– Интересно, какое впечатление произвёл на вас опальный маршал?

– Я ведь видел его на охоте. Конечно, чувствовалась в нём какая-то сила. Меня представили ему, назвали занимаемую должность на комбинате. Крепкое, мужское рукопожатие, внимательный взгляд…

Охота прошла удачно, настреляли много дичи, уток в основном. Потом всех пригласили на уху, которую заранее приготовили работники нашего совхоза.

– А как обстояли дела с алкоголем?

– Выпили немного коньяка, если тебя интересует, то Георгий Константинович довольствовался всего одной рюмкой. Зато анекдотов много травили, он тоже рассказывал. Прекрасно понимал, что является центром нашего внимания, вёл себя достойно, не позволяя по отношению к себе никаких скидок и снисхождения. Это я говорю к тому, что когда ещё перед охотой ему было предложено выгодное место среди нас, то тут же отказался и сделал замечание услужливым подчинённым.

– И сколько раз вы встречались с маршалом?

– Четыре раза. И каждая запомнилась. Достойный, значительный, немногословный человек. Горжусь тем, что судьба преподнесла мне такой роскошный подарок.

– Перечитывал книги ваших коллег о создании атомной бомбы в СССР, а вы ими меня снабдили в достаточной степени: «Тайны сороковки» – В.Н. Новосёлова, В.С. Толстикова, «Мой атомный век» – П.А. Журавлёва, «О современниках», «Трагедия Курчатова» – Б.В. Броховича, «Атомный первенец России», «Первые шаги» – Г.А. Полухина. Несколько раз возникал вполне естественный вопрос о роли Берии в этом масштабном, не имеющем аналогов проекте. В книге «Мой атомный век» есть упоминание о приезде Климента Ефремовича Ворошилова в Челябинск-40. Приведу этот эпизод дословно:

«Как-то в начале пятидесятых годов К.Е. Ворошилов, проверявший Свердловский военный округ, оказался поблизости от Челябинска-40, решил его навестить, поскольку до этого никогда там не бывал. Маршал без всякого предупреждения прибыл к проходной в зону вместе с кортежем из нескольких автомашин охраны и сопровождавших его военных чинов. Дежурный начальник караула, узнав, кто прибыл, пропустить маршала в зону всё же отказался, доложил о нём своему начальству. Дальше через военных начальников части, охранявшей зону, сообщение о неожиданном появлении маршала дошло до уполномоченного Совета Министров по Челябинску-40 генерал-лейтенанта И.М. Ткаченко, который тоже сам не решился пропустить машину маршала, а сообщил в Москву, лично Берии. Тот отреагировал мгновенно:

– Маршалу нечего делать в Челябинске-40!

В результате, после долгого ожидания, примерно через час начальник караула сообщил Ворошилову, что он не может его пропустить, потому что из-за неожиданного прибытия его не готовы принять. Вот так К.Е. Ворошилова, Маршала Советского Союза, члена Президиума ЦК КПСС, заместителя Председателя Совета Министров СССР, не пустили в секретный Челябинск-40».

– Ну, и что тебя здесь удивило, принципиальность позиции Берии?

– Поразила, и не первый раз, сила и могущество этого человека. В наших продолжительных беседах вы не раз упоминали о нём, и я обратил внимание на ваши не очень лестные слова о маршале. Потому и возник такой вопрос: а может, действительно тогда не делалось никаких исключений даже членам Политбюро ЦК КПСС.

– Да, так и было. Ворошилов действительно не имел отношения к атомной теме, вот ему и не полагалось бывать на секретных объектах – визиты таких высокопоставленных чиновников заранее планировались и согласовывались.

– Тогда давайте поставим вопрос так: вы лично встречались с Берия? Какое он производил впечатление?

– Сказать по правде, не очень хорошее. Со всеми разговаривал, как говорят в народе, «через губу», свысока, надменно, снисходительно. Сдерживал себя только с теми, кто обласкан Сталиным. Например, с Курчатовым, Музруковым, Царевским, начальником строительства на «Маяке». Кстати, именно эти трое имели право еженедельного доклада Сталину, минуя Берия. Его это, конечно, задевало, такова была воля вождя. В 1953 году, после его смерти, вскоре был арестован и впоследствии расстрелян и сам Лаврентий Павлович. Это был настоящий шок для нас. Кто ж тогда, когда он наезжал к нам, мог знать, какие зловещие и кровавые дела творил этот сумасбродный человек. А ведь он был все эти годы нашим прямым начальником.

– А общаться с ним приходилось?

– Больше с его капризами и нервозностью. Ну и с самим, конечно. Ведь мне по должности было положено в каждый из его приездов лично встречать, обеспечивать транспортом и сопровождать вместе с его охраной на машинах: вдруг откажет техника и понадобится срочная замена автомобиля…

К примеру, Берия в нашу «Победу» категорически отказывался садиться. Был у него такой заносчивый начальнический штрих в поведении. Всё-таки член Политбюро, Маршал Советского Союза. И пришлось нам через министерство и через главк срочно запрашивать ЗИС-100 и ЗИМ. В машине обязательно должно было быть ружьё – вдруг захочет пострелять дичь по пути на «Маяк», ведь почти шесть часов дороги. В свои первые приезды на наш комбинат Лаврентий Павлович прилетал самолётом в Свердловск, ему там подавали персональную машину и вторую с охраной, а я сопровождал всех своим транспортом. В последующие разы он приезжал на личном литерном поезде с персональным бронированным лимузином. Мне хлопот прибавлялось: нужно было заправлять поезд водой, а в зимнее время это сделать сложно – приходилось мобилизовать все имеющиеся у нас поливальные машины. Облегчение наступало только после его отъезда.

– А как вы относитесь к мнению, что без Берии у СССР никогда не появилась бы атомная бомба?

– Согласен с теми, кто так говорит. Надо признать: он был талантливым организатором, в его руках была сосредоточена огромная власть. Боялись и трепетали перед ним все. А что касается бомбы, то её мы бы создали и без участия Берии, другое дело, что это произошло бы не в 1949 году, а, скажем так, года через два-три.

– Ну и последний вопрос на эту тему. Академик Игорь Васильевич Курчатов. Вы неоднократно говорили о нём: самый большой и непререкаемый авторитет для каждого, кто с ним работал. Хочу услышать ваш комментарий на его поступок уже после ареста всесильного Берии. Как члена ЦК КПСС Курчатова попросили выступить на пленуме и заявить, что Берия всячески мешал созданию первой атомной бомбы. Курчатов категорически отказался выступать и заявил прямо: «Если бы не Берия, бомбы бы не было».

– Если так ответил Курчатов, то ему, конечно, виднее. Потому комментировать его высказывания не могу.

– А доводилось ли вам видеть Сталина? Если да, то где и когда?

– Всего раз. 8 декабря 1951 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами и медалями научных инженерно-технических работников, рабочих и служащих министерств, ведомств и личного состава Военного Министерства СССР, Министерства внутренних дел СССР, наиболее отличившихся при выполнении специального задания Правительства». Этим Указом был награждён орденом Трудового Красного Знамени и я. Вскорости нас всех, а