Данные управления вооружений подтверждаются ведомостями оберквартирмейстера Генерального штаба сухопутных сил. То есть приведенное выше утверждение необходимо скорректировать как «расход боеприпасов орудий сверхтяжелой артиллерии», который действительно превышал Западную кампанию 1940 г. Однако кампания на Западе в целом носила маневренный характер. Для борьбы с ДОТами «линии Мажино» активно использовались не столько сверхтяжелые орудия, сколько 88-мм зенитки на прямой наводке[153]. Вместе с тем следует отметить, что при наличии боеприпасов к тяжелой и сверхтяжелой артиллерии запасов вермахта на 1 мая 1940 г. не хватило бы по ряду позиций на операцию, подобную штурму Севастополя в 1942 г. Так, к 305-мм чешским гаубицам в запасе имелось 2704 выстрела[154], более чем вдвое меньше, чем израсходовала 11-я армия в третьем штурме черноморской твердыни. Для 240-мм гаубиц H39 завода «Шкода» перед французской кампанией имелось 1160 выстрелов, опять же более чем вдвое меньше, чем израсходовали войска Манштейна в июне – июле 1942 г. К 355-мм орудию М1 в мае 40-го имелось всего 36 выстрелов, более чем вдесятеро меньше, чем потребовалось Манштейну два года спустя.

Схожую картину мы наблюдаем первые четыре декады боев на советско-германском фронте летом 1941 г.: многократное превосходство расхода боеприпасов дивизионной артиллерии над расходом в штурме Севастополя. Одновременно боеприпасы сверхтяжелой артиллерии расходуются вермахтом в этот период в небольшом количестве. Так, 305-мм выстрелы к чешским мортирам были израсходованы в количестве 848 штук, на взлом приграничных укреплений в первую неделю войны. 240-мм боеприпасы использовались активнее, но не принципиально больше по сравнению маем – июнем 1940 г. Возрастание расхода по некоторым позициям объясняется увеличением числа орудий в строю в сухопутных силах. Так, 210-мм гаубицы Moerser 18 на 1 мая 1940 г. имелись в вермахте в количестве 143 стволов, на 1 июля 1941 г. их было уже 411 стволов.

С другой стороны, запасы боеприпасов к моменту нападения на СССР существенно выросли. Для 305-мм чешских мортир было накоплено 10 338 выстрелов[155]. Для 420-мм орудий летом 1941 г. имелось уже около 900 выстрелов. Тем не менее запасов в полных масштабах третьего штурма еще не имелось. Для 355-мм М1 нужное количество выстрелов появилось в арсеналах вермахта только к марту 1942 г.[156], для 240-мм гаубиц H39 – к апрелю 1942 г[157]. Если упрощенно, то штурм немцами Севастополя с тем же расходом боеприпасов, что и в июне – июле 1942 г., например, осенью 41-го был нереализуем.

Вместе с тем не следует излишне драматизировать ситуацию. Так, утверждения, что германская артиллерия «израсходовала 90 % запасов снарядов к ней, накопленных с 1935 г.» и тем более «так и не смогла возобновить производство снарядов крупных калибров», действительности не соответствуют.

Во-первых, следует разделять логистические проблемы и запасы боеприпасов в армии в целом. К 13 июня 1942 г. в 11-й армии замолчали ввиду исчерпания запасов снарядов 420-мм орудия и 600-мм «Карлы»[158]. После подвоза снарядов огонь возобновился. Во-вторых, даже большой расход 305-мм снарядов к мортирам «Шкоды» не вызвал полного опустошения запасов. К августу 1942 г. вермахт располагал 5066 выстрелами 305-мм калибра, а осенью 42-го запасы выросли до 6 тыс. выстрелов. То есть можно было воспроизвести штурм с тем же расходом. Несколько более интересная картина с 240-мм выстрелами для шкодовской гаубицы H39. Их запас к июлю 42-го был полностью исчерпан, но вскоре возобновляется и неуклонно растет, достигая к концу года почти 5,5 тыс. выстрелов. Запасы выстрелов к «Гамме» и 420-мм мортире «Шкода», хотя и просели до 705 единиц, также росли к концу года[159]. Штурм мог быть повторен. В дальнейшем сверхтяжелые орудия были использованы для обстрела Ленинграда. Из более ходовых калибров был исчерпан запас в войсках выстрелов 150-мм гаубиц sFH37(t) чешского производства. Однако на центральных складах запасы выстрелов этого типа сохранялись. В еще меньшей степени штурм сказался на 150-мм и 210-мм выстрелах. Используя ресурсы покоренной Европы, германская промышленность вышла на выпуск значительных объемов боеприпасов всех типов.

Столь же неверен тезис об исчерпании ресурса орудий. Массово вышли из строя по итогам штурма совсем уж старые артсистемы. По документам 11-й армии, со 2 июня по 4 июля 1942 г. из 15 283-мм гаубиц у 10 оказался разорван ствол[160]. Из орудий других калибров от этого пострадали 12 тяжелых гаубиц sFH18 и 5 легких гаубиц leFH18.

Подводя итог вышесказанному, можно сделать следующие выводы. Имеющиеся документы свидетельствуют, что задача штурма Севастополя была посильной лишь для вермахта весны – лета 1942 г., находящегося на пике своего могущества. Ни к началу кампании на Западе 1940 г., ни даже к началу кампании против Советского Союза германская армия еще не располагала достаточным количеством боеприпасов, чтобы израсходовать их в нужном объеме. Возобновление ресурсов для наступления на Кавказ и оборонительных боев подо Ржевом также требовало бесперебойной работы промышленности Германии и Европы в целом.

В номенклатуре боеприпасов вермахта есть позиции, запасы по которым были исчерпаны или близки к исчерпанию по окончании штурма Севастополя. Однако запасы были возобновлены промышленностью рейха и покоренной им Европы уже в 1942 г.

По основным номенклатурам тяжелых орудий (150-мм и 210-мм) расход боеприпасов в Севастополе дает ярко выраженный максимум в 1942 г., превзойденный по 210мм калибру лишь в штурме Сталинграда и позиционных боях на Ржевском выступе.

Танки у ворот Заполярья

Боевые действия в 1941 г. были на редкость разносторонним и охватывали гигантские пространства – от Заполярья до Черного моря. Условия вооруженной борьбы вермахта и Красной армии менялись от глухих лесов до бескрайних степей. Особое место в этом ряду занимают сражения, разыгравшиеся за полярным кругом и в Карелии. При всей своей относительной камерности и задействовании незначительных по масштабам Смоленского сражения или Киевского «котла» сил успехи и неудачи там, в Заполярье, напрямую влияли на поставки по ленд-лизу. Северные конвои были самым быстрым путем доставки грузов из США и Великобритании в СССР.

Но не ленд-лиз как таковой был первопричиной внимания к этой теме. Исследовательский интерес подогревался тем фактом, что именно на север отправилась 1-я танковая дивизия 1-го механизированного корпуса, причем в последние дни перед роковой датой 22 июня 1941 г. Чтобы было понятнее: 1-й мк – это механизированный корпус, один из восьми сформированных еще в