– Порадовали вы меня сегодня песнями, однако пора расходиться. Мне на зорьке надо вставать, – сказала Вера Игнатьевна. – Саша, ты в тепляке ложись и Байкала покороче прицепи, вдруг кому понадобится ночью выйти во двор, – распорядилась она. – А гостям я в горнице постелю. – Она взяла со стола лампу и пошла в дом.

* * *

Семен проснулся от резкой боли в животе и тошноты. Он босиком выскочил во двор, и его тут же, у крыльца, стошнило. Услышав сзади топот, едва успел посторониться и пропустить Илью. Того рвало долго и сильно. Они умылись из стоявшей под водостоком бочки и присели на крыльцо.

– Как же мне худо! Траванулись, видать, чем-то, – вытирая лицо краем рубахи, сипло сказал Семен.

Заурчавший живот не дал передохнуть. Резко вскочив, оба побежали на край огорода к дощатому туалету.

Заслышав шум, на крыльцо из дома выскочили женщины. Скрипнула дверь в тепляке, и к ним присоединился заспанный Александр.

– Случилось что? – спросил он.

– У мужа и его друга, похоже, отравление. Я слышала, как их сильно рвало, – обеспокоенно сказала Анастасия.

– Я вчера на стол только все свежее ставила, – испуганно всплеснула руками Вера Игнатьевна. – Разве что грибы… так я только шампиньоны в сметане жарила. Да и мы их ели.

– Кроме меня. У меня на грибы аллергия, – возразила Анастасия. – Я пойду посмотрю, что с ними, а вы пока побудьте здесь.

Спустившись с крыльца, она пошла вниз по тропинке. В наступивших утренних сумерках увидела распахнутую калитку, ведущую к реке. На склоне берега, скорчившись, лежали на траве Семен и Илья.

– Ребята, это я, – предупредила она. – Как вы себя чувствуете?

– Плохо, – простонал Илья. – Уже всего наизнанку вывернуло.

– А как ты себя чувствуешь? – Семен приподнял голову и попытался рассмотреть Черных.

– Нормально. Хозяева тоже здоровы. Похоже, у вас отравление грибами, потому что я их вообще не ем.

– Почему тогда Успенский не отравился? Он тоже грибы ел? – подозрительно спросил Мамаев.

– Постойте! Когда мы пришли, стол уже был накрыт и грибы лежали в тарелке у каждого. Это точно, потому что я попросила хозяйку поменять мне тарелку, – встревоженно сказала Черных. – Я вам промою желудок, и станет легче.

– Нет, – резко возразил Мамаев.

– Почему?

– Потому что, по легенде, ты не врач и не знаешь, как оказывать первую помощь при отравлении. Попробуем отлежаться. Не думаю, что нас решили отравить насмерть. Подождем, что предпримет Успенский.

– Да когда же это закончится! – воскликнул Илья и, вскочив, устремился бегом к туалету.

Черных поняла, что в наступившей ситуации, когда здоровье Мамаева под угрозой, возглавить группу придется ей. Она присела возле Мамаева и шепотом сказала:

– Корни лотоса в пустыне не растут.

Мамаев от изумления сел на траве, растер в растерянности лицо и с запозданием промолвил:

– Говорят, что они хорошо растут в Чанчуне. Значит, Зеленин предупреждал о тебе?

– Обо мне, Семен. Японская контрразведка, похоже, разрабатывает нас. Ваше отравление – это их оперативная комбинация. Илье сам объяснишь, что руководство группой перешло ко мне. Выполнить задание нам надо любой ценой.

– О чем вы тут без меня шепчетесь? – повалившись на траву возле Мамаева, спросил слабым голосом Илья.

– Лечение наше обсуждаем, – ответил Мамаев.

Заметив бегущую к ним Веру Игнатьевну, Анастасия торопливо пошла ей навстречу.

– Как они там? – встревоженно спросила старушка.

– Живы и в сознании. Им бы что-то постелить, трава мокрая от росы.

– Это надо же такой беде случиться. Господи, спаси и помилуй! – мелко крестясь, торопливо шагала за гостьей старушка. – Так, может, их в дом?

– Мужчин понос донимает, Вера Игнатьевна, а там до кустиков бегать недалеко. Стесняются они, решили пока у речки остаться. Лучше давайте приготовим чай с ромашкой. Есть она у вас?

– Травка всякая у меня есть. В аптеку-то не шибко за лекарством бегаем. Мы им сейчас корень бадана заварим, хворь как рукой снимет.

Походный лазарет на берегу организовали быстро. На траву постелили рядно, а сверху покрывала принесли овечьи тулупы, чтобы укрыть больных, которых стало знобить. Ромашковый чай притупил боль, но выглядели оба неважно.

– Надо ехать в ближнее село за фельдшером, – решительно сказал Успенский.

– Может, лучше их туда отвезти? – остановила его бабушка.

– А если он на покосе? Только растрясем в дороге, – возразил Александр.

Черных поддержала его решение. Успенский завел автомобиль и уехал. Настя попросила Веру Игнатьевну сварить куриного бульона, а сама отправилась к речке.

Мамаев успел уже сказать Илье, что из-за болезни предал руководство группой Насте и подчеркнул, что на вопросы и дискуссию нет времени. Но Илье было не до дискуссий.

– Настя, а Успенский мог заразить нас холерой или тифом? Я не хочу так умирать, лучше застрелиться, – испуганно спросил Краснов.

– Перестаньте трусить, лейтенант, – сердито ответила Черных. – Неужели у всех мужчин при слове «болезнь» мозги начинают плохо соображать? Успенский слишком любит своих родных, чтобы тащить особо опасную инфекцию в свою усадьбу. Да и японцев не надо за дураков считать. Вы им нужны живыми и здоровыми. Скорее всего, комбинация разыграна, чтобы доставить нас в лабораторию.

– Я, конечно, обязан выполнить задание, но попасть туда в качестве подопытного как-то страшно, – кутаясь в тулуп, пробурчал Мамаев.

Приступы тошноты и рвоты постепенно прошли. Бульон придал силы, и Мамаев с Красновым перебрались на веранду. Гул автомобильных моторов насторожил разведчиков. Вскоре двор усадьбы заполнили японские жандармы. На веранду поднялся невысокий худощавый поручик и, козырнув, представился по-русски:

– Поручик военной полиции Хиразакура Дзенсаку. Нам сообщили, что в этой усадьбе есть больные с опасной инфекцией, которым требуется изоляция. – Он достал из полевого планшета бумагу. – Вот справка об особой отправке.

– Что значит «особая отправка»? – спросил Мамаев.

– Мы отвезем вас на санитарном автобусе в инфекционную больницу. Вам не нужно ни о чем беспокоиться, там просто проверят вас на наличие инфекции.

– А без этой процедуры нельзя обойтись? Я и мой друг почти выздоровели, – спросил Мамаев, недовольно глядя на поручика.

– Нельзя, вы угрожаете населению Маньчжоу-Го, поэтому должны подчиниться, иначе к вам применят меры воздействия. – Он кивнул в сторону жандармов.

Те по-своему истолковали жест и окружили гостей Успенского.

– Мы пойдем сами, добровольно! – предупреждающим жестом поднял руки Мамаев. – Анна, Генрих, прошу не сопротивляться господам жандармам, – сказал он и пошел первым к автобусу.

Глава 12

В гостях у дьявола

К крыльцу длинного двухэтажного каменного здания подъехал автобус. Стоявший у входа солдат быстро подбежал к машине и открыл заднюю дверцу, давая возможность выйти путникам. Обращаясь к Анастасии, Хиразакура Дзенсаку произнес несколько