На самом деле, в разгар лета, посреди прерий, Арди вряд ли бы смог повторно призвать хотя бы самый малый осколок Имени Льда и Снегов, но маршалы-то об этом не знали.

И теперь уже лейтенант Клорко, в той же манере, что и Ардан недавно, показательно аккуратно, двумя пальцами, поднял свой револьвер за рукоять и убрал обратно в кобуру.

Точно так же поступили и его люди.

— Господин Эгобар, — лейтенант Клорко дотронулся двумя пальцами до полы шляпы. — Госпожа Орман. Пожалуй, мы задержимся здесь немного, чтобы перевести дух, а вы езжайте дальше. Увы, у нас не получится провести остаток пути вместе. Наши кони слишком устали.

Ардан молча кивнул и, не переживая, что ему выстрелят в спину, развернулся, дошел до лошади, вскочил в седло и повел поводья в сторону.

Только когда маршалы скрылись за их спинами, Тесс выдохнула и возмущенно воскликнула.

— Это просто невообразимо, Арди! Возмутительно! Какая наглость! Какая низость! В Метрополии… да даже в Шамтуре они уже завтра лишились бы своих жетонов и отправились под суд!

— Да, но это Предгорная Губерния, Тесс, — с немного печальной улыбкой, ответил Ардан.

Тесс еще какое-то время возмущалась, пока они не ускорились и не замолчали, чтобы не откусить себе случайно языки. Остаток пути они действительно проделали в спокойствии, а Арди уже не мог дождаться, когда сможет вновь обнять брата, поцеловать мать и познакомить их с нахмуренной, разъяренной, но такой замечательной невестой.

Спящие Духи!

У него теперь есть невеста.

Звучало как нечто столь же невероятное, как истории прадедушки.

Глава 2

Они обогнули широкое поле и выехали на вершину, некогда, высокого холма, который обвалился многие сотни тысяч лет назад и образовал скалистый берег, нависший километровым, хмурым, морщинистым лбом над Синим озером. Здесь, чуть западнее и выше, как раз и протянулись железнодорожные пути новой ветки, связавшей развязку Пресного с Дельпасом, что позволило в относительном комфорте и такой же относительной безопасности добираться из столицы Империи до центрального города самой большой губернии страны.

Синее озеро, оправдывая свое название, мерцало на солнце серебристыми искрами на пенных барашках легкой ряби, а его лазурные воды будто не отражали высокое небо, а им самим и являлись. Насколько помнил Арди, такой оттенок имел прямую связь с особым составом ила и тех рыб, что здесь обитали.

Подул ветер и Тесс, придерживая шляпу, прикрыла глаза. Она, привстав на стременах, вдыхала полной грудью цветочный аромат степи и влажный воздух. Ардан же не сводил взгляда с неба, где кучевые облака, встречая ранний закат, окрашивались мокрой медью. Где-то там, в вышине, пропел свою песню орел, спустившийся с гор, чьи белые верхушки рвали горизонт на севере.

Арди вытянул руку и прокричал:

— Охотник облачных троп!

Орел взмахнул крыльями, заложил вираж и, по спирали, неспешно опустился вниз. Он сомкнул когти вокруг запястья юноши. Мерно и спокойно вздымалась его могучая, широкая грудь, укрытая коричневыми, плотными перьями. Он то и дело резко поворачивал головой, украшенной тем же оперением и увенчанной массивным, серым клювом.

— Охотник снежных троп, — произнес он голосом гулким, но в то же время свистящим. Как вой ветра, заблудившегося среди горных ущелий. — Ты охотник и я охотник. Среди нас нет добычи. Я ничего не ищу на твоих тропах. Ты и я.

— И я ничего не ищу на твоих тропах, — повторил слова обряда Арди. — Ты и я.

— Зачем ты позвал меня, охотник снежных троп? — спросил орел. — Ты едешь на добыче. Рядом с тобой еще две добычи. Двух ног и четырех ног. Ты хочешь поделиться ими? Я обычно не охочусь на таких. Их любят волки, а не орлы. Разве ты не знаешь этого?

— Я знаю, охотник облачных троп, — ответил Арди. — Я хотел спросить у тебя, если ты готов поделиться знанием с троп.

Коричневые глаза орла, похожие на бусинки, окинули взором степь, после чего тот повернулся обратно к собеседнику.

— Спрашивай, охотник снежных троп. Я поделюсь с тобой знанием, если обладаю им.

— Не видел ли ты в озерах трав и цветов чего-то необычного за последние сны?

Орел взмахнул крыльями и встряхнулся, заставив Тесс вздрогнуть и чуть дернуть поводьями, отодвигая лошадь в сторону.

— Я видел стаи коршунов и падальщиков, охотник снежных троп, которые прежде здесь не появлялись, — не очень довольно ответил орел. — Уже много снов они находятся на границе в несколько путей Духа Ночи. Бродят рядом с логовом двуногих. Из-за них стало меньше живой добычи и мне и моим братьям и сестрам приходится убегать все глубже в озера трав и цветов.

Арди кивнул. Обычно животные избегали мест, где слишком много падали. Когда он учился у Эргара, то старый барс наставлял, что смерть плодит смерть и где пал один зверь, там падут и другие, поэтому не стоит задерживаться у таких мест.

Сейчас же Ард понимал, что звери инстинктивно опасались заразы, болезней и тлетворных микроорганизмов, которые неизменно сопровождали падаль.

— Лесные разливы все чаще гремят железом двуногих, которые валят деревья. А горные тропы меняются под железом все тех же двуногих, которые прокладывают свои странные тропы, по которым бегут их чудовища, дышащие зловонными облаками, — орел снова взмахнул крыльями и бросил не самый дружелюбный взгляд в сторону Тесс. — Скоро нам придется уйти глубже в Антареман и, наверное, потомки моих потомков уже не увидят озера трав.

— Мне жаль это слышать, небесный собрат, — искренне ответил Ардан.

— Таков сон Спящих Духов, горный собрат, — только и сказал орел. — Это все твои вопросы, охотник, прячущийся под шкурой двуногого?

— Остался еще один, — Ардан не знал, хорошая ли идея спрашивать подобное, но не имел особого выбора. — Видел ли ты двуногих детей волков?

«Двуногие дети волков», так, на языке диких зверей, именовались орки.

— Они стали причиной появления падальщиков, — орел подтвердил слова маршала и указал взглядом на юго-восток. — Сюда, в озеро трав, пришла их стая с севера. Она пересекла Антареман, нарушив многие из законов охоты. Если бы все еще было жива твоя стая, охотник снежных троп, дети волков сильно пожалели бы, что нарушили наш уклад жизни, но твоей стаи больше нет и они делают, что хотят. Оставили после себя пожары и кровь