечно.

— Вернее, еда и отличная компания, — усмехнулся Сандро.

— Именно так я себя сейчас и чувствую. — Она старалась не выдать своего волнения.

— Где же твоя газета? — Сандро с любопытством склонил голову. — Хотелось бы узнать твое мнение о сегодняшних новостях.

— С газетами покончено, там одна пропаганда, они меня слишком злят.

Элизабетта постеснялась рассказать ему о происшествии со своим очерком и Гуалески.

— В последнее время я читаю только книги. В основном Грацию Деледду[59], замечательный автор.

— Слышал о ней, но не читал. О чем пишет?

— О семье, о любви. Говорят, мол, это дамские романы, чепуха, но я не согласна.

— И я. Мне такое интересно.

— Я многому учусь, читая ее книги. — Элизабетте нравилась эта тема, ведь Сандро тоже обожал читать. — Жаль, она недавно умерла, и ее последнюю книгу, «Козиму», опубликовали посмертно. Она получила Нобелевскую премию по литературе, представляешь? Первая из итальянских женщин.

— А ты будешь второй?

— Ха! — вспыхнула Элизабетта.

Он снова пожал плечами:

— Ты должна написать роман. Спорим, ты справишься!

— Ты правда так считаешь? Не слишком высоко поднята планка?

— Вовсе нет, — усмехнулся Сандро. — Можешь написать о чем захочешь. Я в тебя верю. А что бы сказали твои родители?

Элизабетта помедлила.

— Ну, отец бы сказал, что я должна попробовать, а мама… она ушла от нас летом. Сказала, что несчастна и не хочет оставаться.

— О нет. — Сандро побледнел и коснулся ее плеча. — Мне так жаль. Что же стряслось? Твои родители поссорились?

— Нет, не совсем, просто она вдруг заявила, что ей нужно уйти. — Элизабетта не хотела рассказывать ему про пьянство отца — это ведь страшный позор. Вряд ли Сандро понял бы ее, у него-то семья респектабельная: отец — адвокат, мать — врач, никто не закладывает за воротник. Элизабетта уже знала, что ее семья из низов общества, о чем до ухода матери и не догадывалась.

— Когда она вернется?

— Вряд ли она вернется.

Сандро сочувственно нахмурился:

— Уверен — вернется.

— Не-а. — По наивному выражению его лица Элизабетта поняла: он просто не в силах представить мать,