– Ребята, и что, много среди вас тех, кто бегал за молоком?

– Все, что было, выпили еще за завтраком, Павел Анатольевич, – отшутился Родионов.

– Руки уже чешутся надрать задницы боша!.. Надоело по мишеням палить!.. Пора в Болгарию! – звучало со всех сторон.

– Понимаю вас, ребята, соскучились по родине.

– Не то слово, Павел Анатольевич!.. Душа рвется в Болгарию!.. А по ночам родной дом снится!.. Пришло наше время! – наперебой заговорили разведчики.

– Осталось уже немного. Как, готовы?

– Да!.. Можете не сомневаться!.. Не подкачаем!

– Вижу, что готовы! Поэтому зачетами мучить вас не станем, – пообещал Судоплатов.

– Это уже мы будем принимать зачеты у бошей! – заявил Родионов.

– И на второй год никого не оставим! – сказал как отрезал Винаров.

– В этом, Иван, я нисколько не сомневаюсь, – с улыбкой произнес Судоплатов и поинтересовался: – Товарищи, как обстановка в ваших семьях? Какие есть нерешенные проблемы?

– Да, все нормально, Павел Анатольевич… Проблем нет… Спасибо вам за поддержку, – недружно прозвучало в ответ.

– Будем поддерживать и дальше. С того дня, как только вы будете отправлены в Севастополь, ваши семьи будут обеспечены продпайком, – заверил Эйтингон.

– Усиленным пайком, – дополнил Судоплатов и снова обратился к разведчикам: – И все-таки, товарищи, не стесняйтесь, говорите. Мы с Леонидом Александровичем постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы облегчить положение близких вам людей.

Родионов переглянулся с Винаровым, бросил взгляд на Михайлова, тот замотал головой и решительно заявил:

– Павел Анатольевич, если сможете, то помогите семье Михайлова! Она сейчас находится в Турции.

– Чем конкретно?

– Можно ли ее как-то перебросить сюда?

– Решим! И решим в ближайшее время! – заверил Судоплатов и обратился к Михайлову: – Цветан, дай ее координаты. Мы сегодня же займемся этим вопросом.

– Спасибо, Павел Анатольевич. Век этого не забуду. Я… я … – растрогался Михайлов, и у него сорвался голос.

– Перестань, Цветан! Это мой долг.

– Павел Анатольевич, если можно, тогда еще одна просьба, – решился Винаров.

– Ну, конечно, Иван. Мы с Леонидом Александровичем для того к вам и приехали, чтобы решать проблемы. Слушаю тебя, Иван.

– Видите ли… в общем, жена Бонева ждет третьего ребенка, а семья ютится в одной комнате.

– Третьего? И когда ты только успеваешь, Христо? – спросил Судоплатов, и на его лице появилась лукавая улыбка.

Щеки Бонева окатил яркий румянец, и он только развел руками.

– А если двойня? – допытывался Судоплатов, и в его глазах заскакали лукавые чертики.

– Какая двойня, Павел Анатольевич! Врачи говорят, что минимум тройня! – с самым серьезным видом заявил Димитров.

– Ты… ты, Сыби… – Больше у Бонева не нашлось слов.

– Павел Анатольевич, Христо просто красавчик! Воюет на всех фронтах! – не унимался Димитров и, похлопав его по плечу, обратился к разведчикам: – Товарищи, берите пример с ударника Христо! Вот так, как он, надо ковать кадры советской стране назло буржуазной Европе!

– Ха-ха, – раскатистый смех прозвучал на полигоне.

И когда он стих, Судоплатов обратился к Эйтингону:

– Леонид Александрович, когда из командировки должен возвратиться Савельев?

– Точно не скажу, Павел Анатольевич, но не раньше, чем через два месяца, – сообщил Эйтингон.

– Его квартира пустует?

– Да. Но иногда мы ее используем для оперативных целей.

– Отлично! Сегодня же организовать переезд в нее семьи Боневых! – распорядился Судоплатов и пообещал: – За семью не волнуйся, Христо. За два месяца мы найдем что-нибудь подходящее.

– Спасибо, Павел Анатольевич! Спасибо, – поблагодарил Боев, и его глаза повлажнели.

– Какие есть еще вопросы, товарищи? – продолжил разговор Судоплатов.

– Как обстановка на фронте?.. Что говорит товарищ Сталин?.. Как там наши?.. Когда они начнут наступать?

Вопросы разведчиков как иглы вонзались в сердце Судоплатова. На них у него самого не находилось ясных ответов. Кривить душой перед ними, кому вскоре предстояло смотреть в глаза смерти, он не имел права. Несмотря на большие потери Красной армии и ее отступление на всех фронтах, в его душе продолжала жить вера, что враг будет остановлен и рано или поздно в войне наступит перелом. Эту свою веру Судоплатов старался передать разведчикам. Он не прятал от них глаза, а в голосе сохранял твердость:

– Товарищи, будем смотреть правде в глаза! Враг силен и вероломен! Не буду скрывать, он очень силен!

– Наше отступление носит временный характер, – поспешил заметить Эйтингон.

– Да! Да! Сейчас из глубины страны на помощь Красной армии идут свежие силы. Враг будет разбит! В этом, товарищи, у нас не должно быть никаких сомнений! – голос Судоплатова крепчал.

– Товарищ Сталин верит в нашу победу! Он верит в солидарность трудящихся всего мира, – вторил ему Эйтингон.

– Он верит и надеется на поддержку братского нам болгарского народа! – подчеркнул Судоплатов.

– Мы не оставим русский народ в беде!.. Болгария поднимется на восстание!.. Земля будет гореть под ногами фашистов и их прихвостней! – звучали гневные голоса.

– Вы будете первыми, кто разожжёт пламя восстания в Болгарии! Там будет открыт второй фронт борьбы с фашизмом! Победа будет за нами…

Эти слова Судоплатова, идущие из глубины его сердца, находили живой отклик у разведчиков. В их глазах он находил ответ – твердую решимость бороться с фашизмом и освободить от него родную Болгарию. В тот и на следующий день перед отправкой в Севастополь ни один из 32 человек не заявил об отказе от выполнения задания.

С 16 по 25 июля отдельными группами по семь-восемь человек разведчики были переброшены военной авиацией на оперативную базу разведотдела Черноморского флота в Севастополь. Там под руководством Галкина и опытного начальника отдела полковника Дмитрия Намгаладзе они шлифовали последние детали предстоящей операции. В Севастополе также окончательно определились составы четырех передовых групп. Первую возглавил Винаров, в нее вошло пять человек. Ей предстояло через Иран перебраться в Турцию, там легализоваться, затем проникнуть в Болгарию и в заданном районе приступить к повстанческой деятельности. Второй и самой многочисленной группой, насчитывавшей четырнадцать человек, руководил Родионов. На нее возлагалась наиболее важная и ответственная задача: после высадки на болгарском побережье связаться с коммунистами в городе Сливен, с их помощью развернуть основную базу и обеспечить прием двух других групп: Боева и Янкова.

Перед каждой из групп были поставлены близкие по своему характеру задачи, которые сводились к тому, чтобы в зоне оперативной ответственности, опираясь на поддержку коммунистического подполья:

«…создать разветвленную нелегальную сеть в целях получения разведывательной информации, осуществления соботажнических и террористических актов на военных объектах. Обеспечить сохранение нейтралитета Болгарии в войне с СССР и подготовку вооруженного восстания».

Все участники операции имели на вооружении несколько комплектов стрелкового оружия: пистолеты вальтер или маузер, автоматы, ручные гранаты, комплекты карт, деньги в болгарской и немецкой валюте, документы прикрытия и запас продовольствия.

К 4 августа Намгаладзе и Галкин полностью завершили работу над планом переброски резидентуры «Братушки» в Болгарию, согласовали с командованием Черноморского флота порядок доставки групп на подводных лодках к ее берегам и доложили в Москву о готовности к выполнению задания. С незначительными изменениями Судоплатов утвердил предложенный ими план и распорядился приступить к его выполнению.

5 августа настал час икс. Разведгруппа Винарова первой покинула оперативную базу разведотдела Черноморского флота, специальным авиарейсом прибыла в Тегеран и там растворилась в городе. В те дни столица Ирана напоминала бурлящий котел, в ней сошлись интересы главных разведок мира. Чтобы не попасть под прицел германских спецслужб, разведчики, сменив документы на новые, в течение недели изучали обстановку и, не обнаружив за собой следов слежки, выехали на границу с Турцией. Благополучно пройдя пограничный контроль, они двинулись к следующей точке своего маршрута – Стамбулу, где им предстояла встреча с советским резидентом. Минули сутки-другие, истекло контрольное время, а разведчики так и не вышли на связь с ним. Винарова и его товарищей подвела непростительная мелочь. Но об этом Судоплатов узнал позже от агента резидентуры Разведывательного управления Генштаба Красной армии, действовавшего в Турции.

20 августа Павел Анатольевич, обеспокоенный столь долгим молчанием группы Винарова, срочно запросил Намгаладзе и Галкина:

«…Сообщите о месте нахождения и положении