Нечаев поднялся на второй этаж, подошел к деревянной двери, выкрашенной в коричневый цвет, и осторожно постучал:

– Разрешите?

– Заходите!

Начальник 2-го отдела ЯВМ сидел за столом, заваленным бумагами. Костя прошел на середину кабинета и, как положено, поклонился висевшим на стене портретам императора Японии и императора Маньчжоу-Го, и стоявшему государственному флагу Маньчжурской империи.

– Садитесь, Нечаев. – Накамура кивнул на стоявший напротив стул. – Надеюсь, на этот раз ваше донесение будет стоить того времени, что вы у меня отнимаете, – произнес он на хорошем русском языке, хмуро глядя на агента.

Костя непроизвольно поджал ноги и спрятал под стул, на лице появилось выражение покорной готовности подчиняться любому распоряжению. Уже не первый год Нечаев работал на ЯВМ, но при встрече с капитаном его всегда охватывал липкий страх. Ребята из диверсионной школы Асано много порассказали про излюбленные пытки японцев, и попадать в их застенок вовсе не хотелось.

– Господин капитан, вы приказали докладывать обо всех постояльцах. Вчера в гостинице «Каринэ» поселились промышленники Генрих Оттович Мюллер и Тимур Батоевич Нимчинов, судя по документам, прибывшие из Харбина. С Нимчиновым прибыла жена Анна Леонидовна и их работник Петр Попов. Поздно вечером у меня состоялся разговор с Поповым, который интересовался о количестве скота в Барге.

– И что здесь интересного? Промышленники решили закупить скот, и где это делать, как не в Барге? – холодно поинтересовался японец.

– Господин капитан! Этот работник завел разговор для того, чтобы выспросить про скотоводческое хозяйство, что построено на северо-востоке, недалеко от базы отрядов Асано, – торопливо пояснил буфетчик.

– Ты ничего не перепутал? Может, его интересовал учебный центр?

По голосу японца Нечаев понял, что вляпался во что-то плохое. Лицо покрылось потом, рыжие ресницы непроизвольно стали часто и жалко моргать.

– Постоялец расспрашивал про скотоводческое хозяйство, господин Накамура, – произнес он осевшим голосом.

– Как эти люди выглядят?

– Нимчиновым и Мюллеру я относил в номера чай. Нимчинов среднего роста, борода, усы, в очках, похож на монгола или бурята, для меня они все на одно лицо. Жена его, скорее всего, китаянка, но с примесью русской крови. Оба говорили по-русски хорошо. Мюллер – типичный немец. Такого не спутаешь. После того как они разместились в номерах, я их не видел. Приказчик у них, скорее, из казаков, здоровый, не дурак выпить, молодой, лет двадцать, болтливый.

– Ты тоже болтливый… – сердито произнес Накамура. – Продолжай наблюдать за всеми, но аккуратно, чтобы они ничего не заметили.

– Слушаюсь, господин капитан! – Искательно улыбаясь, Нечаев вскочил со стула.

– Докладывать обо всем будешь лично мне. А теперь ступай!

Буфетчик поклонился флагу и императорам и торопливо вышел, тихо притворив за собой дверь. Накамура торопливо набрал телефон начальника Хайларской ЯВМ Амано Исаму и доложил о своем разговоре с буфетчиком.

* * *

Подполковник Амано[67] аккуратно положил трубку на рычаг телефона, встал и прошелся по кабинету, заставленному неудобной русской мебелью. Юдзиро Вакамацу – генерал-майор из оперативно-стратегического отдела штаба Квантунской армии, приказал докладывать о любых проявлениях чужого интереса к этому скотоводческому хозяйству. То, что там находится филиал «Отряда 100», капитан знал. База учебного центра отрядов Асано была лишь прикрытием, чтобы не допустить на территорию посторонних.

Амано поднял трубку телефона, напрямую соединяющего его с кабинетом генерал-майора:

– Доброе утро, господин Вакамацу! Агент Рыжий доложил, что в гостинице «Каринэ» остановились трое мужчин и женщина. Приехали в Хайлар под видом богатых промышленников. По описанию похожи на тех, о ком вы давали ориентировку. Действуем по заранее оговоренному плану?

– Это хорошая новость! Для гостей у нас все подготовлено. У вас, надеюсь, тоже?

– Да, господин генерал. Поручика Успенского проинструктирую, как вы сказали.

– Не забудьте выдать ему спецсредство. Все должно выглядеть естественно, гости ничего не должны заподозрить, дополнительную слежку за ними не устанавливать. Связь со мной держать постоянно.

Вакамацу еще минут десять объяснял капитану суть операции, наконец замолчал, и Амано услышал в трубке гудки отбоя.

Он достал из кармана белоснежный платок и вытер вспотевший лоб. Затем набрал телефон дежурного, приказал отыскать поручика Успенского, работавшего инструктором при Хайларской разведывательно-диверсионной школе[68].

Вскоре раздался стук в дверь.

– Войдите!

Порог кабинета перешагнул худощавый стройный мужчина в японском мундире и кепи.

– Проходите, садитесь, – указал подполковник на стул, стоявший напротив стола.

Постукивая карандашом по бумажной папке, Амано пристально разглядывал поручика. Когда тот, не выдержав молчания, заерзал на стуле, сухо спросил: – Успенский, вы мне докладывали, что из подразделения подпоручика Аникеева на советскую территорию ушла группа из трех человек под руководством старшего унтер-офицера Василия Харина. Есть ли какие-то известия о них?

– Они переправились через Аргунь шестого июля в районе Дуроя. Границу перешли без инцидентов, но с тех пор на связь не выходили, – доложил тот.

– Это плохо. Противник вас переигрывает. – Узкие карие глаза Амано опасно блеснули.

Он вышел из-за стола и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету, остановился напротив поручика и сердито произнес:

– Прослушивания подразделением старшего унтер-офицера Дмитриева советской и монгольской радиосвязи в приграничной полосе тоже не принесли результатов. Из-за плохой работы ваших агентов мы не знаем, что кроется за массовым движением русских вблизи границы в районе Даурии и Борзи.

Смуглое лицо поручика медленно налилось багрянцем, ноздри тонкого носа нервно дрогнули.

– Я думаю, господин подполковник, что Красная армия укрепляет границу. В ближайшее время СССР в войну не вступит. Несмотря на проигрыш, наш союзник Германия их сильно ослабила. У советских погибли миллионы. Развязывать еще одну войну против великой Японской империи равносильно гибели. Только сумасшедший пойдет на бастионы Хайларской крепости.

– Вы мыслите, как стратег, Александр Иванович, – усмехнулся Амано и вернулся в свое кресло.

– Вчера в гостиницу «Каринэ» поселились промышленники Генрих Оттович Мюллер и Тимур Батоевич Нимчинов, прибывшие из Харбина. С Нимчиновым прибыла жена Анна Леонидовна и их работник Петр Попов. Они хотят наладить закупку мяса у местных скотопромышленников для завода в Харбине. Вы помните вашу задачу?

– Моя задача – познакомиться с гостями Азарянца и предложить свою помощь в качестве проводника по Барге. Я обязан выказывать им свою заинтересованность в них как в богатых партнерах. После полудня промышленников надо вывезти в усадьбу моих родственников и остаться там ночевать.

– Ночевка в усадьбе обязательна. Там устроите небольшую пирушку. Незаметно подсыпьте мужчинам вот это, – Амано выставил на стол небольшой флакончик с серо-зеленым порошком. – Женщине подсыпать ничего не нужно.

– Это яд? – Успенский настороженно, как