В Мушакене были оставлены 2 роты 18‑го пех. полка, а остальные части отряда в 8 ч. 00 м. выступили далее на восток.

Под Пухалловеном и Гросс-Данкгеймом отряд обстреливал артиллерийским огнем отходящие русские колонны.

После полудня отряд достиг Вилленберга, где соединился с 10‑м конно-егерским полком, прибывшим в Вилленберг несколько раньше отряда Шметтау. Отряд же в полном составе сосредоточился в Вилленберге только в 20 час.

На долю германской кавалерии (9‑й улан., 10‑й конно-егерский полки и несколько эскадронов разных частей) выпала важная роль. Германские эскадроны разгромили несколько русских обозных колонн и согнали с аэродрома у Яново 3 русских самолета.

Выходом отряда Шметтау в Вилленберг путь отхода русским на юг и юго-восток до известной степени сужался, но не замыкался. 6 батальонов, 8 эскадронов с 18 пушками были слабым барьером против двух, хотя бы и серьезно разбитых корпусов.

9. Отход 15‑го русского корпуса на восток и соединение с 13‑м русским корпусом

Из изложенных выше действий 41‑й пех. дивизии и дивизий 1‑го герм. арм. корпуса мы уже видели, что все три германских пехотных дивизии днем 29 августа ограничились, в сущности, артиллерийским обстрелом расположения войск 15‑го корпуса. Однако последний не выдержал обстрела и отошел. Причину отвода, казалось бы, ничем не вызванную, нужно искать в поведении части высших начальников. Вечером 28 августа командир 23 корпуса ген. Кондратович покинул свой пост и уехал в Янов. Примеру Кондратовича последовал командир 6‑й пех. дивизии ген. Торклус, некоторые командиры бригад и многие командиры полков. Уход части высших начальников обусловил утрату веры в свои силы у подчиненных им войск. Первыми покинули позицию те части, начальники которых покинули свои посты. Те же части, где начальствующий состав сохранил верность воинскому долгу, оставались на своих позициях.

Первой начала отход 6‑я пех. дивизия (ген. Торклус), следом за ней части 8‑й дивизии. 1‑я бригада 2‑й дивизии (ген. Мингин) до наступления темноты прикрывала отход 15‑го корпуса.

Войска перемешались с обозами, штабы исчезли, царил хаос.

Из высших начальников налицо остались ген. Клюев, Фитингоф и Мингин.

В этой обстановке ген. Клюев приказал частям 15‑го и 23‑го корпусов пробиваться на Мушакен, а частям 13‑го корпуса на Омулефофен.

К этому времени немцы успели замкнуть пути отхода.

10. Действия 1‑го и 2‑го русских корпусов 29 августа

29 августа непосредственными приказами командующего северо-западным фронтом удалось, наконец, заставить фланговые корпуса 2‑й армии проявить некоторую активность по оказанию содействия центральным корпусам 2‑й армии.

Первой подвижной силой на правом фланге армии была 4‑я кав. дивизия. Дивизии было приказано наступать в направлении Пассенгейм, Вартенбург. Дивизия выступила из района восточнее Ортельсбурга в 13 ч. 00 м. Только в 18 ч. 00 м. она обошла Ортельсбург с юга и двинулась двумя колоннами: одной в составе гусарского и казачьего полков с 2 пулеметами – на Граммен; другой колонной в составе драгунского полка с 8‑й конной батареей и 4 пулеметами на Иоганнисталь, Георгсисгут, Пассенгейм.

В 21 ч. 30 м. головные части правой колонны миновали имение Давидсгоф, а главные силы втянулись в деревню. Пропустив дозоры, немцы внезапно обстреляли пачечным огнем походную заставу и голову авангарда.

После получасовой перестрелки двух спешенных эскадронов, командир бригады ген. Мартынов оставил эти эскадроны с пулеметами в качестве заслона, а сам с главными силами свернул на юг на Иоганнисталь, где присоединился к левой колонне.

Что касается левой колонны, то она вечером 29 августа вошла в соприкосновение с противником у Георгенсгута, где установила наличие пехоты с артиллерией.

Это, вероятно, были части 141‑го герм. пех. полка, двигавшегося в это время на Рековницу. Казалось, следовало вступить в бой, независимо от обстановки, по крайней мере с целью ее выяснения. Командир 4‑й кав. дивизии ген. Толпыго принял, однако, иное решение. В донесении по этому поводу он пишет:

«Не желая вступить в бой с противником при невыгодных для себя условиях (темнота, лес), решал выйти на путь следования правой колонны.

Сведения о наличии пехоты противника в лесу, северо-западнее Ортельсбурга, невыгодные условия местности (леса), необходимость отхода мимо Ортельсбурга – все это заставило дивизию ночным маршем возвратиться в Ваврохен, куда прибыла в 6 ч. 15 м. утра 30 августа»[133].

Поведение начальника 4‑й кав. дивизии ген. Толпыго и подчиненных ему частей заслуживает строгого порицания.

Этим 4‑я кав. дивизия ограничила свое содействие войскам центральных корпусов 2‑й армии, между тем как она могла серьезно облегчить положение их, по крайней мере, отвлечь на себя часть войск 17‑го арм. корпуса.

В то же время прочие войска 6‑го арм. корпуса стояли на месте.

В журнале военных действий 6‑го арм. корпуса за 29 августа значится такая запись:

«29 августа была дневка. Противник не тревожил… Около 21 ч. 00 м. вечера сторожевая застава 61‑го Владимирского пех. полка обстреляла немецкий автомобиль, в котором ехали два немецких офицера Генерального штаба, успевших скрыться. В оставленных ими пальто была найдена карта с пометками красным и синим карандашами расположения и движения наших и немецких войск. Эта карта ясно показывала обход 13‑го арм. корпуса, сосредоточение каких-то сил противника у Рековницы, движение к Вилленбергу, выставление заслона со стороны 6‑го корпуса и движению частей противника вслед 6‑му корпусу»[134].

Этот автомобиль принадлежал штабу 36‑й пех. дивизии, в нем ехал командир дивизии ген. Генниг.

Командование 6‑го арм. корпуса не сделало никаких выводов из захваченных документов, продолжая пассивно созерцать происходившее окружение соседних корпусов своей армии. Иначе поступил командир 1‑го арм. корпуса.

Утром 29 августа он получил приказ командующего армией о наступлении на Нейденбург. Тогда же был образован сборный отряд в составе 1½ полка 3‑й гвард. пех. дивизии и других полков 1‑го корпуса, всего из 15 батальонов, 12 эскадронов и 48 орудий под общим начальством командира 3‑й гвард. пех. дивизии ген. Сирелиуса.

В 18 час. 29 августа отряд ген. Сирелиуса выступил из Млавы и ночным маршем, совершенным с большим напряжением, утром 30 августа появился южнее Нейденбурга, вызвав немалую тревогу командира 1‑го арм. корпуса ген. Франсуа и в штабе 8‑й герм. армии.

11. Общая обстановка на поле сражения вечером 29 августа

Вечер 29 августа застал русские войска 2‑й армии в следующем положении:

а) 6‑й русский корпус продолжал оставаться восточнее Ортельсбурга, 4‑я