Да, он – не физик-атомщик, не профессор, не доктор наук. Не занимался ни «поимкой» увёртливого нейтрино, не изобретал электронного мозга, не расщеплял атома, не «взвешивал» звезду из Туманности Андромеды или Кассиопеи, не бился головой о стену, ища верного решения в хитроумных проектах.

Он, как сам отрекомендовался, – автомобилист со стажем. Строитель. Транспортник. У него ещё уйма профессий, которыми овладел, уступая жесточайшим жизненным обстоятельствам. Позже я расскажу и об этом.

Сейчас, в свои девяносто пять, он продолжает водить машину. Сам за рулём. Водительское удостоверение нового образца действительно до 2009 года. Сотрудники ГАИ (использую старую, привычную слуху аббревиатуру команды блюстителей дорожного порядка) его не останавливают для уточнения личности или явного нарушения медицинских, а точнее – возрастных! – ограничений. Да, знают, знают нашего деда, знают Ивана Никифоровича – и на Ставрополье, и на Кавминводах, и в Москве, и на Урале, помнят во всех номерных «челябинских» и на некогда сверхсекретном и закрытом «Маяке».

Он не профессор, не доктор наук, не академик. Но звание «Ветеран атомной энергетики и промышленности» имеет. И гордится этим по праву. И к тому, что гениальные наши учёные-атомщики, мировые светила науки создавали «на страх врагам и мировому империализму», а именно – к подготовке испытания первой советской атомной бомбы – отношение имеет непосредственное.

Первый полученный радиоактивный плутоний – эту чудовищную смертоносную «начинку» для первой советской атомной бомбы – доставил к месту назначения в феврале 1949 года Иван Никифорович Медяник. Это было опасно. Это было сверхопасно! И для самого водителя, и для его обязательного сопровождающего из ведомства Лаврентия Берия – полковника Н.М. Рыжова, и для закрытых, необозначенных ни на одной карте, секретных городов, где от идеи до реального воплощения выращивалась бомба. Опасно, в конечном счёте, и для сотен тысяч людей, и для земли и неба, и для всего Урала с его несметными богатствами.

И зима, и дороги стылые, трудные, неблизкие, где каждая неожиданная кочка могла обернуться непоправимой бедой, всё помнится Ивану Никифоровичу так, словно только что он смахнул холодный пот со лба – от напряжения, естественного волнения, невольного страха за возможную непредвиденную ошибку.

Отправлял машину со смертоносным грузом в опасный путь известный физик Юлий Борисович Харитон, «благословив» её на свой «учёный манер».

Встречал у пункта назначения Игорь Васильевич Курчатов, довольный нескрываемо. Пожал Ивану Никифоровичу Медянику руку – «как атомщик атомщику», и хитро улыбался.

Всё обошлось. Плутоний, без которого бомба была просто пустышкой, был доставлен в лабораторию. Наступали последние месяцы перед испытанием. Остального не знает только ленивый или совсем молодой:

29 августа 1949 года на ядерном полигоне вблизи Семипалатинска прошло испытание первой советской атомной бомбы.

Ядерный щит СССР – в противовес США – заявил о себе в полный голос!

– А вы сами-то, Иван Никифорович, тех знаменитых учёных помните, с которыми вам пришлось общаться или хотя бы видеть на знаменитом «Маяке» (Челябинск-40)?

– Подай-ка мне листок бумаги, – горячится Иван Никифорович, – я напишу имена тех, о которых ты наверняка представления не имеешь, не в обиду будь сказано.

И взялся за перо.

Я привожу имена и фамилии, написанные рукой Ивана Никифоровича. Это далеко неполный список людей, причастных к производству атомной бомбы на «Маяке».

Список И.Н. Медяника

И.В. Курчатов

А.Н. Несмеянов

Л.П. Берия

Л.Д. Ландау

Ю.Б. Харитон

П.Л. Капица

Б.Л. Ванников

И.Е. Тамм

А.П. Александров

Л.В. Канторович

А.Д. Сахаров

А.М. Прохоров

С.П. Королёв

Н.Г. Басов

Б.Г. Музруков

А.Ф. Иоффе

А.И. Алиханов

М.Г. Первухин

А.С. Никифоров

П.А. Черенков

Н.И. Бочвар

В.Г. Хлопин

Н.А. Доллежаль

В. С. Емельянов

И.М. Франк

А.И. Алиханьян

Н.Н. Семёнов

С.Л. Соболев

В.И. Алфёров

И. Ф. Тевосян

М.М. Царевский

И.Е. Старик

В.С. Фурсов

И.И. Гуревич

М.В. Келдыш

И.Я. Померанчук

Д.Ф. Устинов

Н.Л. Духов

А.П. Завенягин

Е.И. Забабахин

Г.Н. Флеров

К.И. Щёлкин

И.К. Кикоин

В.И. Векслер

В.А. Малышев

А.К. Круглов

Е.П. Славский

Н.В. Мельников

Я.Б. Зельдович

А.П. Виноградов

– Ну, вот! И это, конечно, не всё. Список могу продолжить. Но ведь ты, Володя, не собираешься составлять именную энциклопедию атомщиков? – Иван Никифорович улыбнулся. – Первым ставлю Игоря Васильевича Курчатова. Он был главным научным руководителем атомного проекта. Необыкновенный мужик. Огонь. Сам как атомный реактор. Недаром у него прозвище было «атомный котёл» – за невероятную работоспособность. Человек просто кипел! Его любили все. Уважали мужчины, влюблялись женщины. Они-то и прозвали его нежно – Князь Игорь, а подчинённые обращались по-свойски – Борода.

Носил он особенную бородищу: необычной формы, срезанную на конце «под линеечку», с проседью у подбородка. Лоб высокий и крепкий, в глазах чёртики бегают. Весёлый, когда не занят. Ну, а насчёт «мужика»… Погорячился я. Хотя сказал в хорошем смысле. Наоборот, он был барин. – Иван Никифорович смеётся. – А, в общем-то, настоящий мужик! Русский богатырь. Жаль, рано ушёл из жизни, ну что это за возраст – 57 лет? Года не дожил до полёта Гагарина, в 60-м, в феврале после второго инсульта и умер.

– Знаю, что вы с Курчатовым часто встречались, беседовали. Как это было?

– Запомнилась первая встреча. Приступил я к своим обязанностям в самом начале 1948-го. Где-то в марте на стройке появился Курчатов, ему доложили, что на комбинате новый начальник автохозяйства, кроме того, кто-то из водителей академика (их было несколько) хорошо отозвался о «новой метле», мол, с первых дней начал наводить порядок в автохозяйстве. Через начальника личной охраны Василия Васильевича Куликова академик передал, чтобы я у него появился. В назначенный срок был у Курчатова, и он сразу меня принял. Молодой, высокий, красивый человек, он произвёл на меня впечатление. Как и положено в таких случаях, я хотел представиться, рассказать о себе, но Курчатов решительно остановил меня: «О вас знаю всё. У меня была встреча с секретарём ЦК КПСС Михаилом Андреевичем Сусловым, он сказал, что послал ко мне двух надёжных ребят, которых как член Военного Совета Северо-Кавказского фронта знает ещё с войны и за них ручается. Это он об уполномоченном Совета Министров СССР Ткаченко и о вас, Иван Никифорович. И ещё добавил, что они люди военные, порядок наведут».

Мне, конечно, льстило, что представлен учёному с мировым именем с положительной стороны, и очень хотел его доверие оправдать. Перешли на неотложные дела, состоялся серьёзный и важный разговор. Основное производство – создание бомбы – съедало все финансы, и мы это понимали. Но транспорт был позарез нужен, как и хорошие, надёжные дороги. А