— Они с Генрихом вечно ищут специфические, я бы сказал, фантастические теории в антропологии и истории. Вспомни, как он нас отчитывал перед экспедицией. Я думал, что меня пошлют послушником в языческий монастырь.

— Что ты имеешь в виду?

— Мда-а, хорошо тебя приложило, братец… — Эрнст Шефер сочувственно покачал головой. — Нас в 1937 году перед экспедицией собрали в кабинете рейхсфюрера, что-то вроде торжественного фуршета и напутственного слова. Он очень хотел знать, можно ли встретить на Тибете человека со светлыми волосами и синими глазами. Но я был там до этого с Доланом, поэтому сразу отверг такую возможность. Он же поинтересовался, как я, собственно, представляю себе возникновение человека. Я воспроизвел официальную точку зрения антропологов. Говорил ему о питекантропе, хайдельбергском человеке, неандертальцах, сенсационных находках, сделанных иезуитом Тейяром де Шарденом близ Пекина. Гиммлер спокойно меня выслушал. Затем он покачал головой…

Эрнст Шефер выпрямился и состроил гримасу, которая олицетворяла собой снисходительное выражение и бесцветность натуры рейхсфюрера:

— Академическое образование, школьная премудрость, надменность университетских профессоров, которые сидят, как понтифики, за кафедрой. Однако они понятия не имеют о силах, которые движут нашим миром. Может, то, что вы рассказали, и касается низших рас, но нордический человек пришел с неба при последнем, третичном падении Луны, — процитировал он Гиммлера. — Представь себе, Франц! Вам еще многому надо научиться, — сказал он мне. И продолжал поучительно говорить о руническом письме, индоарийской лингвистике. И самым настоятельным образом он рекомендовал мне ознакомиться с бредовой теорией Гербигера, апеллируя к тому, что фюрер давно занимается изучением теории о мировом льде. А затем добавил, что и сейчас имеются многочисленные остатки людей, живших до падения третичной Луны — непосредственных наследников некогда бесследно пропавшей Атлантиды.

Шефер возмущенно фыркнул:

— «Как я полагаю, они находятся в Перу, на острове Пасхи и, может быть, в Тибете…» — закончил он цитировать Гиммлера. — Вспомни, он говорил тихо, словно священник на проповеди. Все молчали… и мы с тобой молча слушали эту ахинею. Откуда он вообще, черт возьми, это взял?

— Эрнст, как я попал в экспедицию?

Лебедев задал очень важный вопрос. Он совершенно четко помнил, что экспедиция нацистов в 1938 году в Тибет состояла из пяти человек: Эрнст Шефер, Карл Винерт, Эрнст Краузе, Бруно Бегер и Эдмунд Геер. И никакого Франца Тулле там не было!

«Я не могу понять… Кто я? Да, есть мнение, что потом к официальным членам экспедиции присоединилась тайная группа, но об этом нигде нет ни слова! Ничто не подтверждает! Ни один источник», — Константин мысленно додумал остатки своего вопроса.

Шефер удивленно посмотрел на Лебедева, но потом понимающе кивнул:

— Я давно тебя звал в Тибет. Наконец, Генриху тебя рекомендовал Зиверс, а Бруно Бегер и я поддержали твою кандидатуру. Твою персону включили в состав экспедиции, но ты следовал отдельно, как профессиональный альпинист, под чужим именем.

Константин закрыл на несколько секунд глаза:

«Объяснение этому может быть только одно — я каким-то образом, попав в прошлое, изменил весь ход исторических событий. Создав цепь событий в прошлом… Чертов эффект бабочки. Я повлиял как на прошлое, так же могу повлиять и на будущее. Хм, любопытно будет теперь перечитать книгу Эрнста Шефера „На крышу мира“. А еще более любопытно будет посмотреть нацистский фильм „Таинственный Тибет“, где я увижу себя в образе не менее таинственного Франца Тулле».

— Франц, ты как себя чувствуешь?

— Более чем хорошо, — ответил Лебедев. — Чем я занимался в экспедиции?

Эрнст Шефер развел руками:

— Тем же, чем и занимался всегда: антропологией, культурой, своей проклятой мистикой…

— Конкретнее, Эрнст.

Тот бросил удивленный взгляд на друга.

— Ты как-то странно потерял память, тебя словно подменили, — заметил он, но продолжил: — Генрих заинтересован в поиске доказательств своей расовой теории. Ты и Бегер занимались сбором антропометрических данных среди местных жителей, чтобы попытаться подтвердить представления о происхождении арийской расы. Но этим больше занимался Бруно, ты же больше фокусировался на исследовании тибетской культуры, традиций и религиозных практик. Насколько я помню, Зиверс, Хефлер и Вирт по отдельности, через Генриха, поручили тебе программу по изучению существования древней цивилизации, которую они связывали с «арийскими» корнями. Ты собирал научные данные об экологии, антропологии и географии региона и… — он наклонился к Лебедеву, — тебе было дано особое указание, помимо научных изысканий, осуществлять разведывательную миссию. Исследовать местность, провести анализ политической ситуации и отношения стратегических интересов Германии. На основе нашей с тобой записки был разработан план нанесения серьезного ущерба интересам Британии в Индии и Китае. Причем России отводилась транзитная роль, но судьба, как видишь, распорядилась иначе. Мы теперь со Сталиным ведем войну.

— Эрнст, я знаком с Канарисом?

— Именно ты и составлял для Абвера окончательный секретный доклад, помимо твоей работы на Генриха, Зиверса и всех остальных… И насколько я знаю, Хитрый Лис остался очень доволен им.

«Ну что ж, если я работал на Канариса, то вполне возможно, официально не значился в списках экспедиции. Это, конечно, очень шаткий довод, но хоть как-то объясняет существование Франца Тулле», — Константин снова попытался найти оправдание существования своей загадочной фигуры.

Он кивнул в сторону стола:

— А за что я удостоился чести получить от Гиммлера фото с личной дарственной надписью и кольцо Totenkopfring?

Шефер, похоже, уже смирился с тем, что его друг напрочь потерял память, поэтому ответил без выражения удивления на лице:

— Ты нашел для него ценный артефакт — драгоценный камень Чинтамани.

«Ни хера себе!» — Лебедев чуть не вскочил.

Мысленный вихрь едва не сорвал его с кровати.

«Чинтамани, согласно легендам, обладает способностью исполнять желания и предоставляет владельцу глубокое понимание и духовное прозрение. Его присутствие символизирует высшее знание и просветление, которыми славится Шамбала. Чинтамани усиливает магические способности, гармонизирует внутреннее состояние и дарует защиту своему обладателю», — продолжал думать он.

— Что тебя так удивило?

Внутренняя реакция Лебедева не осталась незамеченной.

— Я не верил в его существование… Вернее, как я его нашел?

— Друг мой, у тебя любопытная потеря памяти. Ты помнишь какие-то вещи, очень хорошо ориентируешься в предметах, людях, событиях, но как-то отстраненно… Не можешь связать их между собой необходимыми воспоминаниями.

«Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу», — усмехнулся про себя Константин Лебедев.

Лебедев устал лежать, и чтобы как-то разрядить атмосферу со «своей странной потерей памяти», предпринял попытку