Джарбаш взглянул в указанную сторону и прошептал:

– Да, властитель, это мой человек. Пойду узнаю, что хочет сообщить. С твоего позволения…

Джарбаш поднялся и направился к ожидавшему человеку.

Торговец, которому Джарбаш поручил слежку за подозрительным человеком, сообщил, что мальчики проследили до юрты торговца Ишбулата, куда он и вошёл.

* * *

– Так ты узнал этого человека или нет? Я не могу понять тебя, – строго спросил Ишбулат.

Его лазутчик, мужчина средних лет, низкого роста и щуплого телосложения, стоял перед ним в юрте.

– Мне не удалось, хозяин. Как я ни старался, но он не подпустил к себе. Если бы он торговал товаром, то я смог бы подойти как покупатель, но он не занимался этим, – виновато пожав узкими плечами, тихо ответил тот.

– Иди, – отпустил его недовольный Ишбулат.

Мужчина поклонился и вышел из юрты.

«Который день пытаюсь вспомнить его, но ничего не получается. Знаю ведь, что знаком, но вспомнить не могу… А может, и не стоит так ломать себе голову? Зачем он мне, в конце концов? Всё это из-за моего характера такого. Вбил себе в голову, что обязательно нужно вспомнить, и теперь сам от этого мучаюсь… Ну нет! Теперь я обязан узнать, кто это такой и почему я его знаю. Теперь не остановлюсь! Иначе не успокоюсь. Вот только всё приходится делать самому… Нет толковых помощников. Кругом одни болваны! Ничего нельзя поручить. Что за времена такие скверные? Что за люди безголовые всюду?! Одно радует душу: визирь Карим добился всё-таки своего и стал Карим-шахом. Теперь и мне, надеюсь, станет легче жить», – успокоился в конце концов Ишбулат.

* * *

– Властитель, завтра к вечеру должен прибыть караван от усуней, – напомнил Яншенуку Джарбаш за вечерней трапезой.

На дворе стояла ночь. Аззам ушёл к Берджу по его вызову.

– Это первый караван после военных действий. Пропустят ли его дозоры на дороге сюда? – задумчиво произнёс Яншенук.

– Это верно, властитель, – надломив лепёшку, согласился Джарбаш.

– Скоро весна. Снег всюду сходит. Пока земля твёрдая, караваны будут ходить, но потом, когда потеплеет, дороги станут непроходимыми из-за грязи и воды. Караванные пути вновь откроются, только когда земля подсохнет и реки войдут в берега после разливов. Ждать придётся не так долго, но связи в эту пору не будет. К тому же многое зависит от того, какой будет весна. Если дождливой, то дороги будут закрыты какое-то время, – отложив деревянную ложку и вытерев рот чистым лоскутом светлой ткани, произнёс Яншенук.

– Властитель, ты сказал, чтобы я завтра не покидал юрту. Ты чего-то ожидаешь от Ишбулата? – тоже покончив с едой, спросил Джарбаш.

– Да, Джарбаш, он должен завтра как-то проявить себя. Мне знакомы такого рода люди. Он не остановится. Его человек не справился с заданием, и Ишбулат уже не пошлёт этого лазутчика к нам. Другого, мне кажется, он тоже не станет привлекать к этому делу. Никому не поручит больше. Он сам должен всё узнать. И, если я прав, завтра он появится здесь. У таких, как он, терпение не самая главная черта характера. Поэтому ты не выходи из юрты. Посмотрим, как будет действовать, – взглянув Джарбашу в глаза, ответил Яншенук.

– Властитель, в таком случае, может быть, позвать нескольких воинов из преданных мне людей? – поинтересовался Джарбаш.

– Нет, Джарбаш, не нужно. Не следует привлекать излишнего внимания. Сами справимся. Не беспокойся, – уверенно ответил Яншенук.

* * *

На следующий день с утра Яншенук, как обычно, находился возле товара, разложенного на войлочном ковре, расстеленном на земле, как делали все на базаре. Он сидел на большой мягкой и тёплой подушке, набитой овечьей шерстью и укрытой овечьей шкурой, и смотрел на прохожих. Аззам занимался своими делами за его спиной. Джарбаш юрту не покидал. Берджу часто подходил к Аззаму, вместе с ним рассматривая товар в мешках, что-то выбирал и приносил к Яншенуку, размещая выбранные товары среди других.

Шло время, но, сколько Яншенук ни всматривался в людей, пока не видел ни Ишбулата, ни того подозрительного человека. Он не успел подумать о том, что, возможно, ошибся в своих предположениях относительно поведения Ишбулата, как вдруг увидел его.

Ишбулат, издали увидев Аззама, стал широко улыбаться и развёл руки в стороны, словно готовился обнять его. Подойдя, воскликнул:

– О Аззам, как я рад вновь видеть тебя!

Он приложил руку к груди и слегка склонил голову. Аззам тоже почтительно приветствовал его.

– Как идёт торговля? Надеюсь, благополучно? – хлопнув огромной рукой по плечу Аззама, поинтересовался Ишбулат, метнув взгляд на склонённого над мешками Берджу.

– Что-то ты зачастил в нашу сторону, – улыбнулся Аззам. – Может, какой наш товар интересует, так ты скажи.

– Нет, что ты, Аззам, у меня своего некуда девать. К тому же… – начал было говорить Ишбулат, как вдруг запнулся на полуслове, смотря на повернувшегося к нему Берджу, который тоже замер, взглянув на него.

– Фахад?!

Ишбулат смотрел на Берджу расширенными от удивления глазами.

– Вот так встре-е-еча! – протянул он и подошёл, забыв об Аззаме. – Ты ли это? Глазам не верю. Хотя о чём это я! Ты же тоже торговец, как и я, и где нам встречаться, как не на базаре.

– Ишбулат, ну надо же, какая встреча! – Берджу, справившись с растерянностью, наконец-то нашёл подходящие слова. – Да, только здесь мы и могли встретиться. Как ты? Теперь здесь торгуешь?

– Фахад, я же говорил тебе, что и там, и здесь у меня торговые дела. Ты что, совсем забыл об этом? – нарочито обиженно произнёс Ишбулат, затем вновь широко улыбнулся и предложил: – Пойдём поговорим, давно же не виделись.

Они отошли в сторону и присели на подушки.

– Ты, Фахад, тогда так внезапно отбыл, что я и не знал, что и подумать. Я же ждал в тот вечер, чтобы представить тебя главному смотрителю базара, но ты так и не явился. Подвёл тогда меня, ох как подвёл. Главный смотритель очень занятой человек, но при этом выделил время для встречи с тобой, по моей просьбе конечно. Когда я понял, что ты не придёшь, я побежал к нему с объяснениями. Ты бы слышал, как он выговаривал своё недовольство. Я чуть сквозь