У входа в Зал казни не было стражи клана Тан, лишь один молодой человек, стройный и красивый, стоял на карауле. На его пальце сверкало нефритовое кольцо, которое излучало слабый голубой свет. Он обратился к Ночному Ворону:

— Нам следует поспешить. Я слышал, что многие люди направляются в клан Тан, и если они прибудут, боюсь, мы не сможем скрыться.

Ночной Ворон, казалось, не был встревожен, его лицо выражало спокойное безразличие. Он улыбнулся и произнёс:

— Что ж, тогда отправимся.

Молодой человек был поражён:

— Мы можем уйти просто так? Нам не нужно ничего с собой брать?

— В этом нет необходимости, — ответил Ночной Ворон, и его рука дрогнула, когда он достал белый цветок. — Эти знахари всегда были несовершенны. Чтобы стать истинным мастером, знахарю нужен идеальный сосуд, такой как Тан Линхуан. Пойдём.

— Кроме знахарей, я слышал, что твой старший брат всё ещё находится в клане Тан, — тихо произнёс молодой человек.

Ночной Ворон с любопытством устремил на него свой взор:

— Ты намереваешься напасть на моего старшего брата?

Молодой человек ответил улыбкой:

— Король медицины Синь Байкао был бы бесценным приобретением. Если бы нам удалось вернуть его в город Тяньци, я уверен, что молодой господин был бы весьма удовлетворён.

Ночной Ворон поднял глаза к небесам и произнёс:

— Оставь эту затею. Как ты полагаешь, что я за человек? Воплощение зла? Прогнивший до мозга костей? Отвратительный негодяй?

— У старшего брата свой путь, а у меня свой. Давай уйдем, как ты и говорил, приближаются более грозные люди, — сказал Ночной Ворон и повернулся, чтобы уйти.

Молодой человек коснулся своего нефритового кольца и внезапно повернулся, чтобы посмотреть на юго-запад.

Среди обломков камней и пожухлой травы лежал молодой человек, измождённый и весь в крови. Это был старший ученик клана Тан, Тан Лянь.

Постепенно сгущались сумерки, и Тан Лянь, отрешённо подняв голову, наблюдал за тем, как медленно зажигаются звёзды.

Возможно, это была лишь игра воображения...

Тан Лянь погрузился в размышления. Он сумел одолеть своих преследователей, но теперь был измотан до предела. Он понимал, что даже обычный человек мог бы легко одолеть его в таком состоянии, и даже если больше никто не появится, он, вероятно, не переживёт эту ночь.

Сколько ран он получил? Семнадцать? Или восемнадцать? Неважно.

Тан Лянь медленно закрыл глаза.

— Ты из клана Тан? — внезапно прозвучал женский голос рядом с ним.

Тан Лянь с усилием сжал кулак, пытаясь открыть глаза.

— Кто вы? — спросил он.

Перед ним стояла женщина в простом белом одеянии, держа в руках длинный меч. На её поясе висел знак с изображением лазурного дракона, который казался живым. Она смотрела на Тан Ляня сверху вниз.

— Не следует ли тебе прежде дать ответ на вопрос, прежде чем самому задавать вопрос?

Тан Лянь обратил свой взор на жетон лазурного дракона, и внезапно в его сознании всплыло нечто чрезвычайно важное. Он воскликнул:

— Вы — страж Лазурного Дракона, тётя Ли Синьюэ!

Даже будучи тяжело раненым и с трудом произнося слова, Тан Лянь не забыл обратиться к ней с этим обращением.

— Тётя? — Ли Синьюэ была поражена. — В клане Тан лишь один человек имеет право называть меня так. Кажется, это ученик Ланьюэ, Тан Лянь. Однако я никогда не имела чести встречаться с ним.

— Тётя, я — Тан Лянь, — с трудом произнёс Тан Лянь.

— У тебя есть доказательства? — Ли Синьюэ всё ещё не до конца верила Тан Ляню, но наклонилась, чтобы осмотреть его раны.

— Ты серьёзно ранен, и все эти раны были нанесены оружием, спрятанным в клане Тан, — сказала она.

— В клане Тан сейчас неспокойно. Мой учитель попал в ловушку, — ответил Тан Лянь.

— Ляньюэ? — произнесла Ли Синьюэ, — эти люди из клана Тан смогли заманить его в ловушку?

Она надавила на несколько основных акупунктурных точек Тан Ляня, достала нефритовую фарфоровую бутылочку и, достав таблетку, положила её в рот Тан Ляня.

— Проглоти это, — сказала она, — а теперь расскажи мне о ситуации в клане Тан.

— Это шёлкопряд Ледяной Луны! — воскликнул Тан Лянь, проглотив таблетку и почувствовав, как боль значительно уменьшилась.

— Похоже, что мастер Ляньюэ попал в засаду, когда его застали врасплох, — продолжил он, — я пытался спасти его, но был схвачен.

— Кто причинил ему вред? — спросила Ли Синьюэ.

Тан Лянь, покачав головой, произнёс:

— Я не знаю, но многие из моих преследователей были из Зала казней клана Тан, так что, вероятно, Тан Лингкуй тоже среди них.

— Наконец-то случилось то, о чём я так долго беспокоилась, — с этими словами Ли Синьюэ прижала палец ко лбу Тан Ляня, посылая ему поток истинной ци.

— Я дарю тебе нить истинной ци, и скоро ты сможешь встать. Найди место, где можно спрятаться, — сказала она.

Но Тан Лянь попытался подняться:

— Нет, я должен помочь спасти учителя.

— Как и сказал Ляньюэ, теперь я верю, что ты действительно Тан Лянь. Но тебе нужно хорошенько отдохнуть. С твоей нынешней силой ты всё равно не сможешь угнаться за мной, — произнесла Ли Синьюэ и, не медля, направилась к клану Тан.

У подножия Золотой пагоды Ожидания.

— Всё кончено, — произнёс Су Чанхэ, вытирая клинок от крови и глядя на окровавленного Тан Линцзуна, который лежал на земле. Прежняя спокойная гордость Тан Линцзуна исчезла, и он с горечью улыбнулся:

— Даже если ты победишь меня здесь, внутри клана Тан ничего не изменится.

— Это так? — Су Чанхэ покачал головой, взглянув на Су Чжэ.

Су Чжэ поднял голову к небу, где при ярком дневном свете взорвалась командная стрела. Он улыбнулся:

— Какое совпадение.

Су Чанхэ опустил голову и снова посмотрел на Тан Линцзуна:

— Похоже, результат тебя разочарует.

В клане Тан Тан Ляньюэ медленно вышел из павильона Луны жалости. Ученики клана Тан, окружавшие павильон, были поражены, увидев его. Их лидер в замешательстве спросил:

— Страж Ляньюэ, вы вышли из затворничества? — Хотя Тан Ляньюэ не занимал официальную должность в клане Тан, он служил стражем Чёрной черепахи в Тяньци, поэтому люди обычно называли его стражем Ляньюэ.

Тан Ляньюэ отчётливо произнёс:

— Сколько из вас действует