ведёт как сумасшетший но это всё равно кого сюда припёрло и кто за короля а кто и не нашедший Найдя влияний силу зону и применение своё Андре за короля! Шенье за всю корону и драгоценное житьё! Восторг за короля! Восторг за всю корону! За даму паутинку дрожащую во сне За чёрные глаза! За лошадь за попону и воздухом тюрьмы писали на стене «Когда мой брат найдёт остаток скорбный брата пусть он не узнаёт — оттуда нет возврата Но милый Александр! — сквозь персики походы и диво-корабли туманят наши воды Но есть одна стена. Но есть одна лазейка И мне она видна А ты найти сумей-ка» Так сидя на столе Шенье заволновался Грядущего кусок внутри его дрожал он плакал как больной. к бокалу порывался и шумные войска бряцали за стеной и мой кипит восторг по поводу служенья в торжественных войсках Ах Боже Боже мой! красивые куски тягчайшего сраженья сквозь дымы разведу намеренной рукой …Шенье за стол под стол и прыгает и пляшет хотя в одном белье проснулся только лишь Да вот каков поэт не сеет и не пашет но душу теребит чего ты душу злишь?!

«На самом краешке мужчины…»

На самом краешке мужчины Вода лиясь в гончарный зал По мере пасынка из глины Бог долгорукий воздвигал По племенам простым громадным Бежала нежная вода Законом светлым беспощадным Ты умилял меня всегда Я знал что ты мужчин завистник Что из злодейского труда Мне прилепил в паху трилистник И побеждай мол города И вот в тоске кривясь лукавой Не зная крови ток откуда Иду я будто бы за славой Желаю будто бы я чуда Сдвигай сдвигай мои колени Ты! О седая борода! В одной аргивя́нке Елене Сидит троянская беда Шерше ля фам в кустах убогих Я пьяной дейтельностью пьян Баб крестоцветных двоеногих сухой и утренний туман

О честолюбце

Воспоём не только наблюдающего да наблюдающий природно хорош и он наблюдает верно. и осуждает когда это надо. и прощает считая умно и простительно всякое явление жизни и противоборствующее а не только цветущее рядом — он и врагов нужными ставит — Но воспоём действующего хотя бы и неразумно воспоём страстного умного мучительного пусть похожего на ребёнка немыслимого но воспоём этого замечательного стремящегося с глазами распахнутыми не видящего препятствий воспоём его темнодействующего своим желаниям потворствующего сладостного. с фигурой красивой тонкою среди толпы простых и беспамятных чем он