будто сам повелитель додумался до такого. Ну а когда повелитель наконец-то всё понимает и повторяет Майсуру его же решение, выдавая за своё, Майсур с восторгом принимает его и при этом обязательно подчёркивает глубину мышления повелителя. Ох уж этот Майсур… Он словно слизь, которую невозможно ни сжать в руке, ни удержать силой. Всё время выскальзывает между пальцами. Повелитель, возможно, догадывается об этой уловке Майсура, но ему это нравится и вполне устраивает, так как Майсур никогда не претендует на первенство в разговорах и суждениях, всем видом показывая, насколько повелитель умнее всех своих подданных, в том числе и его самого. Такое поведение Майсура действительно свидетельствует о незаурядных способностях, за которыми, безусловно, таятся ум, хитрость и богатый жизненный опыт. Визирь Алпан очень зол на Майсура, но, как я понял, считает только его виновным в том, что с ним происходит. Он совершенно не думает о том, что главным недоброжелателем является не Майсур, а сам повелитель. Избавившись от Майсура, визирь Алпан надеется на другую, более достойную и спокойную жизнь. Глупец… – размышлял визирь Карим над словами и предложением визиря Алпана. – А что, если визирь Алпан подослан Майсуром или даже самим повелителем? Что, если кто-то из них или они вместе решили устроить мне ловушку? Этот Алпан никогда не был близок ко мне, и его приход выглядит довольно странным. Он никогда не появлялся в моём жилище, а тут вдруг навестил, дабы излить душу и высказать обиды на Майсура. Почему он пришёл именно ко мне, ведь у него наверняка есть друзья? Что-то здесь не так… Причину прихода объяснил сложной ситуацией, в которой якобы оказался он и могу оказаться я. Он как бы решил предупредить об опасности, нависшей и надо мной, и предложил совместно противостоять ей. С одной стороны, зная о том, что между мной и повелителем, а равно и Майсуром, весьма сложные отношения, Алпан вполне мог бы прийти ко мне и попытаться найти во мне союзника, что и сделал. Но с другой – его откровения и очень опасное предложение мне, человеку совершенно чужому, невольно наводит на мысль о западне, устроенной по чьему-то велению. Во всяком случае, о попытке сделать это. Как разобраться? Где правда и где ложь? Если я схвачу его и доставлю к повелителю как предателя, то, окажись он не таковым на самом деле, я потеряю человека, которого можно было бы использовать в борьбе против Майсура и в итоге против повелителя. Но, если я этого не сделаю, а он действует по указанию, тогда могу угодить в ловушку. Чтобы не совершить ошибки, остаётся только одно. Отказать и считать, что этого разговора между нами не было… Меня пугает другое. Этот визит очень неожиданный, но случился он перед самым началом действий по свержению Хан-суна-шаха. Что бы это значило? Неужели повелителю что-то известно о моих планах? Всё может быть… Но тогда почему он прислал этого визиря, а не людей для взятия под стражу? Значит, всё-таки визирь пришёл по своей воле, и у меня есть время для подготовки. Очень надеюсь на то, что в оставшиеся дни никто не помешает мне достичь наконец цели. К тому же всё уже почти готово. Все мои люди на местах и ждут сигнала к действию».
* * *
Прошло три дня. Визирь Карим был в своей юрте, когда срочно прибыл гонец от повелителя и передал веление немедленно явиться. Визирь Карим быстро собрался и спешно прибыл к главной юрте. Ещё издали он заметил многолюдность и суету. Кто-то приезжал, кто-то отъезжал. Всюду находились тысячники, которые отдавали приказы сотникам. Ничего не понимая, визирь Карим вошёл в юрту. Помимо Хан-суна-шаха, в ней были визири и военачальники. Повелитель с озабоченным видом восседал на троне. Все остальные стояли по обе руки перед ним. Визирь Карим приложил руку к груди, поклонился повелителю и занял своё место. Хан-суна- шах даже не взглянул на него. Визирь Карим окинул взором всех стоящих и заметил, что здесь не было великого визиря Майсура и визиря Алпана.
– Что случилось, визирь Аслан? – наклонив голову к стоящему рядом визирю Аслану, тихо спросил визирь Карим.
– Совершено покушение на великого визиря Майсура, – прошептал тот на ухо.
– Покушение? – удивился визирь Карим.
– Да, визирь Карим, утром, когда он направлялся сюда, – пояснил визирь Аслан.
– Он жив? Кто покушался? – спросил визирь Карим.
– Я не знаю, жив ли он, но того, кто покушался, убили, – ответил визирь Аслан.
– Надо же… Да, я заметил, что великого визиря здесь нет, и это показалось мне странным, – произнёс визирь Карим и вновь спросил: – И визиря Алпана не вижу что-то. Он-то где?
– Его нет. Никто не знает, почему он до сих пор не явился. За ним посылали уже дважды, – пожал плечами визирь Аслан.
– Понятно. Вернее, ничего не понятно, – прошептал визирь Карим.
– Вот и мне тоже, – согласился визирь Аслан.
– Сюбаши Тычахтай, – нарушив тишину, Хан-суна-шах сурово и громко обратился к командующему армией огузов.
Тычахтай вышел на середину, приложил руку к груди и склонил голову в ожидании велений. Все тут же перестали шептаться и выпрямились.
– Ты окружил стойбище? – спросил повелитель, сверля его жёстким взглядом.
– Да, повелитель, – подтвердил сюбаши Тычахтай.
– Кого задержали? – сурово осведомился Хан-суна-шах.
– Нескольких торговцев с небольшими караванами, повелитель. Они собирались покинуть стойбище. Их допрашивают, – чётко отвечал сюбаши Тычахтай.
– Почему мне до сих пор ничего не известно?! – почти закричал Хан-суна-шах. – Твои люди не могут развязать им языки? Немедленно узнай и доложи!
– Повинуюсь, повелитель, – сюбаши Тычахтай развернулся и выбежал из юрты.
– Все покиньте юрту и ждите моих велений снаружи, – раздражённо бросил Хан-суна-шах и шевельнул пальцами правой руки, словно стряхнул пыль с колена.
Все стали быстро кланяться и спешно удаляться из юрты.
– Визирь Карим, а ты останься, – повелел Хан-суна-шах.
Визирь Карим спокойно подошёл к повелителю и встал перед ним в нескольких шагах, смотря прямо ему в глаза и думая: «Даже Небесам, как я вижу, это угодно. Вот она, самая подходящая ситуация. Главное, всё сделать спокойно и основательно».
– Тебе известно, что случилось? – не так сурово, как прежде, потребовал Хан-суна-шах.
– Да, повелитель, я только что узнал об этом, – сдержанно промолвил визирь Карим.
– Великий визирь Майсур в очень тяжёлом состоянии, – вздохнув, изрёк Хан-суна-шах, помолчал и продолжил: – Что ты думаешь по этому поводу?
– Прости, повелитель, но у великого визиря Майсура всегда было много недоброжелателей. Может быть, кому-то из них он навредил больше, чем другим, – спокойно отозвался визирь Карим.
– Вижу, что ты не очень-то озабочен случившимся. Может,
