Амфри фыркнул.

– Хо-хо, с ней не поспоришь, похоже, что вы в нашей команде, мисс!

К тому времени, когда они достигли Рэдволла, наступила ночь. Боузи постучал в главные ворота.

– Открывайте скорей, здесь лэрд Боузи со славной компанией друзей и толпой пленных негодяев!

Кротоначальник Галлуб Крепколап, исполнявший обязанности привратника в этот день, вышел из сторожки, покачивая своей бархатной головой.

– Хуррр-хуррр-хуррр…должно быть, вы…значится…учуяли ужин, сэрр, они как раз только накрывают на стол…это самое…в Большом зале…стало быть. Заходите!

Все с нетерпением вошли во двор. Аббат Глисэм, прогуливавшийся перед ужином, пришёл к ним, прихрамывая и опираясь на тисовую тросточку. Старая соня медленно выпрямилась.

– Ох, моя бедная спина, похоже, в два раза старше, чем я сам. Добро пожаловать домой, друзья, ужин скоро подадут. Все живы и здоровы? Лэрд Боузи, что это за хищники, которых вы связали?

Вытащив из ножен меч Мартина, Боузи торжественно указал.

– Отец настоятель, позвольте представить Вам Некрашеных, нам пришлось их немного почистить. Я отпущу их завтрашним утром, а пока нам нужно надёжное место, где они посидят взаперти.

Аббат в задумчивости почесал подбородок.

– Гм, дайте подумать…Ага, колокольня, она не соединена с основными постройками аббатства. Они могут сидеть на полу и на лестнице. Верхнее окно расположено слишком высоко, чтобы кто-то мог выпрыгнуть. Да, колокольня отлично подойдёт!

Пробконос Колючка вызвался охранять пленников. Он привёл их на колокольню и встал на страже у единственной двери, вооружившись своим огромным молотом для вбивания затычек.

– Найдите где вам сидеть или лежать и не высовывайтесь в окно. Да, и если я услышу хоть один «бим-бом» этих двух колоколов, вы мигом узнаете, для чего ещё годится этот молот, кроме вбивания затычек.

Нокко с восторгом уставился на огромного ежа-хранителя погребов.

– Да уж, будь я Квашеным, не хотев бы я связываться с этим звевем. По свавнению с его бовьшим мовотом мешочек с песком пвосто погвемушка.

Для Гонфелинов увидеть аббатство Рэдволл изнутри было огромным событием. Все они слыхали о нём и в песнях, и в сказаниях, но в течение долгих лет ни одна мышь из племени Гонфелинов не была внутри легендарного здания. Впрочем, их любопытство быстро иссякло, когда мышей позвали на их первый ужин в аббатстве.

Нацелившись на огромную миску салата, ломоть сыра и свежевыпеченный хлеб, Биски смотрел на них с восторгом, попутно отгоняя парочку мышей-оборванцев от своей порции.

– Ох, вы только посмотрите на этих проглотов! Никогда не видел, чтобы зверь так трескал! Ой! Эй, а ну прочь, прохвост, этот мерзавец укусил меня за лапу!

Новых гостей представили Глисэму. Нокко сердечно пожал лапу аббата.

– Меня зовут Нокко, гвававь всех Гонфелинов, вад вствече с вами, аббо, сэв!

Биски пришлось объяснить, что имена всех Гонфелинов кончаются на «о». Глисэм улыбнулся.

– Аббо, а что, мне нравится. Что ж, друг Нокко, позволь представить тебе брата Торило, повара Скарпо и нашего филина Алуко.

Филин поклонился.

– По правде сказать, меня на самом деле зовут Алуко, так что в каком-то смысле я тоже Гонфелин, почётный.

Боузи оторвался от миски с салатом.

– Называй других, как хочешь, но не вздумай говорить мне «Бозо»!

Нокко заметил однострунную скрипку Боузи, которая также служила ему в качестве лука. Гонфелин осмотрел её, осведомившись.

– Это сквыпка, и ты умеешь на ней играть?

Позабавленный произношением Нокко, заяц кивнул.

– Да, это в самом деле скрипка, и я умею на ней играть. А ты сам играешь на скрипке, вождь Нокко?

Покачав головой, Нокко передал музыкальный инструмент Гоббо, добавив.

– Нет, я никогда не учився пивикать, а вот Гоббо умеет. Ха, товько на это он и годится. Давай, Гоббо, мой ставший сын, сыгвай на сквыпке и спой в опвату за ужин, побвагодави аббо.

Гоббо разок дёрнул за струну. Довольный звучанием, он затянул самую быструю песенку, которую рэдволльцы когда-либо слышали.

Ты, друг, изумлён секретом имён?

А правило просто одно.

Ну, чтобы понять, послушай меня,

У всех окончанье на «о»!

Так вот:

Есть Роббо, и Доббо, и Бамбо, и Боббо,

И Гоббо (который поёт),

Есть Глиббо, и Фиббо, и Токко, и Нокко,

Папаня, что всех нас ведёт.

Есть Сламбо, и Тамбо, и Джиббо, и Джамбо,

И Филбо, мне рОдная мать,

Есть Нокко, мой папа, тяжёлый на лапу,

Спою про него я опять.

А «а» и не «б», всё одно,

У нас окончанье на «о!».

Под дружные взрывы смеха и аплодисменты Командор Роргус обратился к вождю Гонфелинов.

– Эй, старина, я не против, чтобы меня звали Рорго. На самом деле, зовите меня, как хотите, только к ужину звать не забывайте!

Нокко радостно ответил предводителю выдр.

– Ты пвав, двужище, застовье в аббатстве Вэдвовв вучше всего на свете, никогда не пвобовав таких мивовых хавчей. Что скажете, павни?

И Гонфелины, и землеройки Гуосима заревели в знак одобрения, стуча по столам и вздымая кубки. Когда радостный гул стих, Тугга Брастер громко заявил.

– Хм, не так уж плохо, бывало и хуже!

Повисла тревожная тишина, а затем Нокко рявкнул.

– Повтови это, и я ввежу тебе так, что до сведующего сезона запомнишь!

Лог-а-Лог Гуосима потянулся к дубине.

– Ты не тронешь меня, жирный голодранец. Я волен говорить всё, что захочу!

Лапа Нокко легла на боевой топор.

– Товько пвикоснись к дубинке, и это будет последнее, что ты сдеваешь в своей жизни, земвевойка!

По сигналу аббата Боузи встал между ними с обнажённым мечом в лапах, а Глисэм в это время провозгласил.

– Уберите своё оружие, в этом аббатстве не будет кровопролития!

Нокко запротестовал.

– Но Вы же свышали, что он сказав о Вашей вкусной еде, аббо?

Аббат кивнул.

– Некоторые звери имеют привычку спорить. Лог-а-Лог Брастер из их числа. Но это не повод хвататься за оружие и драться. Как сказал наш друг, он волен говорить всё, что захочет.

Сестра Фиалка, весёлая ежиха, предложила способ разрешить спор.

– Тогда почему бы не позволить им обоим говорить всё, что захотят, отец настоятель, как насчёт дуэли оскорблений?

Нокко осушил кубок Октябрьского эля и ухмыльнулся, вытирая с губ пену.

– Мы, Гонфелины, в этом мастева, я в игве!

Тугга Брастер презрительно сморщил губы.

– Я не унижусь до того, чтобы браниться с этим оборванцем!

Нокко воинственно выпятил подбородок.

– Хо, пожалуйста, попвобуйте, сэр! Ты квивовапая, сопвеносая, товстозадая паводия