Массинисса переглянулся с Оксинтой и тут же кинулся к воришке. Он оттащил его за шею от старика и пинком отшвырнул в сторону. Обозленный вмешательством, парень хотел было кинуться на него со своим маленьким ножом, но наскочил на Оксинту, прикрывшего царевича. Тут люди старика побросали поклажу и, взяв в руки увесистые дубинки, закрыли своего хозяина.

Воришка, видя, что расклад сил не в его пользу, сплюнул и пригрозил:

– Ты еще об этом пожалеешь, нумидийский щенок!

Вспыхнувший Массинисса рванулся было к нему, но Оксинта удержал царевича, видя, что за спиной наглеца собираются с угрожающим видом его помощники. Однако незадачливый вор свистнул своей шайке «отход» и покинул вместе с нею место преступления.

Старик подошел к Массиниссе и с улыбкой произнес:

– Благодарю тебя, юноша! Ты не только внимателен, но еще и смел: не всякий в Карфагене отважится связываться с Портовым братством. Да, я не представился. Мое имя – Ферон, я торговец, родом из Иудеи. Не скажу, что я самый богатый купец в Карфагене, но поговаривают, что самый мудрый. А кто ты, мой спаситель?

– Массинисса, сын Гайи, царя Массилии.

Ферон всплеснул руками и чуть поклонился:

– Извини, царевич! Мне следует называть тебя этим почетным званием.

– Ты не мой подданный, уважаемый Ферон, и я не у себя дома, – тоже улыбнулся довольный его учтивостью Массинисса. – Мне будет достаточно обращения по имени.

Слуги старика подобрали покупки, и все вместе они пошли дальше. По дороге Ферон стал живо интересоваться нумидийскими товарами, иногда выказывая при этом поразительную осведомленность о качестве некоторых из них.

Шли они не торопясь и далеко отойти от злополучного места не успели. Сзади послышался топот ног, и вскоре их окружила толпа мужчин и парней весьма разбойничьего вида. В руках они держали предметы, которые официально к оружию не относились, но при их ремесле таковыми являлись – палки, цепи, ножи.

Оксинта полез за своим кинжалом, Массинисса обнажил меч, а вот телохранители старика в этот раз, не выпуская поклажу из рук, почему-то робко переместились за спину хозяина. Их испуганный вид подействовал и на царевича, который почувствовал предательский холодок страха. Конечно, меч в руке придавал Массиниссе уверенности, но ему ведь еще ни разу не доводилось убивать. К тому же нападающих было многовато для них с Оксинтой. На удивление спокойный старик не двигался с места, а лишь внимательно вглядывался в ряды разбойников.

Вперед протиснулся крепкий парень в новой дорогой одежде. Скрестив руки на груди и при этом выставив напоказ перстень с синим камнем, он поинтересовался:

– Ну и кто из вас, чужеземцы, осмелился обидеть члена Портового братства и лишить его законной добычи?

Массинисса собирался гордо сказать: «Я!» – но почувствовал, что в горле пересохло, и побоялся, что голос его прозвучит жалко. Царевич молча двинулся вперед, но Ферон жестом остановил его и поинтересовался у главаря разбойников:

– А как зовут молодого господина, который говорит от имени уважаемого Абидоса, предводителя Портового братства?

Вожак разбойников усмехнулся:

– Мое имя Селькафт. Хотя к чему мертвецам знать его?

Шайка стала угрожающе надвигаться на них. Массинисса почувствовал, как вспотела ладонь, державшая рукоять меча, и испуганно подумал: «Только бы оружие не выскользнуло при ударе!» Но тут Ферон тоже скрестил руки на груди, и только сейчас царевич увидел у него на пальце такой же перстень с синим камнем, как и у Селькафта.

Селькафт смутился:

– Откуда у тебя это?

– Уж не думаешь ли ты, что я, в мои годы и с моим богатством, его своровал? – поинтересовался Ферон. – И уж тем более стал бы пользоваться ворованным знаком расположения Абидоса, зная, что за такой обман полагается смерть?

Селькафт сделал знак, и толпа за его спиной остановилась и даже попятилась назад.

– Так кто ты, старик? – вновь спросил разбойничий вожак. – И чем была вызвана милость к тебе уважаемого Абидоса?

– Мое имя – Ферон.

Видимо, это многое объяснило вожаку. Он опустил руки и почтительно-сдержанно поклонился.

– Могу я узнать, уважаемый Ферон, из-за чего случилось это недоразумение?

Старик демонстративно ткнул пальцем со сверкнувшим синевой камня перстнем в стоявшего рядом с Селькафтом воришку и сказал:

– Твой человек во время работы смотрел не на мои руки, а только на мой кошелек. Ты представляешь, что было бы, если бы ему удалась его проделка? Мне пришлось бы обращаться к уважаемому Абидосу. И не думаю, что он был бы рад тому, что кто-то из членов Портового братства не заметил знак его благоволения на руке жертвы.

– Прости его, старик, мой помощник был невнимательным и плохо выполнял свое ремесло, – попытался вступиться за воришку Селькафт. – Будь к нему снисходительным, ведь он тоже, как и я, работает на уважаемого Абидоса.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что предводителю Портового братства понадобился мой ничтожный кошель, в то время как наши с ним дела решаются объемами трюмов кораблей и караванами? Твой человек провинился трижды: выбрал не ту жертву, попался, да еще и, чтобы скрыть свою оплошность, подставил тебя, предложив напасть на меня и моих друзей, – многозначительно показал рукой на Массиниссу и Оксинту старик. Затем он закончил: – Зачем тебе такой плохой помощник, уважаемый Селькафт?

Тот расстроенно оглянулся на воришку, и, прежде чем этот незадачливый малый успел что-то сказать, один из разбойников ударил его в спину ножом. Тело тут же уволокли прочь, а шайка по сигналу главаря разбежалась в разные стороны.

– Я думаю, недоразумение исчерпано? – поинтересовался Селькафт и, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел своей дорогой.

– Вполне, уважаемый Селькафт! – крикнул ему в спину Ферон и обратился к новым друзьям: – Я хочу пригласить вас в гости. Мне кажется, нам будет о чем поговорить…

Двухэтажный дом Ферона напоминал маленькую крепость. Окружавшие его стены были не только высокими и гладкими, но еще и увенчаны острыми металлическими штырями. Сразу за оградой – густые колючие кусты. Деревья в небольшом саду росли невысокие, так что территория за оградой очень хорошо просматривалась. Окна первого этажа были узкими, двери небольшими и очень прочными.

Массинисса и Оксинта переглянулись,