— Добрый день, господин мой Сергий сын Сергия из рода Сергиев, — ответил Путин. — Я рад, что вы так дружелюбно настроены по отношению к Российской Федерации, но хотелось бы знать, почему именно нас вы выбрали для первого контакта…

— Ваша империя — единственно истинная на всей этой планете, а все остальные государства для получения приемлемого результата надо ломать до основания, чтобы пустить население во вторичную переработку перевоспитанием, — ответил я. — Однако обсуждать подобные темы, стоя на ногах, попросту неприлично. К тому же моя спутница принадлежит к очень теплолюбивой расе, и там, где нам с вами здорово, она мерзнет.

Президент внимательно посмотрел на Риоле Лан, кивнул и сделал жест, приглашающий следовать за ним внутрь дома.

— Прошу простить меня за некоторую невежливость, уважаемые, — извинился он. — Идемте, переговорная комната для дружественной беседы уже приготовлена, там нам будет гораздо удобнее.

Пять минут спустя, там же, переговорная комната

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

В переговорной комнате Владимир Владимирович предложил нам с Риоле Лан сесть в кресла, затем сделал то же самое, и произнес:

— Слушаю вас, господа.

В ответ я щелкнул пальцами, устанавливая Полог Тишины и одновременно накладывая на собеседника Истинный Взгляд. Теперь все, что будет здесь сказано, останется между нами троими, а местный Путин не будет воспринимать в штыки каждое мое слово. Впрочем, президент тоже заметил наступление ватной тишины, когда даже старинные напольные часы вдруг онемели.

— Что это было, господин мой Сергий сын Сергия?

— Это было немного Высшей Магии, господин мой Владимир Владимирович, — ответил я. — Полог Тишины оставит все сказанное в этой комнате между нами. Это заклинание настолько безвредное, что его во время таинства Исповеди используют даже священники из числа наделенных соответствующим талантом. Предстоящий разговор можно приравнять к исповеди, ибо мы намерены рассказать вам о вещах, которые могут показаться вам невероятными и попросту невозможными.

Президент сухо усмехнулся и сказал:

— С тех пор, как у нас под боком открылись Врата в другой мир, при наличии вещественных доказательств мы примем к сведению любую невероятную информацию, пусть даже раньше эти вещи казались невозможными. Что касается магии и прочего колдовства, то прежде все это считалось у нас шарлатанством.

— Не может быть шарлатанством то, что работает, — ответил я, — и в этом вы только что могли убедиться сами.

— Да, убедился, — кивнул Путин, — и нахожусь по этому поводу в невероятном смущении, как же оно так могло получиться?

— Все очень просто, — сказал я. — Создавая Мироздание, Творец Всего Сущего встроил в него систему дистанционного прямого управления, чтобы иметь возможность дергать за приводные рычаги, не покидая своих Чертогов. Ну а потом, вкладывая в двуногого хищного разумного зверя душу, Господь передал некоторым представителям человечества способность через волевое усилие использовать часть его возможностей. Только с этим все не так просто. Чтобы овладеть скрытыми талантами, будущему магу необходимо пройти через обряд инициации, проводить который должны уже инициированные маги высоких рангов при достаточно высоком уровне магического фона. А тут у вас, в верхних мирах, нет ни магического фона, ни инициированных магов, поэтому подавляющая часть талантов так и остается скрытой. Чтобы развиваться по этой линии, потенциальному магу нужно угодить в смертельную опасность и воспользоваться встроенной в магическую оболочку возможностью усилием воли катапультироваться на самый нижний уровень Мироздания, иначе еще называемый Истинным Олимпом. Потом этому человеку еще предстоит выжить в том, не самом дружелюбном, мире и добиться, чтобы кто-то из местных магов или античных богов взял его в ученики. Есть и другие способы, но это уже отдельная история.

— М-да… — хмыкнул президент, — интересно, но недоказуемо. А я-то думал, что разговор пойдет о серьезных вещах…

— Прежде чем разговаривать о серьезных вещах, следует добиться уяснения основ, — сказал я и добавил в пространство: — Лилия, ты мне нужна.

Хлоп! — и моя приемная дочь уже тут. Наряженная в белый древнегреческий хитончик и позолоченные сандалии, она, по своему обыкновению, возникла прямо из воздуха.

— Кого нужно вылечить, папочка? — спросила она, разглядывая изрядно ошарашенного президента.

— Пока никого, Лилюшка, — ответил я, — но впоследствии тебе надо будет заняться вот этим человеком. Однако пока он упрямится и не хочет признавать очевидного…

— Очевидное я признаю, особенно если оно от меня на расстоянии вытянутой руки, — парировал Путин. — И, кстати, господин мой Сергий сын Сергия, будьте добры представить мне это очаровательное дитя, которое вы с такой непринужденностью вызвали из каких-то иных измерений.

— Это прелестное дитя — античная богиня подростковой любви Лилия, дочь Афродиты-Венеры, она приходится мне приемной дочерью, — признался я. — Сказать честно, она сама выбрала меня в приемные отцы, после того, как я в очном смертельном поединке прикончил ее юридического отца Ареса-Марса, домашнего тирана и ревнивца-самодура. От того дуболома в прикиде греческого гоплита Лилия не видела ничего, кроме тумаков и синяков, зато в моем окружении она наконец почувствовала себя членом большой и дружной семьи.

— Да, — подтвердила Лилия, — мой папочка абсолютно прав. Несмотря на занятость государственными делами, он лучший из отцов, какие только могут быть в подлунных мирах. И вообще, чтобы два раза не вставать, папочка, покажи-ка любезному хозяину, кто ты такой на самом деле. И слушать тогда он тебя будет гораздо внимательнее. А мне не терпится приступить к любимой работе. На этом человеке имеется множество энергетических привязок и присосок, которые требуется немедленно оборвать, а еще, несмотря на хорошую спортивную форму, у него имеется множество возрастных проблем со здоровьем. Все, что предлагают местные эскулапы — не более чем паллиатив, только я способна дать ему настоящее лечение.

— Да, господин мой Сергий сын Сергия, раз уж ваша дочь затронула эту тему, мне тоже будет интересно узнать, кто вы такой на самом деле, — с оттенком скепсиса произнес президент. — Ваше появление было обставлено очень убедительно, но возникают, знаете ли, сомнения — может, вы и не император вовсе, а должностное лицо