– Неужели Магеллан переедет в Лиссабон? – не поверил штурман. Элькано промолчал, будто так и будет. – Фернандо сказал бы мне об этом, – решил Жуан. – Мануэл мало платит капитанам, они бегут за границу. Посмотри на Мафру Серрана, Элорьягу…

– Зачем щедро награждать за мелкие услуги? – пробурчал из-под одеяла Себастьян.

– Мелкие? – обиделся кормчий. – Мы плавали везде, где ходят корабли, строили фактории, сражались на берегу, а ты шатался по Средиземному морю, да видел Англию.

– Речь не обо мне.

– Фернандо не пойдет служить Мануэлу, у них старые счеты друг с другом. Если бы не Дуарте да не охрана, сгнили бы его косточки в кастильской земле задолго до окончания снаряжения флотилии. Адмирал злопамятен, второй раз не поклонится мяснику.

– Где Хуан? – миролюбиво осведомился баск, не желая обострять отношения.

– Сидит в трюме. Возле печки теплее, хоть и жуткая вонь. Может, переберемся к матросам?

– Я останусь здесь, – отказался Себастьян, – иногда хочется посидеть в одиночестве, запереться, полежать в тишине. Если бы сейчас сеньор Картахена поспорил с капитан-генералом, ты бы опять поддержал Магеллана?

– Не знаю, – признался португалец, – иногда мне кажется, будто верховный контролер был прав. Почему Фернандо не советуется с капитанами?

– Плевал он на них, – внешне равнодушно ответил баск. – Теперь у него одна цель: погубить экспедицию, вымолить прощение у Мануэла.

– Ты веришь сплетням?! Глупые люди со страху выдумывают небылицы, а ты разносишь их по каютам!

– Я тоже сомневаюсь, но полагаю, что капитаны правы, когда хотят возродить традиции флота, созывать советы. Намерения Магеллана никому не известны.

– Это другое дело, – согласился Жуан, – а то пахнет бунтом! Завтра болваны обвинят нас в предательских замыслах, вспорют животы, повесят за кишки на реях.

– Ты зря считаешь матросов дураками, – заступился Себастьян. – Они хотят написать мирное прошение командующему вернуться на зиму домой.

– Это ты придумал? – Жуан сел на кровать.

– Я похож на мятежника? – надулся баск. Карвальо подозрительно посмотрел на него. – Я же сказал: мир-но-е! – повторил Элькано.

– Большие дела начинаются с малого, – заметил португалец. – Если подбросить хворост в жаровню, угольки вспыхнут ярким пламенем. Как бы не обжечься!

– Не волнуйся, люди не хотят кровопролития. Письмо передадут через нотариуса, зарегистрируют в отчетах экспедиции.

– Зачем? – не понял Жуан.

– Чтобы не возникло повода упрекнуть зачинщиков в заговоре. Затем капитаны подадут свою просьбу, тоже оформленную по флотским правилам, с подписями тех, кому по рангу надлежит принимать участие в советах. Ты подпишешь документ?

– Я? – Карвальо открыл рот от изумления.

– Ты говорил о необходимости коллективного принятия решений, – напомнил Элькано. – Или передумал? – Португалец не ответил. – Ты приехал в Испанию с Магелланом, – продолжал штурман, – вправе претендовать на особое положение, однако он не желает разговаривать с тобой. Разве офицеры не предостерегали об опасности застрять посреди Атлантики, разве не торопили у Земли Святого Креста, где тщетно искали пролив? Если бы капитан-генерал послушал нас, то до холодов достиг бы конца континента и нашел пролив. Тогда матросы не надумали бы просить его вернуться в Испанию! Впрочем, ты можешь не подписываться, – на бумаге тесно и без твоей закорючки. Многие кормчие со слугами короля посчитали своим долгом приложить руку.

– Мятеж? – глухо произнес Карвальо.

– Упаси Боже. Только просьба.

– Не лжешь?

– Клянусь на Библии.

– Я подумаю.

* * *

В каюте «Консепсьона» Кесада с Картахеной играли в шахматы. Здесь было уютнее и теплее, нежели у кормчих, однако любимые костяные фигуры Кесады пожелтели от сырости и гнили. Сам он осунулся, похудел, стал вспыльчивым, раздражительным. Бывший начальник охраны севильского епископа и бывший командир королевских гвардейцев кутались в меховые халаты, плотнее запахивали полы, поджимали ноги в толстых шерстяных чулках.

С утра они играли в карты на мелкие деньги, после завтрака бросали кости до тех пор, пока не выпадет на трех кубиках одновременно восемнадцать очков, и счастливчик не заберет со стола горсть медных мораведи. На золото не играли, чтобы в азарте не поругаться. Кубики капризничали, монеты лежали нетронутыми. К полудню кости надоели, офицеры решили помериться силами в шахматы, а мораведи отдать победителю, выигравшему наибольшее число партий. Картахене везло, капитан нервничал.

– Вчера вы забрали у меня пять мораведи, – вспомнил Кесада, – позавчера – восемь. Скоро вы разорите меня.

– Смеетесь? Только дюжина монет. Хотите, верну три дюжины?

– Нет, – капитан задумчиво почесал подстриженную куцую бороденку, – дело чести – отыграть деньги назад. Вы думаете, мне жаль горсти медяшек? Я обязан победить вас, ведь вы не любите шахматы, а я готов играть в них днем и ночью. Мне надоело проигрывать. Штурман смеялся надо мной, ставил мат в несколько ходов, теперь вы…

– Я не смеюсь, – вежливо поправил Картахена. – Вы торопитесь, не предвидите ходы противника.

– Элькано говорил то же самое. Мне кажется, будто я все продумал, ничем не рискую, но делаю ход, – и вы бьете мои пешки.

– И коня, – кивнул инспектор, забирая костяшку из-под руки капитана.

– О, Господи, – спохватился тот.

– Вернуть?

– Нет, нет… Я сам вот сюда… – двинул ладью в сторону противника.

– А мы ее офицером, – пригрозил инспектор.

– Ох, – Кесада поспешно отдернул руку с ладьей. – Мне некуда ходить. Штурман не разбрасывал фигуры по полю, а ваши разбегаются по доске, рубят мои с четырех сторон. Когда я прячусь в одном месте, вы пролазите в другом.

– Завтра мы положим на ваши фигуры по мораведи, вы будете беречь их вдвойне, – предложил Картахена. – А на голову королевы – золотой! Так отец учил меня играть в шахматы. Не возражаете?

– Возражаю.

– Почему?

– У меня хватит денег лишь на неделю.

– Вам больше не надо, – засмеялся Картахена.

– Тогда и на ваши фигуры нужно положить монеты, чтобы я старался рубить их.

– Пожалуйста, – согласился инспектор, – но золото вас ослепит, вы быстрее потеряете свои.

– За каждую фигуру отец порол Элькано плеткой, – заметил Кесада.

– Неужели?

– Да.

– Занятный парень, смышленый, исполнительный.

– Хорошо разбирается в навигации, пользуется уважением матросов, – продолжил Кесада. – Такому можно доверить корабль. Он уже плавал капитаном.

– Разжаловали?

– Темное дело… Задолжал кредиторам ссуду, продал корабль вместе с пушками венецианцам или маврам, бежал из Испании, до сих пор живет вне закона.

– Как он попал в экспедицию?

– Вы потеряли королеву! – радостно закричал Кесада. – Вы увлекаетесь, не замечаете опасности! Хотите, верну? – величественно произнес он. – Или нет, давайте поменяемся фигурами и продолжим игру. – Инспектор задумался. – Чего вам стоит? – взмолился Кесада.

– Ставьте! – промолвил инспектор.

– Я долго присматривался к пустому краю, надеялся подкрасться к королю, а вышло иначе, – торжествующе сообщил Кесада. Он тщательно выбрал клетку для своей королевы и поставил ее на доску— Может, вернем друг другу остальные фигуры?

– Лучше начнем игру заново, – возразил