Курцгалоп: Я несказанно рад… но… право, вовсе нечаянно!.. Полковник Кавырин…

Шишкенгольм (перебивает его, хитро подсмеиваясь): О, полковник Кавырин… все полковник Кавырин!.. О, хитрый… хитрый молодой человек! (Берет за руку Лизу и приближает ее к Курцгалопу.) Лиза, успокой его; займи разговором; ты видишь конфуз молодого человека… Неrr Курцгалоп, еще раз рекомендую: дочь моя.

Курцгалоп нежно целует руку Лизы.

Лиза (жеманно, поет своим голосом): Теперь нашли вы к нам дорогу?

Курцгалоп (кокетничая, тоже поет): Нашел… быть может, невпопад?

Шишкенгольм (прислушивавшийся к ним, тоже поет):

Пришли вы кстати к френологу;

Он гидропату очень рад.

Лиза (в сторону):

Как мне понравился, ей-богу,

Сей бодрый, крепкий гидропат!

Курцгалоп (Лизе, продолжая петь): Вы обливаетесь водою?

Лиза (поет жеманно): Я?.. да!.. я моюсь по утрам.

Курцгалоп (продолжая петь): Холодной? теплою? какою?

Лиза (тоже): Холодной, с теплой пополам.

Курцгалоп (в сторону, продолжая петь):

Мила!..

(Помолчав, продолжает нерешительно)

А что, спросить я смею,

Вы обливаете?

Лиза (поет с простодушною откровенностью):

Скажу:

Я обливаю руки, шею…

Курцгалоп (прерывает ее радостно и решительно, оканчивая мотив): Руки я вашей попрошу!

Шишкенгольм и Мина Христиановна (все время следившие с наслаждением за их разговором, подбегают к Курцгалопу и ощупывают его затылок):

О счастье… Мы согласны!.. Благословляем вас!

(Благословляют их, оба одновременно.)

Шампанского скорей!

Курцгалоп: А мне воды.

Шишкенгольм: Ну, так и всем воды, только в бокалах. Оно и подешевле.

Иванов бросается в средние двери.

Шишкенгольм и Мина Христиановна (к Курцгалопу): Подите же сюда, наш сын! Дайте обнять вас…

Курцгалоп подбегает к ним с почтительною нежностью. Они начинают целовать его, передавая из рук в руки. Лиза смотрит на них с завистью.

Иванов (входит с подносом в руках, на котором графин с водою и бокалы. Он обносит всех, начиная с Шишкенгольма, и обращается к Шишкенгольму): Уж простите, барин, и меня на радости.

Шишкенгольм (к Лизе и Курцгалопу): Дети! простить его?

Лиза (хладнокровно, своим голосом): Простите, папаша.

Шишкенгольм (Иванову, важно): Русский!.. благодари ее!

Иванов целует руку Лизы. Все подымают бокалы с водою и поют.

Хор:

За здравье френологии,

Мудрейшей из наук!..

Хоть ей не верят многие,

Но, знать, их разум туг.

Она руководителем

Должна служить, ей-ей,

При выборе родителям

Мужьев для дочерей!

Ура черепословию,

Ура науке сей;

До капли нашей кровию

Пожертвуем мы ей!

Лиза снимает свой шейный платок.

Шишкенгольм (к ней, тревожно): Что это ты, Лиза?

Лиза (хладнокровно): В шкап, папаша; купаться.

Все (к ней, торопливо): Подожди, Лиза, бесстыдница!.. Дай спустить занавес!

Занавес опускается. Из-за него раздаются крики, сдобным голосом: «А! А-ах! Ах!», – происходящие, вероятно, от слишком холодной воды.

Опрометчивый Турка, или Приятно ли быть внуком? Естественно-разговорное представление[78]

Пролог

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Известный писатель.

Иван Семенович.

Камердинер Ивана Семеновича.

Сцена представляет открытое место, с холмом посередине. Солнце восходит из-за холма.

Известный писатель (входит в картузе, в альмавиве, с распущенным зонтиком, с толстою книгою под мышкой. Подойдя к авансцене, он собирает зонтик): С восходом этого дневного светила настает торжественный для меня и для моего товарища день! Я и товарищ мой намерены дать сегодня новый род драматического представления.

Драматическими представлениями условились называть представления, которые бывают на театрах, а именно: в С.-Петербурге – на Большом, неосновательно называемом «Каменным»; на Александринском, Михайловском и в цирке; а в Москве – на Большом и Малом.

Представления подразделяются на многие отрасли, как то: на комедии, трагедии, драмы, оперы, пантомимы, водевили и хороводы.

Мой товарищ и я посвятили всю жизнь нашу и все наши зрелые лета на изобретение нового рода драматического представления. Мы с товарищем решились назвать его, после долгих соображений, – скажу: страданий! – «естественно-разговорным представленьем». Произведение наше называется: «Опрометчивый Турка, или Приятно ли быть внуком?»

(Восходит на холм.)

Дай бог, чтоб это произведение было принято с тою же чистотою и откровенностью, с какими мы предлагаем его зрителям! Пора нам, русским, ознаменовать перевалившийся за другую половину девятнадцатый век новым словом в нашей литературе! Это, столь ожидаемое всеми, новое слово будет высказано сегодня мною с товарищем!.. Нужно ли повторять, что мы посвятили ему всю нашу жизнь и наши зрелые лета?! Кроме того, я отказался для него от выгодной партии с дочерью купца Громова, уступив ее другому моему товарищу.

Итак, пусть начинают пьесу!.. Дай бог, говорю я, чтоб она принята была с тою же душевною чистотою и с сердечною откровенностью, с какими мой товарищ и я предлагаем ее нашим зрителям!

(Сходит с холма, распускает над собою зонтик и удаляется со сцены.)

Иван Семеныч (в одном из наших гражданских мундиров, стоявший все это время спрятавшись, выходит на авансцену со скрипкою в руках, оглядываясь по сторонам): Дочь купца Громова за мною… У меня много детей, не считая рожденных от первого брака и нечаянно. Но это в сторону! – Автор ушел. Предлагаемая пьеса начинается. Надо играть увертюру. Вот ноты в этом веке написанного романса: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан…»

(Бросает ноты перед собой на землю и готовится играть на скрипке. Камердинер подносит ему что-то на блюдечке.)

Не надо; я всегда без этого!

Камердинер уходит. – Иван Семеныч играет, но ничего не слышно. – Через несколько времени занавес опускается.

Опрометчивый турка, или Приятно ли быть внуком?

Естественно-разговорное представление

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Миловидов.

Князь Батог-Батыев.

Кутило-Завалдайский.

Либенталь.

Г-жа Разорваки, вдова.

Иван Семеныч.

Действие происходит в С.-Петербурге, в гостиной г-жи Разорваки. – Она разливает чай. Все сидят.

Миловидов (говорит мягким басом, плавно, важно, авторитетно): Итак, нашего Ивана Семеныча уже не существует!.. Все, что было у него приятного, исчезло вместе с ним!

Кутило-Завалдайский (со вздохом): Сколько у него было душ и десятин пахотной земли?

Миловидов: Главное его имение – село Курохвостово, не помню: Астраханской или Архангельской губернии? Душ по последней ревизии числилось пятьсот; по крайней мере, так выразился, говоря со мною, заседатель гражданской палаты Фирдин, Иван Петрович.

Кн. Батог-Батыев (с подвязанною щекою; говорит шепелявя