Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 37
Федерико Гарсиа Лорка
 Луна и Смерть
    Книга стихов
    Баллада морской воды
   Эмилио Прадосу (ловцу облаков)
   Перевод Анатолия Гелескула
    Море смеется
 у края лагуны.
 Пенные зубы,
 лазурные губы.
   – Девушка с бронзовой грудью,
 что ты глядишь с тоскою?
   – Торгую водой, сеньор мой,
 водой морскою.
   – Юноша с темной кровью,
 что в ней шумит не смолкая?
   – Это вода, сеньор мой,
 вода морская.
   – Мать, отчего твои слезы
 льются соленой рекою?
   – Плачу водой, сеньор мой,
 водой морскою.
 – Сердце, скажи мне, сердце, —
 откуда горечь такая?
   – Слишком горька, сеньор мой,
 вода морская…
   А море смеется
 у края лагуны.
 Пенные зубы,
 лазурные губы.
  1919
    Деревья
   Перевод Виктора Андреева
    Деревья!
 Вы – стрелы,
 что небесами созданы?
 Какие лучники вами стреляли?
 Были вы звездами?
   Музыка ваша – музыка птичьих душ,
 Господнего взора,
 Христовых страстей.
 Деревья!
 Будет ли узнано сердце мое в земле
 сплетением ваших корней?
  1919
    Луна и смерть
   Перевод Анатолия Гелескула
    Зубы кости слоновой
 у луны ущербленной.
 О, канун умиранья!
 Ни былинки зеленой,
 опустелые гнезда,
 пересохшие русла…
 Как луне на закате
 одиноко и грустно!
   Донья Смерть ковыляет
 мимо ивы плакучей
 с вереницей иллюзий —
 престарелых попутчиц.
 И как злая колдунья
 из предания злого,
 продает она краски —
 восковую с лиловой.
   А луна этой ночью,
 как на го́ре, ослепла —
 и купила у Смерти
 краску бури и пепла.
 И поставил я в сердце
 с невеселою шуткой
 балаган без актеров
 на ярмарке жуткой.
  1919
    Желание
   Перевод Виктора Андреева
    Только сердце твое пылающее,
 более ничего.
   Мой рай – это сад
 без лиры,
 без соловьев —
 слышен лишь родника
 и ручья неспешного зов.
   Без острой шпоры
 ветра в плетенье ветвей густом,
 без света звезды, что хотела бы
 стать листом.
   Только свет необъятный, который
 был бы лишь светлячком
 иного
 сиянья,
 свет в чистом поле,
 в изломе взглядов признанья.
   Полное отдохновение,
 и мы в поцелуе слились,
 и звонкие пятна
 эха,
 раскрывшего высь.
   И только сердце твое пылающее,
 более ничего.
  1920
    Море
   Перевод Виктора Андреева
    Море, оно —
 Люцифер лазури. С библейских времен
 за стремленье быть светом
 низринутый небосклон.
   Море обречено
 на движение вековое,
 а когда-то на своде небесном оно
 пребывало в покое.
   Но от горечи роковой
 ты спасалось, море, любовью,
 рождена ведь Венера тобой,
 и своей глубиной
 ты не связано с болью.
   Ты прекрасно даже в печали.
 И не покоряешься никому ты.
 Правда, звезды твои отсверкали,
 вместо них – медузы да спруты.
   Море страданий и слёз,
 вечное в нашей судьбе.
 Шел по тебе Христос,
 шел и Пан по тебе.
   А Венера-звезда
 свет гармонии льет над землею.
 Разве все суета?
 Свет Венеры стал, море, душою
 твоей…
         …Кто же ты, человек?
 Падший ангел, не боле, признай.
 И земля – вероятно, навек —
 твой потерянный рай.
  Апрель 1919 года
    Осенний ритм
   Мануэлю Анхелесу
   Перевод Геннадия Шмакова
    Горька позолота пейзажа.
 А сердце слушает жадно.
   И сетовал ветер,
 окутанный влажной печалью:
 – Я плоть поблекших созвездий
 и кровь бесконечных далей.
 Я краски воспламеняю
 в дремотных глубинах,
 я взглядами весь изранен
 ангелов и серафимов.
 Тоскою и вздохами полнясь,
 бурлит во мне кровь и клокочет,
 мечтая дождаться триумфа
 любви бессмертно-полночной.
 Я в сгустках сердечной скорби,
 меня привечают дети,
 над сказками о королевах
 парю хрусталями света,
 качаюсь вечным кадилом
 плененных песен,
 заплывших в лазурные сети
 прозрачного метра.
 В моем растворились сердце
 душа и тело Господни,
 и я притворяюсь печалью,
 сумеречной и холодной,
 иль лесом, бескрайним и дальним.
   Веду я снов каравеллы
 в таинственный сумрак ночи,
 не зная, где моя гавань
 и что мне судьба пророчит.
   Звенели слова ветровые
 нежнее ирисов вешних,
 и сердце мое защемило
 от этой тоски нездешней.
   На бурой степной тропинке
 в бреду бормотали черви:
   – Мы роем земные недра
 под грузом тоски вечерней.
 О том, как трещат цикады
 и маки цветут, – мы знаем
 и сами в укромном логе
 на арфе без струн играем.
 О, как идеал наш прост,
 но он не доходит до звезд!
 А нам бы – мед собирать,
 и щелкать в лесах, как птицы,
 и грудью кормить детей,
 гулять по росе в медунице!
   Как счастливы мотыльки
 и все, что луной одеты,
 кто вяжет колосья в
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 37