Стрельба обычно по трассам на близком расстоянии, так как пользование цилиндрическим коллиматором отвлекало от окружающей обстановки, что было опасно, а иногда во время внезапной атаки он оказывался прикрытым, как и у меня раз случилось. Маневры воздушного боя были те, которые нужны и целесообразны, диктуемые обстановкой и положением по отношению к противнику. Какие фигуры, трудно сказать. Делали все, что нужно, чтобы поймать в сфере стрельбы противника, не обращая внимания, в каком положении самолет. Это приводило иногда к опасно низкой высоте, так как смотреть на землю было некогда. Мне кажется, что основными фигурами были все разновидности глубоких виражей, боевые развороты и косые петли. Бомбардировщиков атаковали из любого положения, не обращая особого внимания на их защиту, но предпочтительно сверху на большой скорости. Группой атаковали бомбовозы пеленгом, что на севере привело меня к тому, что мой товарищ Панадеро во время атаки сзади прошил очередью мой самолет и пробил бензобак. Чудом не ранил меня, и чудом самолет не загорелся. И такие случаи были.

Главные тактические принципы — быть выше противника, беречь хвост, видеть все кругом, сохранять скорость маневра, выручать товарища, не выходить из боя, пока есть противник в воздухе и пока нет сигнала командира на сбор — глубокое качание с крыла на крыло. Так воевали в те дни с огромным изнуряющим напряжением, незаметным в бою, но которое хорошо чувствовалось по окончании полета у себя на аэродроме.

В такой обстановке определить результаты боя было нелегко. Только в случае загорания или срыва самолета противника в течение атаки можно было определить ее победный исход. Срыв в штопор мог быть преднамеренным, а следить за якобы сбитым аппаратом до земли было очень опасно и при таких плотных боях недопустимо.

В Теруэле, например, то, что я сбил «мессер», мне сообщил летчик Короуз, австриец по национальности, прекрасный человек и летчик, летающий в 1-й эскадрилье «Чатос», которой командовал необыкновенный виртуозный летчик Степанов.

Под Ихаром в Арагоне пришлось оставить преследование «Фиата», так как сбоку напал на меня другой, который основательно продырявил мой фюзеляж и которым пришлось заняться. По возвращении на аэродром мой летчик Буфау сообщил, что первый «Фиат» упал севернее Ихара, примерно в 2—3 километрах западнее дороги на Кинто. Я этого не заметил.

Тоже в Арагоне наш любимый всеми советник Еременко на «чатос» и в пикировании преследовал «Фиат», а за ним бросился другой. Я не знал, кто на «чатос», но развернулся за вторым «Фиатом», хотя был не очень близко. Первый «Фиат» дошел до земли, где взорвался, а Еременко у самой земли выровнял свой «Чато». Преследующий его «Фиат» не успел поднять машину и разбился недалеко от первого. Когда я рассказал об этом Еременко, он был очень удивлен, так как второй «Фиат», по сути дела тоже им сбитый, он не видел.

Такие случаи были очень часто. Вообще мы относились к подсчету сбитых самолетов очень строго, не чета немцам и итальянцам. По данным из фашистских источников, только на «Фиатах» испанские мятежники потеряли 43 истребителя, плюс 13 «Хейнкель-51» и 2 на «Ньюпор-52». Итальянцы признают потери 88 истребителей и в целом 175 летчиков, зато итальянские «легионеры» пишут о том, что ими сбиты 315 И-16, 274 И-15, 59 «Катюш», 34 «Наташ» и 135 самолетов неопознанных (?!). Такие цифры просто-напросто фантастические. Таким общим количеством самолетов вообще республика не располагала никогда. Зато заслуживает внимания цифра признанных потерь мятежников только в истребителях — 136. А немцы, «Легион Кондор», вообще молчат. Мы не знаем их признанных потерь, но зато узнали позже о немецкой «фантастике» во время Второй мировой войны, когда «асы» немецкой авиации, как капитан Марсеиль, сбивали по 17 самолетов в день (?!), или Галланд, Траутлофт и другие имели более 300 самолетов на своем счету (?!). Фантастично! О размахе немецкой интервенции в Испании говорит тот факт, что 6 июня 1939 г. Гитлер принял в Берлине парад 14000 ветеранов «Легиона Кондор». Итальянцы пишут, что состав «легионеров» не превышал 6 тыс. человек, причем по окончании войны оставили в Испании более 350 итальянских самолетов, а «Легион Кондор» около 300.

Помощь Советского Союза была ограничена громадным расстоянием и международной обстановкой блокады, закрытых границ и «невмешательства». Несмотря на эти трудности, в Испанию прибыли в почти трехлетний период войны 772 авиатора всех специальностей и 806 боевых самолетов всех типов. Мятежники получили за этот период не менее 1500 самолетов, в том числе 136 Me-109, самый опасный самолет мятежников за все время войны, и 93 «Хейнкель-111», скоростной бомбардировщик.

В конце 1937 года имело место наступление республиканцев на Белчите и Зарогоза. 6 сентября республиканцы занимают Белчите. 9 сентября мятежники наступают в Астуриас и 21 октября занимают последний город Севера Хихон. В Белчите ожесточенные бои. В Арагоне появляются «мессеры». Гусев сбивает один из них, а его пилот Мюллер взят в плен. Бои ведутся на больших высотах, около 6 тыс. метров. Ранен Годунов. 12 октября падают 6 «Фиатов» (признание Салас).

15 октября имела место одна из самых блестящих операций воздушной войны в Испании, атака на аэродром мятежников в Гаррапинильос (Санхурхо, как называли мятежники). На рассвете две эскадрильи «Чатос», под командованием незаурядных советских летчиков Серова и Еременко, из которых одна испанская, прикрытые четырьмя эскадрильями «Москас» И-16, где такие опытные летчики, как Смирнов Б., Девотченко, Гусев, Плещенко, Зарауза (одна эскадрилья И-16 была тоже испанская) и другие, штурмуют аэродром. Мятежники признают, что были уничтожены 12 самолетов, наша сводная и партизанская разведка повышают количество зажженных самолетов до 26. «Чатос», хорошо прикрытые, делают на аэродром несколько заходов и возвращаются без потерь. Фашистские летчики, только что утром направлявшиеся на аэродром, с обочины дороги наблюдают, как горят их самолеты. Командирами и организаторами этой выдающейся операции были такие прекрасные авиаторы, как Еременко, Птухин, Серов.

В ноябре республиканцами организуются две истребительные группы (полки). Группа 21 И-16 из четырех эскадрилий и группа 26 И-15 из трех эскадрилий.

У мятежников в центре появляется скоростной бомбардировщик «Хейнкель-111» (впервые они действовали в Бильбао), двухмоторный бомбардировщик, максимальная скорость 430 км/час. В декабре мятежники уже располагают 13 авиаэскадрильями «Фиат» и двумя Ме-109, против пяти И-16 и трех И-15 у республиканцев, то есть двойное преимущество в истребителях. В бомбардировщиках 100 аппаратов (Хе-111, ДО-17, Хе-70, Савойя-79) против 3 эскадрилий «Катюша».

15 декабря 1937 года республиканцы начинают наступление на Теруэл. У истребителей уже 4 испанских