Не скрываешь ты смятенья,

Что кипит в твоей груди.

Хатэм

Потому-то, друг прелестный,

Будь и молод и умен.

Дар искусства –  дар небесный,

Но обман для жизни он.

И о том, что втайне знаем,

Проболтаемся вот-вот.

Тщетно рта не раскрываем,

Самый стих нас предает.

МАТХАЛЬ-НАМЕ

Книга притчей

«В пучину капля с вышины упала…»

В пучину капля с вышины упала.

Ходили волны, ветер выл.

Но Бог, узрев смиренной веры пыл,

Дал капле твердость высшего закала.

Ее в себя ракушка приняла,

И вот в венце властителя державы,

Признаньем доблести и славы,

Блестит жемчужина, прекрасна и светла.

«Бюльбюль пела, сев на ветку…»

Бюльбюль пела, сев на ветку,

Звук летел к Владыке света,

И в награду ей за это

Золотую дал Он клетку.

Эта клетка –  наше тело.

Не свободно в нем движенье.

Но, обдумав положенье,

Вновь душа поет, как пела.

Вера в чудо

Разбив красивейший бокал,

Не скрыл я безутешность.

Припомнил всех чертей и клял

Неловкость и поспешность.

Считал осколки, слезы лил,

Кричал –  что хочешь делай!

Господь другой мне смастерил,

Такой же, только целый.

«Покинув раковины мрак…»

Покинув раковины мрак,

Весьма горда собою,

Жемчужина сказала так

Трудяге-златобою:

«Пропало все! Погиб мой мир!

Теперь на нити клейкой

Меня ты спаришь, ювелир,

С какой-нибудь плебейкой».

«Все дело в деньгах! Я жесток,

Поверь, лишь с этой целью.

Зато ты красоту, дружок,

Прибавишь ожерелью».

«Я был изумлен, друзья-мусульмане…»

Я был изумлен, друзья-мусульмане,

Увидев перо павлина в Коране.

Добро пожаловать в Книге святой,

Созданье, блистающее красотой!

В тебе, точно в звездах, являет нам зренье

Величие Божье в малом творенье.

Он, мир вместивший в Свой кругозор,

Остановил на тебе Свой взор

И перьям дал небывалый узор.

Напрасно даже цари и царицы

Пытались заимствовать роскошь у птицы.

Не чванься славой, – следи за собой

И будешь достоин святыни любой.

«У шаха было два кассира…»

У шаха было два кассира,

Один для даянья, другой –  для взиманья,

Один не считал и давал без вниманья,

Другой не знал, где добыть полтумана.

Даятель умер. Шах был не рад:

Найти такого –  нелегкое дело!

А публика и моргнуть не успела,

Как стал взиматель безмерно богат.

Стоило выплате прекратиться,

Дворец от золота начал ломиться.

И только тогда до шаха дошло,

Откуда беда, где кроется зло.

Казалось бы –  случай, а пользы немало:

Даятеля место потом пустовало.

«Велик иль мелок человек…»

Велик иль мелок человек,

Свой мир он ткет себе весь век

И с ножницами посредине

Сидит уютненько в той паутине.

Но щеткой туда саданут –  и конец!

А он кричит: какой подлец

Разрушил мой несравненный дворец?

«Чтоб дать Евангелье векам…»

Чтоб дать Евангелье векам,

Христос в наш мир с небес сошел

И стал внушать ученикам

Святой Божественный глагол.

Потом вознесся ввысь опять,

Они ж, во славу Божества,

Пошли писать и повторять,

Кто как запомнил, те слова.

И все различно, как обычно, –

Но и способны все различно!

И вот у христиан беда:

Терпи до Страшного суда!

Добро вам

Адам уснул. И твердь спала.

Лишь Бог не спал, и Еву Он

Слепил, дабы она легла

С Адамом, и послал ей сон.

Он в плоть облек две мысли смелых

И, дав им жизнь в земных пределах,

«Добро!» – сказал с улыбкой Бог

И долго отойти не мог.

Так чудо ли, что нам с тех пор

Дарит восторг ответный взор,

Как будто с ним мы, с тем, кто нас

Измыслил, создал в добрый час.

И позовет он –  мы пойдем,

Но только вместе, но вдвоем!

И –  Божью мысль –  тебя повсюду

В пределах рук хранить я буду.

ХУЛЬД-НАМЕ

Книга рая

Впуск

Гурия

Охраняю я на страже

Двери райской высоты.

Как мне быть, не знаю даже!

Подозрителен мне ты.

Нашим верным мусульманам

Ты действительно сродни?

Предан битвам, предан ранам,

Доблестно окончил дни?

Ты в ряду каких героев?

Ран своих ты не скрывай, –

И, сомненья успокоив,

Проведу тебя я в рай.

Поэт

Ну к чему придирки эти?

Не томи перед концом.

Человек я был на свете,

Это ж значит быть бойцом!

Заостри свое ты зренье,

В этой груди улови

Лжи житейской пораненья,

Сладость раны от любви.

Пел, как верным подобает,

Верность милой, как-никак,

И что мир, хоть и блуждает,

И признателен и благ.

Находился в лучшей стае,

Наконец достигнуть смог,

Что в сердцах, огнем пылая,

Свое имя я прожег.

Нет, я не был неизвестным.

Пусть ведет твоя рука,

Чтобы по перстам прелестным

Мог отсчитывать века.

«Как сладки поцелуи твои…»

Поэт

Как сладки поцелуи твои!

Расспросов не надо, если тайна,

Но знать хочу: не ты ль была, случайно,

Там, в земной юдоли?

Помнится мне все против воли.

Готов я поспорить, готов я покляться:

Тебе пришлось Зулейкою зваться.

……………………………..

«…Ты во вселенной не робел…»

Гурия

…Ты во вселенной не робел,

В глубинах Божьих был ты смел.

На милую взгляни ты снова!

Что ж, песенка уже готова?

Как ты звучала у ворот?

Как пел? просить я большего не буду.

Пусть про Зулейку мне она поет:

Ведь лучшей и в раю я песни не добуду.

Доброй ночи

Спать теперь вам, песням милым,

У народа в братском лоне!

В легком мускусном заслоне

Пусть хранится Гавриилом,

Кто любезно утомился;

Светлый облак пусть поможет,

Чтоб он бодрым сохранился,

И скалу раздвинуть сможет,

Чтоб божественные дали

Всем героям доступ дали

Проходить там без печали,

Где краса и обновленье

Широко произрастали,

Всем даруя утешенье,