ВЕЧЕР

Маленькая опрятная комната. Маргарита заплетает косу.

Я б дорого дала, откройМне кто-нибудь, кто тот чужой.У незнакомца важный вид.Он, надо думать, родовит,А то б так смело и беспечноНе говорил он с первой встречной.

Мефистофель и Фауст.

Войди, не бойся ничего.

Оставь меня здесь одного.

Порядок у нее какой!

Любимой девушки покой,Святилище души моей,На мирный лад меня настрой,Своею тишиной обвей!Невозмутимость, тишь да гладь,Довольство жизнью трудовойКладут на все свою печать,Налет неизгладимый свой.

Ты, кресло дедов, патриарший трон!Как гомозились, верно, ребятишкиВокруг тебя, когда семьи патронЗдесь опускался в старческой одышке?А внучка отделялась от кружкаТолпившихся пред елкою товарокИ целовала руку старикаВ признательность за святочный подарок.

О девушка, как близок мне твой склад!Ни пятнышка кругом! Как аккуратноРазложен по столу узорный платИ как песком посыпан под опрятно!Ты превратила скромный уголокРукою чудотворною в чертог.А здесь!

               Я весь охвачен чудной дрожью.Часами бы стоял я здесь один,На ложе глядя и на балдахин,Где созданный природой ангел божийСначала развивался, как дитя,И подрастал, играя и шутя,И вдруг, созрев душевно и телесно,Стал воплощеньем красоты небесной.А ты зачем пришел сюда?Таким ты не был никогда.Чем ты взволнован? Чем терзаем?Нет, Фауст, ты неузнаваем.Дыханье мира и добраУмерило твои влеченья.Неужто наши настроеньяВоздушных веяний игра?

Когда б она, не чая зла,Сейчас бы в комнату вошла,В каком бы страхе и смущеньеТы бросился бы на колени!

Живее вон! Она войдет сейчас.

Бежим! Дай кину взгляд в последний раз!

Смотри, как тяжела шкатулка эта.Мы девушке ее поставим в шкаф.В ней драгоценности и самоцветы.Она с ума сойдет, их увидав.Тут безделушки для твоей вострушки,А дети ой как падки на игрушки!

А честно ль это?

                              Вот так оборот!Ты, может быть, присвоить хочешь ящик?Сказал бы это наперед,Чтобы меня избавить от хлопот,Когда ты добродетели образчик.

Башку ломаешь для его персоны,Из кожи лезешь вон,А он,К возлюбленной стремящийся влюбленный,Стоит как пень,Как будто в свой учебный деньМетафизическую дребеденьЖует в лекцьонном зале полусонно!Скорее прочь!

Уходят.

Входит  М а р г а р и т а  с  лампой.

         Как в спальне тяжело дышать!

         А на дворе не жарко, тихо.         Скорей бы воротилась мать!         Мне кажется, что неспроста         Такая в доме духота.         Какая я еще трусиха!

         Король жил в Фуле дальной,         И кубок золотой         Хранил он, дар прощальный         Возлюбленной одной.         Когда он пил из кубка,         Оглядывая зал,         Он вспоминал голубку         И слезы проливал.         И в смертный час тяжелый         Земель он отдал тьму         Наследнику престола,         А кубок — никому.         Со свитой в полном сборе         Он у прибрежных скал         В своем дворце у моря         Прощальный пир давал.         И кубок свой червонный,         Осушенный до дна,         Он бросил вниз с балкона,         Где выла глубина.         В тот миг, когда пучиной         Был кубок поглощен,         Пришла ему кончина,         И больше не пил он.

Откуда этот милый сундучок?Как он здесь очутился? Просто чудо!Я шкаф замкнула, помню, на замок.Наверно, мать взяла его в залог,Кому-нибудь давая денег в ссуду.А вот и ключ. Что может быть внутри?Открою-ка. В том нет греха большого,О господи! Смотри-ка ты, смотри,Я отроду не видела такого!Убор знатнейшей барыне под стать!Из золота и серебра изделья!Кому б они могли принадлежать?О, только бы примерить ожерелье!

Ах, мне б такую парочку серег!В них сразу кажешься гораздо краше.Что толку в красоте природной нашей,Когда наряд наш беден и убог.Из жалости нас хвалят в нашем званье.Вся суть в кармане,Все — кошелек,А нам, простым, богатства не дал бог!

НА ПРОГУЛКЕ

Ф а у с т  прохаживается, погруженный в раздумье. К нему подходит  М е ф и с т о ф е л ь.

Постылые! Исчадья преисподней!Мне жаль, что нет ругательств попригодней.

Да что с тобой? Что у тебя за вид?Тебя какая муха укусила?

Я б чертыхался на чем свет стоит,Когда бы не был сам нечистой силой.

Вот сумасшедший! Что за кипяток!Не горячись! Здоровье б поберег!

Подумай, у попа шкатулка наша!Все это Маргаритина мамаша.Лишь глянула — и на пол чуть не бах,Такой напал на богомолку страх.Она благочестивая матрона.По праздникам поет святым каноны.Без промаха ее наводит нюх,Где чистый скрыт и где нечистый дух.Смекнула, поглядев на изобилье,Что невидали этой не святили,И говорит: «Дитя, не тронь серег.Неправое имущество не впрок.Пожертвуем-ка эти украшеньяЗаступнице небесной в приношенье».Дочь смотрит на каменьев переливИ думает: «Ужель так нечестивДаритель и его проступок грубый?Дареному коню не смотрят в зубы».Был совещаться вызван капеллан,И он одобрил материнский план.«Вы приняли разумное решенье,Мир вашей добродетельной душе:Кто жадность победил, тот в барыше.А церковь при своем пищевареньеГлотает государства, городаИ области без всякого вреда.Нечисто или чисто то, что дарят,Она ваш дар прекрасно переварит».

Как и всеядец ростовщик еврейИ главный королевский казначей.

Затем, минуты не промешкав,Премного умиленный попБраслеты, цепь и кольца сгреб,Как горсть каких-нибудь орешков,На женщин милости небесПризвал и был таков, исчез.

А Гретхен?

                    С места не встает.Покоя ларчик не дает,И неизвестность беспокоит,Кто тот даритель-доброхот?Весь день сидит, догадки строит.

Меня томит ее печаль.Достань ей что-нибудь другое,Пропажи первого не жаль.

Для вас, конечно, все пустое.

И вот мой план: веди подкопОбходный под ее соседку,А Гретхен снова в гардеробЦепочку сунь или браслетку!

Да, милостивый государь.

Фауст уходит.