— Марио, успокойся. Давай сначала о делах. Ты привез какое-то письмо?

— Сначала о делах, а потом?

— Потом решим, — Марта начала сердиться, — Сначала дела.

— Я тут письмо привез. Для графини де Круа, но ее здесь как бы нет, — Марио полез за пазуху, достал свиток с печатью и протянул Марте, как бы случайно прикоснувшись свитком к ее груди.

Из-за левого плеча Марты выглянул тот горожанин.

— Как-то вы тут слишком душевно беседуете, — сказал он.

— Гвидо, это Марио, и он просто привез письмо, — ответила Марта.

— А мне кажется, у него к тебе чувства.

— Тебе кажется.

— У него на морде крупными буквами написано.

— Ты что, ревнуешь?

— Я? Нет, что ты! Ревновать тебя пока что не моя привилегия.

— А чья? — ревниво спросил Марио.

— Есть такой дипломированный врач… — с улыбкой протянул Гвидо.

— Какой врач? — вспыхнул Марио, — Тони?

Марта отвернулась и покраснела.

— Ты была с Тони Бонакорси? Ах ты шлюха! — Марио сразу понял, что он оказался в постели Марты только потому, что у нее под рукой не оказался Бонакорси. Не так обидно получить отказ, чем оказаться вариантом на черный день. Да как бы и дама, которая изменяет постоянному кавалеру с кем попало, потому что дня не может прожить без мужчины, не такая уж и дама.

Марта влепила ему пощечину. А Гвидо добавил нож в сердце.

— Гвидо, ты что? — воскликнула Марта.

— Что-то не так? Я ухаживаю за дамой, а какой-то хрен с горы обозвал ее шлюхой. Что я должен делать?

— Нельзя так просто убивать людей!

— Разве Прекрасным Дамам не нравится, когда Благородные Рыцари убивают друг друга ради них?

— Нет! Убийство — грех. Тем более, в стенах монастыря.

— Разве я не должен наказать мерзавца, который обозвал шлюхой мою даму сердца? Или ты и правда шлюха?

Марта попыталась отвесить пощечину и Гвидо, но он легко перехватил ее руку.

— У тебя что-то было с Антонио Кокки? Или вы сговорились врать, что просто работаете на одного господина и ничего личного?

— Нет!

— Точно нет? Ты же дала этому парню, а он не знал, что ты даешь и доктору. Где два, там и десять, и из этих десяти наш фехтмейстер всяко не последний.

— Что у вас тут происходит? — спросил кто-то, незаметно подошедший сзади.

— Привет, Николя, — ответил Гвидо, не отпуская Марту.

— Мне кажется, или тут у нас свежий покойник? Бабу не поделили?

— Дело чести, Николя. Я неправ, что не забил стрелу за забором…

— Какой еще чести, Гвидо? Не вижу на твоих тапках золотых шпор.

— Ну, этот Марту шлюхой обозвал.

— А она не шлюха? Ты, кажется, только что в этом сомневался.

— Я не шлюха! — заявила Марта, — Гвидо, отпусти меня уже.

Гвидо отпустил. Николя это намного большая неприятность. Такая неприятность, что уже не до Марты.

— Начнем с того, что раз она позволяет тебе себя хватать и не орет на весь Пьемонт как потерпевшая, то она точно не дама, — сделал вывод Николя.

Гвидо не знал точного статуса этого Николя в среде подопечных Жерара, но догадывался. Отец Жерар оставил в Турине сразу несколько «братьев» без своего присмотра под ответственностью Николя, а не Ручки. Значит, Николя здесь в авторитете не только потому, что он большой и сильный. Он умеет разводить по понятиям, и его придется выслушать.

— Ты знаешь, откуда она тут взялась? — спросил Николя.

— Приехала в карете, — ответил Гвидо.

— С дамой?

— Да, — сказала Марта.

— Гвидо, ты в курсах про даму?

— Ну… Не очень, а что?

— Сейчас идем к отцу Жерару, он тебе пояснит, как базар фильтровать. За покойника ответишь.

— Базара нет, отвечу.

Николя легко закинул труп Марио на плечо, и все втроем прогулялись до тележного сарая. Их встретил удивленный и испуганный привратник.

— Что случилось? Не надо было этого впускать? Но он знал про наших гостей, про которых отец Жерар сказал, что никто не должен знать.

— К тебя предъяв нет. Наш друг Гвидо накосячил и будет отвечать. У тебя тут есть кладовка с замком?

— С замком нет. Если надо, можно просто дверь подпереть.

Николя оставил Марту и труп в кладовке с разложенными у стен мешками, а два тяжелых мешка забрал и подпер ими дверь снаружи.

— Гвидо, идем.

Не успели пересечь двор, как дети Филомены уже прознали, что дядя Гвидо опять что-то натворил, и сбегали за дедушкой Убальдо. Все вместе пришли к отцу Жерару. Приор, наверное, переодевался или пересчитывал деньги, или что еще делают за закрытой дверью. Отправил всех подождать в столовую на первом этаже.

Подождали. Отец Жерар спустился, выслушал Гвидо и Николя, посмотрел на дона Убальдо.

— Гвидо за себя разъяснил, — сказал дон Убальдо, — Мне пока добавить нечего.

— Ладно, — собрался с мыслями отец Жерар, — Гвидо, за тобой косяк. Немаленький. Ты бы в простом монастыре не рискнул мочить лоха. А в нашем глазом не моргнул, как знал, что не будет тебе ни божьего правосудия, ни герцогского. Палево.

— Вашей крови не пролил. Ваших денег не потратил. Свидетелей не было. Могу просто заплатить.

— Рыжую оставишь здесь и в расчете.

Николя довольно улыбнулся.

— Ладно, можете считать, что она шлюха. Но она моя шлюха, — сказал Гвидо.

— Хотите шлюху, Гвидо вам привезет из Турина, — сказал дон Убальдо,

— Рыжую и такую всю из себя? — спросил Николя.

— Хорошую. Недешевую. Вам на Рыжей не жениться. Вы с ней даже не целовались. И за ней косяков нет, чтобы ее по кругу пускать. Если у тебя предъявы к Гвидо, то она не собственность Гвидо и не в долгу перед ним.

— А что с Рыжей делать? — спросил отец Жерар, — Она уже слишком много знает. Я не могу ее просто отпустить.

— Договоримся.

— Не вижу вариантов.

— Не спеши. Она уже у тебя, уже под замком и никуда не денется. Горячку пороть не будем, подумаем и решим. На неделе тебе Гвидо привезет шлюху. Настоящую, которая и брать и давать умеет. Не просто девку.

— Без возврата, сами понимаете.

— Без