М-да. Логика в ее словах напрочь отсутствовала. Да и в целом поведение девушки мне казалось странным. Целую неделю она сидела в стороне, наблюдая за работой поваров. А теперь вдруг рвется со мной в опасную экспедицию?

Вспомнилась старая примета. Женщина на корабле к беде. Мой плот, конечно, не корабль, но все же.

— Нет.

— Ив…

— Не буду повторять еще раз. Оставайся с поварами на острове, а мне нужно работать.

Я уже развернулся к плоту, когда она выпалила:

— Это нужно мне, чтобы вступить на путь культивации!

Я обернулся и посмотрел на Амелию. В глазах девушки плескалось такое отчаяние, что у меня невольно сжалось сердце.

— И чем рыбалка со мной может тебе помочь? — спросил у неё не улавливая связи.

Амелия сжала губы, явно подбирая слова.

— Если ты возьмешь меня с собой, я прикажу Антуану и его помощникам остаться здесь еще на один день. Они помогут тебе с заготовками для каравана и с продажами на площади.

Хм… Сильный заход, почесал я подбородок, оценивая ее маневр.

Считай я получу еще один день за который повара Амелии сделают для меня всю рутинную работу и гору копченой и вяленой рыбы. А ведь это не только дополнительная прибыль, но и немного свободного времени. Как минимум для того, чтобы почитать свитки в павильоне Лорена и поработать над улучшением Техники глубинных вод.

Предложение выглядело заманчиво, но в её настойчивости было что-то тревожное. Я так и не врубился, как рыбалка могла быть связана с её путём культивации. Бред какой-то.

— Хорошо, — медленно кивнул. На самом деле в примету с кораблем я никогда не верил, а вот деньги и свободное время это полезный ресурс. — Я согласен. Но с одним условием.

— Каким?

— Ты не будешь сидеть без дела. Будешь помогать мне в рыбалке, хотя бы удерживать пойманных мною крупных рыб. Согласна?

— Согласна, — без колебаний согласилась Амелия.

Ну что ж, сама напросилась.

Мы отчалили от берега. Я стоял на корме, управляя плотом с помощью длинного весла. Также незаметно материализовал между бревнами системную удочку, будто она всегда там лежала. Амелия же устроилась в центре, на плетёном коробе с прикормкой и наживкой, и с любопытством осматривалась по сторонам.

Плот медленно плыл по течению. Я направил его к противоположному берегу, туда, где река делала изгиб, скрываясь за густым лесом. Там еще не приходилось рыбачить.

Солнце приятно грело. Легкий ветерок шевелил волосы. Вода тихо плескалась о бревна. Идиллия, если не считать напряженную фигуру Амелии посреди моего судна.

Девушка сидела прямо, как будто проглотила второе весло, и смотрела куда-то вдаль.

— Кстати, о птичках, — нарушил тишину. — Что ты имела в виду, когда говорила про «вступить на путь культивации»? Разве ты уже не на нем? Закалка тела, все дела.

Она посмотрела на меня, и в ее взгляде промелькнуло что-то похожее на снисхождение учителя к неразумному ученику.

— Закалка тела это всего лишь подготовка, — пояснила Амелия. — Фундамент. Настоящая культивация начинается после. Но чтобы ступить на этот Путь, мало просто укрепить тело. Нужно выполнить определенные условия.

— Интересно, — я хмыкнул. — И что же это за условия такие, которые требуют от благородной госпожи пачкать руки, занимаясь рыбалкой?

Ее губы сжались в тонкую линию, а пауза затянулась. Я уже решил, что она не ответит, когда услышал тихий голос.

— Ученикам секты, в которую меня приняли, нужно сначала раздать все долги. Долги обиды и долги добродетели. Только тогда дух очищается, и путь открывается сам собой, — она помолчала, потом добавила. — Но это только в секте «Феникса семи добродетелей». У других сект свои подходы к возвышению. И у каждого практика свой собственный Путь.

Довольно необычная концепция, но после нее в моей голове кусочки пазла начали складываться в единую картину.

Спас жизнь… долг добродетели… рыбалка в опасном месте…

Да ладно!

Я перестал грести и посмотрел на нее в упор.

— Погоди-ка, — прищурился. — Дай угадаю. Я спас тебе жизнь. Теперь ты считаешь, что у тебя передо мной долг. И чтобы его вернуть, тебе нужно тоже спасти мне жизнь. Так?

Амелия застыла.

— Так ты надеешься, что на меня сейчас нападет какой-нибудь речной монстр, а ты меня героически спасешь и со спокойной душой отправишься в свою секту? — продолжил я. И видя, как она молчит, не смог сдержать смешка. — Вот такой у тебя план, я прав?

Ее щеки вспыхнули ярким румянцем. Амелия вскочила на ноги, едва не опрокинув ящик.

— Дурак! — выкрикнула она. Голос ее сорвался. — Ты ничего не понимаешь!

Она топнула ногой, развернулась и, демонстративно отвернувшись, уселась на самый край плота, поджав губы.

Я расхохотался, ну и комедия.

Остаток пути мы провели в напряженной тишине. Амелия дулась, глядя на воду, а я, улыбаясь, правил плотом.

Но постепенно смех утих, а я, глядя на медленно проплывающий мимо берег, вдруг поймал себя на странной мысли.

Путь.

Слово, которое она произнесла с таким придыханием. Путь культивации.

До этого момента я воспринимал все происходящее как игру. Система, уровни, навыки. Выживание, заработок, покупка дома, открытие ресторана. Все было просто и понятно, но слова Амелии заставили меня посмотреть на это всё под другим углом.

Она говорила о чистоте духа, о долгах, об условиях. Для нее это была целая философия. Её жизненный путь.

Как она там сказала, у каждого практика свой собственный путь?

А какой путь должен быть у меня? Я ведь тоже решил идти по Пути культивации.

Я посмотрел на свои руки, сжимавшие весло. На удочку, лежавшую на плоту. На темную гладь реки, скрывающую в своих глубинах ценных духовных рыб и смертельную опасность.

Есть ли в этом мире Путь Рыбака?

Мои мысли прервал тихий плеск. Плот мягко ткнулся в камыш, что рос у берега. Место было тихое и безлюдное. Густой лес подступал к самой воде, а по берегу над лентой реки нависали плакучие ивы.

Слава богу, «Локатор» здесь работал стабильно. Не было ни вспышек, ни пресловутых слепых зон, а карта подводного мира была четкой с большим количеством ярких точек.

Достал из корзины пригоршню прикормки и швырнул ее в воду. Ароматное облако медленно пошло ко дну, привлекая внимание местной живности. Затем насадил на крючок жирный кусок копченой рыбы и сделал заброс.

Поплавок качнулся и замер.