И вот… супруга твоя, Рая,

Себе на стол его взяла!

Бронежилет, очки и каску,

Врачам одели, а потом…

Потом рванула падла!… – счастье

Всё тут же изошло на стон.

– Святые мученики! Боже! —

Воскликнул старец, глядя вверх.

– Когда ж ты бесов уничтожишь?! —

Слезу пустив по краю век.

– Нам уничтожить эту нечисть

Оставил Бог, святой отец!

Разнятся стези наши в Вечность

И свой у каждого венец!

Андрей, разжав с усилием губы,

В пол гласа еле прохрипел:

– Так значит снова свою руку

Он на меня поднять посмел?!

Из-за него моя супруга…

Уже вторая.., умерла…

Клянусь, что не познаю гроба,

Пока не изведу дотла!..

Святой отец перекрестился:

– А дети? Как им без отца?

– Выживу – поместятся

В моей душе он и она…

Старик, хоть немощен, но крякнул:

– Не нужно мстить – Господь отмстит…

Но вот остановить неправду… —

Дух Святый тут благословит!..

– Детишек выходят…, в деревню,

В наш дом «надежды» отвези,

А там и я тебе на смену…

– Да будет, Боже… Помоги!

Благословив Солдата, отче

Ушёл обратно в медсанбат,

Андрей, всю волю сжавший в мощи,

Ударил всей душой в набат:

– Позволь, майор, достать подонка!

Позволь мне этим жить теперь!

За ним охотиться без срока,

И всё, что хочешь мне доверь!

– Ты лучший снайпер среди прочих,

И я тобою дорожу,

Служи, как прежде, хотя, впрочем,

Узнаю что-то – подскажу.

На третий день их хоронили

На третий день их хоронили

В дубраве, на поляне той,

Его Раису… – не пожили,

Она ушла совсем святой!

– Я скоро буду, дорогая…

Мне лишь очистить мир от зла,

Пусть дети наши нас узнают

И повторят мать и отца…

Гроб опустили вниз, под землю

И залпом грянул караул,

«Если погибну – рядом с нею…» —

Иванычу комбат кивнул…

Отец Мартирий снова грустно

На лик Андрея посмотрел —

Увидеть душу ведь искусство,

Что Бог даёт, как дар не всем.

Ничто его здесь не держало,

Пока и дети не предлог,

Коростой сердце зарастало,

Но рядом чудотворный Бог!

Он зрил молитвенной душою —

«В Андрее светит уголёк,

Истрепанной, немой любовью

Ей просто нужен новый срок…»

Старик сказал, что через месяц

Детей отсюда увезут

И через три они все вместе

Найдут в том домике приют!

– За три, надеюсь, всё управлю,

Конечно, отче, я вернусь,

А там и заживем на славу,

Я им отец и в том клянусь!..

Мартирий опекунством зажил,

Своих не дал ему Господь —

Поступок для него отважный,

Он должен сохранить весь род!

Через неделю первый выход

Через неделю первый выход,

Пока он привыкал к стволу,

Пускал не сотни, даже 1000 в расход,

Патроны за версту.

Он выбрал ныне тяжелее

Винтовку и калибр – зверь,

Чтобы надёжней и смелее

Бить в ненавидимую цель.

Стрелял теперь и с километра,

И с двух, и даже сквозь бетон

И тут уже без дальномера

Не справиться в борьбе со злом!

– Как лом, в натуре! Не патроны —

Снаряды!.. Ствол «единорог»!

С такой лупить, так все награды

Я получить бы сразу смог! —

Шутнул молоденький парнишка,

Прошедший зону и бои,

Назвав «Мамашей» эту пушку,

Чем вызвал смех среди братвы.

Один Андрей не улыбнулся,

Но мысль понравилась ему,

К оружию, молча, он нагнулся

И «Рая» вывел по стволу…

Шутник осекся, посерьезнел:

– Ты это…, бать.., чуть что шуми,

Мне всё равно, я даже гвоздем

Убить могу – зови, не жди…

Кивнул Андрей, кивнул и парень,

Пожали руки и расход.

Тут, наконец, его позвали

И он скривил в улыбке рот.

– Идёшь с двумя другими в парах,

К своей привык иль нет ещё?..

– Давай того, что был на нарах,

Лопочет больно горячо…

– Идёт… Поставлена задача

В хлам уничтожить вражий штаб,

Но там охрана и в придачу

С ракетами огромный склад.

Ты подтвердишь координаты,

наведёшь ракеты в цель,

Добьешь солдат наёмных НАТО,

Всех, кто на Русь прийти посмел

Отход прикроют две «вертушки»,

На них уйдёте все «домой»…

И лично для тебя, Андрюша..,

Я знаю на кого ты злой.

В прицел увидишь «Генерала»,

Бей издали наверняка,

Прощать подонков не пристало,

Пусть в Ад летит его душа!..

Уже зима, но снега мало,

Погода пасмурная, дождь,

Как раз для рейда то, что надо

И группа выдвинулась в ночь.

Пошли в обход и дали петлю,

По дебрям и лесной глуши,

На точку вышли незаметно

И день следили с высоты.

По данным все совпало четко,

Распределились, кто как смог,

И началась в ночи работа —

Взрывы, огонь и душный смог.

Кто спасся, выбежав наружу,

Полег совсем невдалеке,

Но вертолёт их обнаружил,

Когда к «вертушкам» шли уже.

– А ну, братва, дадим по залпу,

У нас ведь пушки, не обрез!

Кто свалит «птичку», тот в награду

Получит миллион и «крест»!

Солдатам повторять не надо,

По «колу» каждый в «грудь» вонзил,

Но тот, что равен был награде

Иваныч метко вколотил!

МИ-28 резко дёрнул

И в бок корявенько пошёл,

И после, показалось, дрогнул

В лесу от взрыва каждый ствол.

Расстались с душами солдаты,

Когда-то братья, сейчас враги,

Из Богом ненавистной рати,

Хоть и напялили кресты.

Вот только не было «азовца»,

Что носит кличку «Генерал»,

Ведь, что для Господа так просто,

Для нас пожизненный аврал!..

Он воевал и терпеливо

Ждал тот заветный, нужный шанс,

Но этот бес, как-то игриво

Всё избегал свой смертный час.

И вот был бой кровавый, долгий,

За квартал в граде небольшом,

И совершил Иваныч подвиг,

Рискнув, конечно, головой.

– Тебя представили к награде

«Герой России» – ждут в Москве!

И, кстати, тот кто «Генералом»

Зовется, в плен попал уже!»…

Сколько верёвочке не виться,

Конец найдется, как всегда:

– Ну что же, если так не мстится,

Дождёмся судного денька!..

– Он подлежит суду в Донецке,

И точно ждёт его расстрел,

Могу лишь выхлопотать место,

Чтоб ты на это посмотрел…

Пожал плечами безучастно:

«Пусть будет, как управит Бог…»

И через месяц громогласно

Он стать орденоносцем смог.

Вручал, естественно, Верховный,

Потом был праздничный обед, —

Запомнилось в Кремле застолье

И интервью – тщеславный бред.

Его увидела Россия,

А следом, кажется, весь мир,

А после сразу предложили

Чиновником, раз он кумир.

Андрей, конечно, отказался —

Солдату место на войне!

С Москвой безрадостно расстался,

И был неделю при семье!

Дом изменился, пастырь тоже