Тоня. Еще вчера все принес… кроме постели.

Майя. Вон как! Самое-то главное, значит, там оставил.

Тоня. Подумаешь, тюфяк да подушка!

Майя. Хитер!.. А я на Ваську жалобу сочиняю. Аморальный тип, пусть судят.

Тоня. Разлюбила?

Майя. Чего любить-то, раз ушел. Хорош, конечно, но гад.

Тоня. Замуж пора тебе всерьез. Отец у тебя такой уважаемый, завод-то как поднял – на весь Союз! Голова! А ты? Плачут они, поди, с матерью от такого твоего поведения…

Майя. Да разве они молодежь понимают!.. Они всё свои принципы в нос тычут!.. Всё понять не могут, что их век кончился, другой идет. Не хочу я половыми вопросами мучиться, без них дел хватает.

Тоня. Тьфу!

Майя. Плюйся не плюйся, к тому идет – к свободе! Старики повымрут, наши порядки будут, увидишь.

Входят Женя и Оля, они вносят газету, разворачивают ее и пришпиливают на заборе.

Вон молодежь поддержит да еще разовьет… Ишь, что выдумали – стенгазету. (Подходит, читает.) «Любви все возрасты покорны». Пушкин. Не возражаем, пусть всем достанется… «Любить – значит жить жизнью того, кого любишь». Толстой… Однобоко, старик, узко – о себе думать тоже не мешает… «Невесело на свете жить, коль сердцу некого любить». Шевченко… В точку попал, в яблочко!.. «Никто не принуждается к заключению брака, но всякий должен быть принужден подчиняться законам брака, раз он вступил в брак». Карл Маркс… Отжило, милый!.. «В душе померк бы день и тьма настала б вновь, когда бы из нее изгнали мы любовь. Лишь тот блаженство знал, кто страстью сердце нежил. Тот, кто не знал любви, тот все равно что не жил»… Это другое дело. Кто это высказался? Мольер… Приветик!..

В калитку вошли Салов и Менандр Николаевич. Они быстро пересекли двор и скрылись в доме.

Старик-то, как сыч… и не глядит. Поджилки, поди, трясутся. (Читает дальше.) «Если… ты любишь, не вызывая взаимности, то есть если твоя любовь не порождает взаимной любви, если ты своим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна…» Карл Маркс… Хватит уж Марксом-то пугать!.. «У любви, как у пташки, крылья, законов всех она сильней». Кармен. Сразу видно, своя баба!

На крыльцо вышла Сергеевна.

Сергеевна. Девочки, помощь требуется!

Тоня. Идем, Майя.

Тоня и Майя ушли.

Оля. Как ты думаешь, понравится им?

Женя. Надеюсь.

Из дома выходят Салов и Менандр Николаеви ч.

Менандр Николаевич. Женька, Ольга, добегите-ка до загсу… чего они там застряли? Да когда обратно пойдут, знак дайте.

Оля и Женя ушли.

Да сядь ты, не суетись… Уж пошли, уж распишутся… Чего нервенный-то такой?

Салов. Скоблит по сердцу…

Менандр Николаевич. Чего?

Салов. Веселья нет… радости.

Менандр Николаевич. Это тревога звонит… Принесут справку с печатью, и отойдет.

Салов (подсел к Менандру Николаевичу). У меня, Менандр, у самого в этом вопросе уверенности нет. Честное ли дело идет или наоборот?

Менандр Николаевич. То есть?

Салов. Ну что, бестолковый ты или души нет?

Менандр Николаевич. Была вроде.

Салов. Была!..

Менандр Николаевич. Понял… Тут, Илья, все ясно, двух суждений нет… Ты от своей жены не бегал.

Салов. Я не в пример. Я свою Александру Ивановну одну любил…

Менандр Николаевич. Вот видишь…

Салов. Погоди… Я, говорю, свою Александру Ивановну одну любил, всегда. А что, думал, если мне вдруг при живой жене другая полюбится? Что делать стану? Боялся я этого случая. Не выпал он мне, слава тебе господи!.. Я за себя ручаться не мог, горячий мужчина был… кругом примеров-то множество. Видел я, как люди мучаются этим самым делом… О тех, у кого ветер в таких случаях, о тех не говорю: кобельки, и ничего больше – вошки да блошки… А для кого бедой такое дело оборачивалось, горем… Какой тебе тут природа диктант дает, какую подсказку шепчет, и не знаешь. С одной стороны, порядок, условие, так сказать, такое, договор, его соблюдать необходимо, а с другой…

Менандр Николаевич. К чему это, значит, ты клонишь?

Салов. Вот я и думаю, дело ли Михаил делает, что идет…

Менандр Николаевич. Ты что? Что ме-лешь-то!

Салов. Это я так, отвлеченно говорю, вообще…

Менандр Николаевич. Когда дело до жизни доходит, Илья, философию надо бросать: она что – игра ума, и только.

Салов. Это конечно…

Менандр Николаевич. Да ежели свадьба расстроится – что поднимется-то, чуешь?

Салов. Даже и вообразить нельзя всего шуму-то разного.

Менандр Николаевич. То-то. Ведь закон промеж людей тоже не зря устанавливается.

Салов. Закон, Менандр, порой людям тогда нужен, когда они не знают, где правда. Условие они тогда такое заключают между собой. Временное. До выяснения сути… Вот, к примеру, есть закон – чужого не брать. Вор, ежели взял. А ведь где-то, в высших-то, так сказать, порядках, чужого-то и нет и своего нет… Общее все. Как та губисполкомовская моторка, о которой ты мне вчера напомнил… Конечно, рад я, что Нюрка наконец мужа нашла… И Михаил распишется… Он воли-то себе не даст. Он с детских лет привык себя в руках держать… дисциплину знает… Да какая у них жизнь будет?.. Впереди-то что им маячит?.. Тут вопрос!..

Менандр Николаевич. Вперед-то, Илья, ни один человек не знает. Предполагает только… Привыкнут друг к другу, обтерпятся… и пойдет.

Входят музыканты, которых приводил Василий. В руках у них сверкающие инструменты.

Салов. Вам что, товарищи?

Первый музыкант. Василий Заболотный прислал – играть.

Менандр Николаевич. Вон как… с музыкой, значит.

Салов. Не чересчур ли уж?..

Первый музыкант. В самый раз, Илья Григорьевич, – свадьба! Перезнакомьтесь. (Представляет музыкантов.) Гусев Семен, фрезеровщик… Репочкин Федор Федорович, старший технолог, Лапкин Трофим Константинович, конструктор… Это Вовка Пузин, ремесленное кончает… Товарища Харитонова, поди, знаете, бухгалтер ваш, зарплату вам насчитывает.

Салов (здоровается со всеми). Да еще рано, нету их.

Первый музыкант. А мы – позицию занять… Вот тут нам указано… Становитесь, товарищи.

Музыканты становятся у крыльца. Двор наполняется народом. Некоторые принесли подарки, отдают Салову. Тот складывает их на верстаке. Тут и свертки, и букеты, и вазы, и бутылки шампанского, и подушка, и абажур, и коробки конфет, и этажерка, и духи, и всякая всячина. Все здороваются с Саловым. Часть гостей знает о последних событиях в доме Салова, остальные пришли как на самую счастливую свадьбу, ничего не подозревая. Общий гомон.

Салов и Менандр Николаевич ушли в дом. Возникают следующие реплики:

– Чин чином все разукрасили.

– Люблю свадьбы – счастьем пахнет.

– Пошел Мишка-то, железный!

– Другой бы и хвостом вильнул, не посмотрел бы.

– Точно.

– А куда ему деться было? У всех на виду. Откажись – кончилась бы его карьера.

– Из комсомола вышибли бы.

– С чего это?

– В два счета!

– Я бы первый голосовал, хоть и жалко.

– И глупо!

– Да, тут уж податься некуда, хошь не хошь.

– Пусть он ее любит, ничего, золото она, наша Нюрочка.

– Это точно.

– Нюрка хорошая.

– Слюбятся.

– Газету-то какую выдумали, смех!

– Стол богатый.

– Начисто, поди, выложились.

– Пара-то какая замечательная: что он, что она – счастливые!

– Сурьезные оба.

– Чего-то не по себе мне.

– Брось, весело будет.

– Мой графин с краю поставили – не кокнули бы. (Переставляет графин, на его место ставит другой.)

– А моего тебе, значит, не жалко! (Переставляет. Ставит на его место бутылку.)

– Тут поскорей выпить надо, сразу все в норму войдет.

– Цветов-то, цветов! На такую свадьбу и поменьше бы можно.

– А Клавка, гадюка, носа-то не кажет.

– Еще бы!

– Неужели он ночью к ней в город ездил?

– Ну и что?

– Васька сказал – побродили они коло ее дома, и все. Она и не вышла.

– Верь Ваське!

– У-у, вороны, слетелись смотреть, как на утопленника.

– А верно, почему это народ на всякие несчастья смотреть бежит? Машина кого задавит – бегут, утопленник – бегут. А уж если пожар – полгорода мчит!

– Интересно… событие.

– Обогащение ума.

– Помню, когда первый аэроплан прилетел, все высыпали, хоть по квартирам шарь.

– Раньше воров меньше было.

– Так раньше у нас в поселке полторы