смогли бы преодолеть его сопротивление, по крайней мере до тех пор, пока левофланговые корпуса 1‑й русской армии навалились бы на фланги и тылы германских корпусов, связанных боем 6‑го арм. корпуса.
Опасаясь именно такого хода событий, германские командиры еще ночью 26 августа не приняли определенного решения по поводу последующих действий, хотя и предполагали продолжать наступление против 6‑го русского арм. корпуса.
Только около 10 ч. 00 м. 27 августа командир 1‑го рез. корпуса ген. Белов отдал приказ о наступлении 1‑й рез. дивизии на Вартенбург, а 36‑й рез. дивизии – на Рашунг. Командир 17‑го арм. корпуса на рассвете приказал частям продвинуться только до Бишофсбурга.
Во избежание осложнений в тылу и на фланге командир 17‑го арм. корпуса направил отряд из двух батальонов 141‑го пех. полка с двумя эскадронами 4‑го конно-егерского полка, с дивизионом 71‑го арт. полка в Гросс-Келлен. Командир 1‑го рез. корпуса с подобной же целью оставил в Лаутерне 6‑ю ландв. бригаду, общее состояние которой после боя 26 августа он оценивал в следующих выражениях:
«Бригада, особенно отличавшаяся во вчерашнем бою и штурмовавшая столь усиленную позицию, вследствие больших потерь больше не в состоянии продолжать наступление вместе с корпусом».
В 7 ч. 00 м. 27 августа командиру 17‑го корпуса было доставлено новое донесение авиаразведки, в котором сообщалось, что никаких укрепленных позиций южнее Бишофсбурга у русских нет и что их две колонны численностью в один корпус маршируют одна от Бишофсбурга на Кобультен, а другая на Менсгут. Однако командир 17‑го корпуса не доверял полученному донесению и все еще опасался встретить русских на укрепленных позициях.
В то время когда командиры германских корпусов колебались относительно решения на 27 августа, командир 6‑го русского корпуса остался при прежнем своем решении – отходить всем корпусом без сопротивления, не считаясь с общей обстановкой, требовавшей от 6‑го корпуса иных действий.
Распорядившись с вечера 26 августа прикрывать отход корпуса силами 62‑го пех. полка, командир 6‑го корпуса воспользовался для этой цели и подошедшими частями 4‑й кав. дивизии (от которой осталось 2 полка и 1 конная батарея), приказав ей выдвинуться к Банзен для прикрытия отхода. 4‑я кав. дивизия уже в сумерках подошла к Банзену, и здесь ее передовые части и завязали перестрелку с передовыми частями немцев. Попытка дивизии обойти восточный фланг 17‑го арм. корпуса успеха не имела вследствие наступившей темноты. Ввиду этого части дивизии отошли по направлению на Бишофсбург с целью заночевать восточнее него, но дороги были загружены отходившими обозами. Поэтому командир 4‑й кав. дивизии свернул свои части к востоку на Станислово и около 24 ч. 00 м. 26 августа расположил их на ночлег в 2 км западнее названного пункта.
Утро 27 августа застало командира 6‑го арм. корпуса ген. Благовещенского в Менсгуте, куда он с трудом добрался в потоке войск и обозов вверенного ему корпуса, отходивших без помехи со стороны немцев, но неорганизованно.
Пользуясь нерешительностью немцев, части 4‑й пех. дивизии к 7 ч. 00 м. 27 августа сосредоточились: 13, 14 и 15‑й пех. полки с двумя легкими батареями, 6‑м мортирным и 2‑м тяж. арт. дивизионами – в районе Щепанкен, Ваппендорф, оставив в авангарде 16‑й пех. полк с двумя батареями севернее названных пунктов. Отход строевых частей протекал в порядке, несмотря на то, что части были перемешаны. Около 13 ч. 00 м. 27 августа арьергардный полк установил наступление германских колонн по обеим сторонам озера Дидей. Во избежание отдельного поражения арьергарда командир 4‑й пех. дивизии приказал ему отойти в Менсгут в резерв, а прочие части дивизии к тому времени начали укрепляться на рубеже Щепанкен, Ваппендорф, предполагая на этом рубеже обороняться. 16‑я пех. дивизия к 10 ч. 00 м. сосредоточилась в районе Гродзискен, Тервишвольке, имея арьергард у Пфафендорфа.
Части 4‑й кав. дивизии в 7 ч. 00 м. были направлены из Станислово в Кобультен для совместных действий с 63‑м пех. полком в качестве корпусного арьергарда. Под Кобультеном дивизия находилась до 11 ч. 00 м. В 11 ч. 00 м. дивизии было приказано обеспечивать главным образом левый фланг корпуса, почему дивизия перешла к Диммерн, прикрыв собою расположение 4‑й пех. дивизии, где простояла до 16 ч. 00 м. В 16 ч. 00 м. командир 4‑й кав. дивизии ген. Толпыго принял решение «отходить с целью расположиться на ночлег в районе Самплаттен, Раушкен», т.е. обнажить фронт 4‑й пех. дивизии и пристроиться к левому флангу 6‑го корпуса.
Если командиры германских корпусов размышляли, в общем, до 10 ч. 00 м. 27 августа о том, что им предпринять, то командир 6‑го русского корпуса размышлял значительно большее время и до 18 ч. 00 м. 27 августа не отдавал никаких приказов корпусу. Части корпуса оставались в положении, которое указано выше, не зная, что они будут делать дальше, т.е. обороняться, отступать или наступать.
Пока командир корпуса размышлял, разведывательные части обеих сторон вошли в соприкосновение. Около 16 ч. 00 м. 3‑я сотня 22‑го Донского каз. полка якобы имела столкновение с превосходными силами германской кавалерии у Пассенгейма и под давлением противника отошла к Мальшовену. Посланный с донесением командира сотни казак 22‑го Донского полка прискакал в Менсгут, на юго-западной окраине которого располагалась другая сотня того же полка с полковым знаменем, и прокричал этой сотне, что «идут немцы». Ввиду этого сотня бросилась через деревню. С этого началась паника. Подъесаул 22‑го Донского каз. полка Пузанов, увидев скакавших казаков своего полка недалеко от дивизионного лазарета, принял их за немецкую конницу и прибежал с этим известием в штаб корпуса, увеличив своим ложным сообщением уже воцарившуюся там панику. Охранявшие штаб корпуса в д. Менсгут две роты (по одной от Казанского и Олонецкого полков) были направлены под общим начальством подъесаула Пузанова на воображаемых германских кавалеристов.
К этому времени в Менсгут подошел 16‑й пех. полк, направленный командиром 4‑й пех. дивизии в дивизионный резерв, но штаб корпуса не знал об этом. Появление 16‑го пех. полка явилось настолько неожиданным, что вызвало тревогу у штаба и командира корпуса. К тому же на вопросы, куда направляется 16‑й пех. полк, офицеры отвечали, что отходят на Ортельсбург, хотя такого приказания полк не имел и оно, видимо, явилось следствием ложных слухов.
Вскоре после описанных происшествий передовые части немцев подошли к охраняющим частям 16‑й и 4‑й пех. дивизий.
Около 16 ч. 00 м. немцы открыли артиллерийский огонь по расположению 4‑й пех. дивизии. Только теперь ген. Благовещенский принял решение. После паники в штабе корпуса ген. Нечволодов[76] (командир бригады 4‑й пех.
