Иваныч, руку пожимая,

Ответил за своих парней:

– Пока воюем, жизнь покажет,

Сегодня здесь, а завтра там,

Куда Россия-Мать укажет,

Там вместе будем бить врага!

Пришлось немного подлечиться

Пришлось немного подлечиться,

С санбатом рядом хату снять,

И целый месяц отпуск длился,

И Раю было не унять.

А через месяц в штаб позвали,

Вручили ордер и билет:

– Вот, из Москвы тебе прислали

На дом бумаги.., едешь, нет?

И он поехал, взял супругу,

Прибыв на берег у реки,

И новый дом, и лес у луга,

И небо мирное в тиши.

– Андрюш, откуда эта роскошь,

Мы же простые муж, жена?

– Ну что ты, свет мой, сразу ропщешь,

Ведь тут усадьба не одна!

Здесь все, кто малость отличился

Здесь и в других местах…

Черпнул водицы, всласть напился:

– Какая же тут красота!..

И вот прошлись и осмотрелись,

Конечно, в доме пустота,

Но у печи они погрелись,

Плита на кухне, чистота.

И огород большой довольно,

Пахать и сеять в самый раз,

Гостиная, прям для застолья,

Санузел и, конечно, газ!

– Ещё бы баньку… Сами срубим?

Курятник, дровник, сарай?

– Ну вот за что мы вас так любим?!

Да будет всё.., не бойся, Рай!

Они пошли к реке, там рыба,

В лесу грибы, лесной орех,

И ягоды, да просто глыбы,

Земля, как пух, трава, как мех.

Они купили мебель, лодку

Они купили мебель, лодку,

Посуду, занавески, стол,

Электротехнику и люстру,

Ковер на деревянный пол.

Жену одели.., малость мужа,

Дошли до детского белья…

– Да вроде бы ещё не нужно, —

Сказал он, ухо теребя.

– Вообще-то я сказать хотела,

Но чуть попозже… – Он застыл.

– Ну.., в общем, я в УЗИ глядела,

Готовься папа – дочь и сын!»…

И вздрогнул магазин в витринах,

Он на руках её носил,

То хохотал, то шлепал мило,

И полмашины загрузил.

Им в СВО

(24 февраля 2022 года Президентом РФ В.В. Путиным была объявлена Специальная военная операция (СВО) на Украине – боевые действия российских вооруженных сил, проводимые совместно с вооруженными силами Новороссии (ВСН) с целью защиты мирного населения Донбасса, а также демилитаризации и денацификации Украины.)

платили много…

– Тебе машина ведь нужна!»

И, посмотрев немного строго,

Добавил: «Страшная пора!»…

Он предложил ей здесь остаться,

В ответ услышал: – Я, где ты…,

А ты, где я, нам не расстаться!..

– Ты гений чистой красоты…

Они подумали, решили,

Что лучше будет, всё же здесь,

Больницу сразу посетили,

А там врачи нужны! Ей честь,

Внимание оказали,

Просили долго не тянуть

С решением, даже слово взяли,

А завтра им в обратный путь…

– На два я месяца останусь,

На третий уж сюда вернусь,

И с коллективом попрощаюсь,

Ну, а пока, всё ж потружусь…

Жена вернулась к медсанбату,

Андрей, поправившись, в войска,

Врачу своё, своё солдату,

Им бить по-своему врага!

Священник, их венчавший прежде

Священник, их венчавший прежде,

С грустинкою благословил,

Взглянув на Раю очень нежно,

Загадочно заговорил:

– Детишки – важное событие,

Для многих – сущность бытия,

Но вы по-Божески любите,

И прежде Бога, не себя!

Потом отца и мать…, супругу —

Нежнейший, лебезный сосуд,

Для мужа лучшая подруга,

Но он же для неё и суд!

И дети… просто их любите!..

Любите, если Вам дано… —

И тут запнулся, «Ну, простите» —

В душе его всё мудрено.

Он видел, что-то в Провидении,

О чём-то знал и был готов

Принять любое со смирением,

Но старость хуже всех оков.

– Вам бы домой отсель податься…

Вам бы уехать прям сейчас…

Не на войне детям рождаться!

Господь печётся так о вас!..

Они списали всё на старость,

Да и разумно говорил,

Два месяца им здесь осталось,

Да и народ тут как-то жил.

Отец Мартирий прослезился,

Обняв по очереди их,

И с ранеными будто слился,

Оставив силы для других…

Привычно побежали будни,

Иваныч осторожней стал,

Как будто день какой-то судный

Над ним утесом нависал.

А дни тянулись, словно годы,

Он в суеверия погряз,

На штурм сходил, и миг свободы

Адреналином всё утряс.

Он вновь в свою судьбу поверил,

А Бога малость подзабыл,

Везению семейство вверил,

И Бог, конечно, попустил!..

Вернулся он под утро с рейда,

«Охота» явно удалась,

Собрался в медсанбат немедля,

И сердце сжалось, просто страсть!..

Отец Мартирий ждал у входа,

Белее белого лицо,

На этаже разбиты окна

И что-то тут совсем не то!

– Постой, сынок, со мной немного…

Им щас совсем не до тебя!..

Но «Рая!» – крикнул очень громко

Солдат… и внутрь сгоряча.

Ей оперировали руки,

Лицо и, кажется, живот,

И ужас видимой разлуки

Андрею искривил весь рот.

«Хотя бы пусть живою будет…

Хотя бы без руки, ноги,

Слепая пусть – мне не убудет,

Господь.., хоть как-то помоги!»

Он был готов уже к любому,

Но не к тому, что дал Господь:

Нет, не её! Но все ж родное,

Все ж от неё родная плоть!

Душа от тела отлетела,

Оставив мужика в аду,

Его же сердце околело,

Оставшись бьющимся в миру.

А перед ним лежали дети,

Полгодовалые всего,

В специальных боксах, после смерти

Любимой Раечки его!

Совсем малюсенькие крохи,

И не живы, и не мертвы,

Как пальцы, маленькие ноги…

«Зачем они мне без жены?!» —

Стонал он в мутном беспросветии,

Сжималось сердце от беды,

И он задумался о смерти,

Поддавшись козням сатаны!

Спустившись вниз, добрел до места

В дубраве, где шумят дубы,

В дубраве, где они с невестой

И свадебные где столы.

Он вспоминал, залившись горем,

Плечами сильно сотрясал

И пистолетом тыкал в горло,

Но на крючок не нажимал.

Кричал, скрипел зубами жутко,

Но главного пока не знал,

Отец Мартирий лишь на утро

Его в отчаянии сыскал.

Привёл в келейку, сунул кружку,

С отваром вкусным и хмельным

И прозорливо глянул в душу,

Отпрянув, будто не живым.

Дымило всё нутро унынием,

Безвыходностью и концом,

И горькой поросла полынью

Надежда, доброму на зло!..

К обеду оба были в штабе,

Прилип священник – банный лист,

Комбат всё по местам расставил,

Пока вдовец все ногти грыз:

– Азовца помнишь, «генерала»? —

Андрей кивнул, сдавив скулу.

– Он пленных расстрелял у края

Передовой, что на лугу.

Стрелял с подствольника с гранатой,

Их разрывало на клочки,

Но вот один, он был солдатом,

Остался жив, его нашли.

Граната из груди торчала,

Не разорвавшись там