24 августа командующий фронтом все же отдал приказ 1‑й армии о продолжении преследования противника, отходящего на Кёнигсберг и Растенбург.

2‑й армии приказано было наступать на фронт Алленштейн – Остероде. К 25 августа корпуса главными силами должны были занять линии: 13‑й – Гимендорф, Куркен; 15‑й – Надрау, Паульсгут; 23‑й – Михалкен, Гросс-Гардинен.

«Полосы наступления корпусов разграничиваются: 13‑го и 15‑го линией Мушакен, Шведрих, Нагляден; 15‑го и 23‑го линией Нейденбург, Витшвальде, озеро Шиллинг. 1‑му корпусу оставаться в занятом районе, обеспечивая левый фланг армии. 6‑му корпусу перейти в район Бишофсбург, Ротфлисс для обеспечения правого фланга армии со стороны Растенбурга. 4‑й кав. дивизии, подчиненной командиру 6‑го корпуса, оставаться в Зонебурге, разведывая полосу между линиями Растенбург, Бартенштейн и Зеебург, Гейльсберг. 6‑я и 15‑я кав. дивизии продолжают выполнение задачи директивы № 4. Штаб армии – Остроленка»[78].

Эта директива по времени ее выполнения совпала с перегруппировкой 20‑го арм. корпуса немцев и подчиненных ему войск, занявших фронт по р. Древенц, Мюлен, Логдау, озеро Гросс-Дамерау, а центральные корпуса 2‑й армии выдвигались на фронт Куркен, Паульсгут, Гросс-Гардинен. Выходит, что два корпуса (13‑й и 15‑й) направлялись в пустое пространство, подставляя свой левый фланг под удары 3½ германской пехотной дивизии, а 2‑я пех. дивизия располагалась изолированно как от центральной группы корпусов, так и от 1‑го (левофлангового) корпуса армии.

В сложившейся обстановке немцы должны были уже 25 августа атаковать если не центральные корпуса, то изолированную 2‑ю пех. дивизию и уничтожить ее, ворвавшись на тылы и левый фланг 15‑го арм. корпуса. Но им было не до этого. В этот и последующий дни они были в состоянии нерешительности и, пожалуй, даже паники перед наступавшими русскими, о которых они вообще знали мало, если бы не радиограммы. По меньшей мере странным кажется веерообразное расположение их 20‑го корпуса, а особенно несоответственным расположение 3‑й рез. дивизии и дивизии Унгера, нацеленных фронтом в оперативную пустоту, куда русские, в свою очередь, нацелили 13‑й и 15‑й арм. корпуса.

Русские же должны были вместо движения на север перегруппироваться к своему левому флангу на фронт: 13‑м корпусом – Михалкен, 15‑м – Уздау, 2‑й пехотной дивизией и 1‑м корпусом, 6‑й и 15‑й кав. дивизиями – на фронт Уздау – Лаутенбург. С этого фронта следовало атаковать южную группу 6‑й герм. армии, смять 5‑ю ландв. бригаду и высаживавшиеся разрозненные части 1‑го арм. корпуса ген. Франсуа и нанести фланговый удар 20‑му арм. корпусу. Разумеется, спустя более 20 лет по материалам сторон нам легко рассуждать о том, как следовало бы поступать.

Некоторые наши авторы, описавшие Танненбергское сражение, не сочли нужным отметить неправильное расположение левого фланга (2½ пехотной дивизии) 20‑го герм. корпуса; некоторые же немецкие авторы стремятся истолковать такое расположение как проявление особого рода оперативно-тактического искусства командованием 20‑го арм. корпуса. Мы же считаем это следствием отсутствия разведки, незнания группировки и намерений противника – в общем, всех тех качеств, какие были характерны для обеих сторон в период Августовского сражения и вообще на всем протяжении начального периода мировой войны.

25 августа штаб 2‑й русской армии, по-прежнему располагавшийся в Остроленке, опять не знал, где и что делают его войска. Иллюстрацией к положению штаба армии может служить донесение начальника штаба армии:

«Нач. штаба главнокомандующего. К вечеру 25 августа части армии расположились: штаб армии – Остроленка, 6‑й корпус – штаб Бишофсбург, дивизии – в районе Бишофсбург, Ротфлис, 13‑й корпус – штаб Куркен, дивизии – в районе Гимендорф, Куркен; от 15‑го корпуса донесений не поступало, предположительно в районе Надрау, Паульсгут; от 23‑го донесений нет, предположительно 2‑я дивизия и Литовский полк в районе Михалкен, Гросс-Гардинен, остальные части корпуса подтягиваются от Млавы, 1‑й корпус – между Зольдау и Уздау. Кавалерийские дивизии: 4‑я Зенсбург; 6‑я двигается на Остероде, где должна быть вечером, от 15‑й донесений не поступало. Постовский»[79].

Следовательно, вечером 25 августа в штабе 2‑й армии не было известно ни о положении 15‑го и 23‑го арм. корпусов, ни о 15‑й кав. дивизии. К этому следует добавить, что это донесение в части, касающейся 6‑й кав. дивизии, было неверным, так как дивизия в этот вечер и в последующие дни далее фланга и тыла пехоты 22‑й пех. дивизии никуда не ходила, а вечером 25 августа располагалась в Зольдау в тылу 1‑го арм. корпуса.

В действительности войска 2‑й русской армии вечером 25 августа располагались на тех же местах, где они были вечером 24 августа, кроме 6‑го и 1‑го арм. корпусов, которые продвинулись вперед и заняли: 6‑й корпус – Бишофсбург, а 1‑й арм. корпус – Уздау, 6‑я кав. дивизия расположилась в районе Зольдау, 15‑я кав. дивизия – южнее и юго-западнее Уздау[80].

В эти дни русские штабы почувствовали опасение за свою связь.

25 августа старший адъютант оперативного управления штаба 2‑й армии полк. Разгонов, командированный в 6‑й арм. корпус, доносил:

«25 августа. Отправление – 7 ч. 45 м., принята 12 ч. 55 м. Радиограмма. 3 я искровая рота. Все наши разговоры слушаются немцами. Если штаб армии не перейдет вперед, необходимо организовать тылу прочные сборные пункты донесений. Иначе связь может прекратиться совершенно. Корпус не имеет распоряжений»[81].

2. Распоряжение на 26 августа

Вечером 25 августа командующий 8‑й армией ген. Гинденбург отдал приказ:

«По проверенным сведениям части русского 1‑го арм. корпуса также введены в бой против фронта 20‑го арм. корпуса и окопались в районе Берглинг, Грибен.

1‑му арм. корпусу к 4 ч. 30 м. своей левофланговой группой овладеть высотами Зеебен и не позднее 10 час. перейти в наступление от Зеебен и южнее глубокими уступами направо в общем направлении на Уздау. Отряд Мюльмана остается в подчинении 1‑му арм. корпусу.

Усиленному 21-му арм. корпусу удерживать свои позиции и поддерживать продвижение 1‑го арм. корпуса наступлением своей правофланговой группы на Гросс-Грибен, Янковиц. Кроме того, быть готовым перейти в наступление на всем фронте, усилив свой правый фланг.

3‑ю рез. дивизию для этого заблаговременно снова выдвинуть в район Гогенштейна.

Я буду до 7 ч. 00 м. в Ризенбурге, а затем перееду к восточному выходу из Лебау»[82].

Отданный Гинденбургом приказ выполнялся несколько своеобразно, о чем можно судить по донесению командира 1‑го арм. корпуса ген. Франсуа от 26 августа в 5 ч. 20 м. Из этого донесения мы узнаем, что корпус собрался еще не в полном составе, не хватало главным образом тяжелой и легкой артиллерии и парков,