— Вас проводить, госпожа?

Из привратницкой появился еще один охранник. На поясе висели два «Мясника».

— Я хочу видеть Ронара, — Кара замялась.

— Разумеется. Пойдемте, — боец галантно поклонился.

Каре показалось, что над ней смеются.

— Я дойду сама. Если, конечно, вы не боитесь, что я что-нибудь украду, — резко сказала она.

— Разумеется. По этой дорожке, госпожа. Не ошибетесь.

Кара пошла вперед. Она чувствовала, что парни пялятся ей вслед. Уверенность таяла с каждым шагом. Ей очень хотелось увидеть Ронара, и одновременно она боялась этого свидания. Что будет, когда она встретит сына Барона? На палубе вражеского сокрушителя она испытала бурю чувств, поразилась и обрадовалась одновременно. Поцелуй был возбуждающе великолепен, но тогда ей казалось, что это последний поцелуй в ее жизни. Сейчас все обстояло по-другому. Она не знала, к кому идет: к пылкому парню, что нес ее на руках из дворцовой тюрьмы, или к бесшабашному гуляке — сыночку бургомистра, или к безжалостному головорезу, что в железной маске наводит ужас на жителей Торо. Ронар. Один в трех лицах. Сможет ли она принять все три образа разом?

Выйдя из аллеи, Кара оказалась во дворе, вымощенном белыми известняковыми плитами. Особняк Эктора был сложен из серых массивных грубо обработанных блоков и оттого походил на крепость. Правда, изящную крепость. Окна забраны коваными решетками, по стенам вьется плющ, широкая лестница с двумя небольшими каменными драконами на постаментах справа и слева от двустворчатой двери, на коньке желтой крыши расселись фигурки духов стихий. На небольшом балконе верхнего этажа стоял человек. Девушка заметила «Глаз орла», прислоненный к железным перилам. Часовой.

— Привет, крылатая.

Кара обернулась и увидела улыбающегося Так-Ра. На нем была такая же красивая синяя рубашка, как и на привратниках у ворот.

— Привет, Тень, — откликнулась Кара.

— Тень? — Так-Ра удивился.

— Ага. Как Ронара ни встречу, ты где-то рядом. Тень и есть.

— Ну, можно и так. Мы с детства вместе. Куда он, туда и я.

— Той ночью у Разлома тоже шли за мной вдвоем?

— Нет, только я.

— Следил?

— Сопровождал. Рон приказал. У него нюх на неприятности. Две пьяные красотки отправились на ночную прогулку. Он волновался за тебя. Сам хотел пойти, но его поспешный уход с вечеринки мог броситься в глаза.

Кара вспомнила девушку, которая была с сыном бургомистра, и фыркнула.

— Конечно. Ни одну юбку не пропустит!

Кара с вызовом посмотрела на Так-Ра, тот смутился.

— Как часто он любовниц меняет? — продолжала напирать Кара.

— Вот сама у него и спроси, — Так-Ра строго посмотрел на нее. — Только учти: сколько бы их ни было, маску он снял только перед тобой.

Кара зарделась, но все-таки съязвила:

— Ты-то откуда знаешь? В спальне тоже его охраняешь?

— Там он справляется без меня, — усмехнулся Так-Ра. — Просто, если бы он перед кем-нибудь открылся, эту девку батя давно бы шлепнул.

— Батя? — в свою очередь удивилась Кара.

— Ага. Он самый.

Кара поняла, кого он имел в виду.

— Подожди. Так ты тоже его…

— Упаси Небесный Механик, — делано испуганно отмахнулся Так-Ра. — Мы так его между собой называем. Ну, те немногие, кто в курсе, кто он на самом деле… Честно говоря, я поначалу решил, что батя тебя прибьет. Уж очень он расстроился, что Рон голову потерял. Но нет, ты и батю чем-то зацепила.

Он неожиданно хитро улыбнулся:

— Попала ты в оборот, крылатая.

— Веди к Рону, умник, — сверкнула глазами Кара.

Так-Ра галантно распахнул перед ней входную дверь.

Внутри особняк поражал роскошью. Золотые подсвечники, заморские вазы, зеркала в серебряных рамах, огромные живописные полотна, стены помещений обиты расписной материей — наверное, так выглядел Дворец времен королевского правления, когда еще не подвергся разграблению. Каре почему-то казалось, что Черный Барон не любит роскошь, но бургомистр любить ее обязан. Для многих аркаирцев Эктор был олицетворением алчности и расчетливости. Хочешь не хочешь — надо поддерживать репутацию.

Так-Ра провел ее вглубь дома. По винтовой железной лестнице они поднялись на третий этаж. По пути им никто не встретился. Дом тяготил пустотой и тишиной.

— Здесь, — Так-Ра кивнул на дверь. — Он тебя ждет.

Сердце девушки предательски екнуло, но она напустила на себя невозмутимый вид и без стука открыла дверь. Комната оказалась светлой и уютной. Стены увешаны картинами, на полу мягкий брадосский ковер, у стены огромная кровать с балдахином. Кровать пустовала. Хозяин сидел у окна в огромном мягком кресле, поврежденную ногу вытянул перед собой на мягком пуфике. При виде Кары он улыбнулся и помахал рукой.

— Привет, крылатая. Рад, что заглянула.

— Привет, герой.

Ронар был немного бледноват, волосы взъерошены, но глаза светились радостью. Это был тот самый Ронар, с которым она целовалась за миг до падения «Гордости Республики», тот самый Ронар, который закрыл ее от пуль в перестрелке и который вытащил ее из тюрьмы. Он был одет в дорогую белую накрахмаленную рубашку, модные кожаные штаны. Кара уловила слабый запах духов, которыми пользовались богатые красавцы Аркаира. На душе сразу сделалось легко: парень ждал ее и тоже волновался.

— Как нога? — она присела на широкий мягкий подлокотник.

— Пустяки. Лекарь сказал, что перелома нет, подвернул сильно. Заживет через неделю-другую, немного похромаю, но потом пройдет, — радостно поделился Ронар. — Это хорошо, а то батя один запарился и Бароном быть, и бургомистром.

— Да, я уже в курсе, как он напрягается, — сказала Кара.

— Я знаю, он говорил с тобой, хотя я просил не вмешиваться, — Ронар сразу стал серьезным.

— Разве Барон кого-то станет слушать, — фыркнула девушка.

Ронар впился в нее взглядом и произнес тихо, но твердо:

— Если бы он тебя тронул, я бы его прибил.

Кара почувствовала, как ухнуло сердце:

— Ты дурак, что ли?!

— Мне бы ничего не было, — улыбнулся Ронар. — Наоборот, стал бы героем: сын бургомистра завалил Черного Барона.

— Идиот… — она не понимала, шутит он или нет, и от того терялась еще больше.

Кара хотела встать, но он взял ее за руку.

— Не уходи.

— Не волнуйся, я только пришла.

— Я имею в виду: никогда не уходи, крылатая. Отныне я хочу летать только с тобой, — он произнес это так проникновенно и искренне, что она не могла не поверить.

Кара покраснела, затем сделала серьезное лицо и нарочито строго сказала:

— Я подумаю. Посмотрю, как будешь себя вести.

Краткий словарь