Еще в начале 1937 г. то же самое творилось и в другом ударном соединении КВО – 4-й тяжелой танковой бригаде. Еще не сколотив экипаж танка Т-28, там начинали сколачивать роту и даже батальон.

От ОКДВА таких документов сохранилось гораздо больше. «В ряде частей, – читаем мы в приказании командующего ее Приморской группой И.Ф. Федько № 04 от 8 января 1936 г., – обнаружен форсированный переход к сколачиванию подразделений. Пренебрегают элементарными понятиями методики и, не научив одиночного бойца, начинают учить отделение и взвод»355. «Основным видом боевой подготовки зимнего периода» была одиночная – но следующей зимой вместо нее в ОКДВА опять стали сколачивать подразделения (и не отделения и взводы, а батальоны) и даже части! Так, в 12-й стрелковой дивизии 60 % времени, положенного по плану на сколачивание подразделений, отвели на батальонные и полковые учения, а почти все оставшееся – на ротные (но опять-таки не взводные). Боевые стрельбы батальонов там также провели, не натренировав в этом ни отделения, ни взводы…

Правда, делалось это с тем, чтобы выполнить требование командования ОКДВА о быстрейшем сколачивании подразделений и частей: оно было необходимо для проведения запланированных на март дивизионных и корпусных учений. Однако отступление от «элементарных понятий методики» оставалось отступлением; стремление повысить боеготовности армии «шло за счет одиночной подготовки»356, и боеспособность наспех натасканных подразделений и частей все равно не могла быть поэтому высокой. Прошедшие полковые и дивизионные учения, признал в марте 1937 г. начштаба ОКДВА С.Н. Богомягков, «в основном научили (и неплохо) много ходить (по дорогам, целиной), но мало и плохо драться»357…

Впрочем, хорош был и средний и старший комсостав. Это по его вине в ряде соединений ОКДВА «тенденции к скорейшему переходу к слаживанию подразделений в ущерб одиночной подготовке бойца» той зимой 1937 г. стали доходить уже до откровенного идиотизма. К примеру, в 39-м артиллерийском полку 39-й стрелковой дивизии огневые взводы и батареи сколачивали, не только не сколотив орудийные расчеты, но и не научив ничему одиночного бойца! «В результате орудийный расчет, за исключением наводчиков, не имеет самых элементарных и необходимейших знаний для работы у орудий. Случайное выбытие наводчика в этом случае делает небоеспособным все орудие»358.

Источники упоминают и о других формах игнорирования принципа последовательности обучения в тактической подготовке.

Так, в ОКДВА той же зимой 1936/37 гг. комсостав «перепрыгивал» и через необходимость предварять практические, полевые занятия сообщением бойцу теоретических сведений о его обязанностях в бою и в полевой службе вообще – «забывал» знакомить бойцов с соответствующими положениями уставов. В 21-й стрелковой дивизии этой армии весной 1937 г. не отрабатывали перед тактическими занятиями отдельные элементы действий бойца в ближнем бою, а в 3-й механизированной бригаде БВО нарушали последовательность отработки тактических тем.

Часто точно так же проводили и физическую подготовку. Так, в ОКДВА зимой и весной 1937 г., в 24-м, 44-м и 96-м артполках (соответственно 24-й, 44-й и 96-й стрелковых дивизий) и 17-м корпусном артполку КВО (в 44-м – в январе 1936 г., а в остальных – в мае 1937 г.), в 154-м стрелковом полку 52-й стрелковой дивизии БВО в декабре 1936 г. и в 3-м стрелковом полку 1-й стрелковой дивизии МВО в марте 1937 г. вместо последовательной отработки элементов упражнения бойцов сразу заставляли выполнять его в целом («хватаются за все, а не отрабатывают по элементам, ничего не проработано, всего понемногу и плохо»359).

Принцип последовательности обучения нарушался и при подготовке механиков-водителей танков. Тренировка в вождении не предварялась в должном объеме изучением теории вождения и материальной части танка. «Имеются случаи, – отмечал в политдонесении от 25 мая 1936 г. начальник политотдела 5-й механизированной бригады БВО дивизионный комиссар А.Г. Дракохруст, – когда при обучении мехводителей в частях идет погоня, чтобы наездить больше моточасов, и мало обращается внимания на техническую учебу». В итоге механик-водитель 1-го танкового батальона Урбан, имея целых 210 часов наезда, все-таки попал, преодолевая препятствие, в аварию, которая «могла не быть, если бы Урбан знал теорию вождения»360… Строить дом с крыши начинали тогда и в танковых частях ОКДВА. «Оценка качества механика-водителя, – констатировалось в приказе командующего Приморской группой ОКДВА И.Ф. Федько № 00144 от 23 марта 1936 г., – производится главным образом по количеству наезженных часов, несмотря на недостаточную подготовку техническую (неумение быстро находить и устранять неисправности в полевых условиях, [осуществлять. – А.С.] предупреждение неисправностей»361.

Следующий методический порок, характерный для комсостава и младшего комсостава «предрепрессионной» РККА, заключался в пренебрежении индивидуальным обучением бойца.

Он проявлялся прежде всего в огневой подготовке – когда правила обращения с оружием разъясняли не каждому бойцу в отдельности, а сразу целой группе и не указывали стрелявшему на его индивидуальные ошибки, чтобы он мог их исправить. Так, в отдельном саперном батальоне 52-й стрелковой дивизии БВО в ноябре 1936 г. лейтенант Архипенко объяснял устройство винтовки сразу 24 бойцам, а в полковой школе 62-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии ОКДВА весной 1937 г. правила заряжания винтовки средний командир растолковывал сразу шеренге из 30 человек… «Факт шереножного обучения изготовке к заряжанию» был зафиксирован и при проверке в начале февраля 1936 г. лучшего в КВО (!) 132-го стрелкового полка 44-й стрелковой дивизии, а в приказе командующего 44-й полковника С.М. Кондрусева № 0308 от 17 декабря 1936 г. о «недопущении шеренг при обучении» предупреждался комсостав уже всей этой элитной дивизии!362

В 40-й стрелковой дивизии ОКДВА зимой 1937 г. командиры не утруждали себя поиском и устранением причин, по которым боец не сумел выполнить зачетное стрелковое упражнение, а просто заставляли его отстреляться еще раз. В 61-м стрелковом полку той же 21-й дивизии пренебрежение индивидуальными занятиями с каждым стрелком доходило до того, что на стрельбу там выводились совершенно неподготовленные бойцы…

Прочитав в сентябре 1935 г. в докладе об итогах инспектирования 43-й стрелковой дивизии БВО, что там надо улучшить методику огневой подготовки, «всячески поощряя индивидуальный подход при обучении к одиночному бойцу», замначальника 2-го отдела Штаба РККА С.Н. Богомягков отметил, что этот и другие поставленные в докладе «важнейшие вопросы касаются всей армии»363. И действительно, в том же БВО отсутствие индивидуального подхода при обучении стрелковому делу отмечалось в пяти из восьми (2-й, 27-й, 29-й, 33-й, 37-й, 43-й, 52-й и 81-й), а в КВО – в двух из пяти (24-й, 44-й, 45-й, 51-й и 96-й) стрелковых дивизий, по которым сохранились материалы проверок боевой подготовки за 1935 – первую половину 1937 г. В БВО, кроме 43-й и (см. выше) 52-й, это были 37-я (в 109-м стрелковом полку которой в начале января 1937 г. младшие командиры не отрабатывали «с каждым бойцом в отдельности» приемы