— Он не сможет. Князь и дядя Виталий контролируют ситуацию. В крайнем случае вы всегда можете воскреснуть, это точно спутает ему все карты.

— Да уж. Я бы на месте кукловода испугался тех, кто в любой момент может восстать из могилы, — усмехается Юрий, подливая себе виски. — Дядя же не в курсе, что я жив.

— Да, — говорю я, — в эту часть плана я его специально не посвятил.

Москва. Башня Династии

— У себя? — на ходу спрашивает князь Жаров, проходя мимо секретаря в экономическом отделе корпорации.

— Виталий Григорьевич занят! — подскакивает девушка, торопясь следом за князем.

— Не сомневаюсь. Он теперь один за всех, — бурчит себе под нос Илья Романович, плохо скрывая ухмылку.

Что этот параноик Виталя сможет противопоставить ему? Ничего. Он будет трястись, как заяц, и пойдёт на любые условия. Надо будет лишь немного надавить.

— У Виталия Григорьевича важная встреча! Посторонним запрещено входить, — настаивает секретарша.

Жаров резко останавливается, и девушка от неожиданности врезается в его широкую спину. На миг им овладевает соблазн схватить эту симпатичную крошку и воспользоваться ей где-нибудь в свободном кабинете. Но князь тут же отгоняет эти мысли. Сегодня он здесь по делу.

— Посторонним? Ты знаешь, кто я, девочка? — облапывая секретаршу взглядом, спрашивает он.

— К-конечно, Илья Романович. Но у Виталия Григорьевича действительно важная встреча. Пожалуйста, присаживайтесь, я принесу вам кофе, — выдавливая улыбку, девушка указывает на просторный кожаный диван в приёмной.

— Ладно. Принеси эспрессо и бутылку воды, — смягчается Илья Романович.

— Воду с газом?

— Да. И не торопись.

Усевшись на диван, он наблюдает за тем, как уходит секретарша, а затем достаёт беспроводной наушник и вставляет его в ухо. Отыскивает на смартфоне скрытую папку со шпионской программой и включает её, а затем находит нужный пункт. «Кабинет очкарика».

Когда Он поставил прослушку в башне Династии, то дал Жарову доступ к ней. Вряд ли ко всем каналам, но даже нескольких было достаточно, чтобы Илья Романович мог вести свои дела гораздо успешнее других акционеров. Кто владеет информацией — тот владеет миром.

Несколько секунд связь настраивается, а затем Жаров начинает слышать всё так же, как если бы он сидел рядом.

— Вы не можете меня уволить. Я был назначен лично князем, — раздаётся чей-то незнакомый ледяной голос.

— Пока его сиятельство в больнице, а Юрия больше нет, я временно занимаю должность генерального директора, — говорит Виталий, и Жаров усмехается, слыша эти слова.

— Послушайте, господин Грозин. Я всё понимаю, но в такое время вы не можете меня уволить. Вы лучше меня понимаете, что сейчас вам как никогда нужны опытные специалисты, — настаивает неизвестный.

— Понимаю. Но ты не оправдал наше доверие, Ромэн. Ты знаешь, сколько шпионов вычислил Юрий вчера перед гибелью? Я уж не говорю о том, что солдаты Династии пытались убить Александра!

А-а, вот про кого речь. Ромэн Ораж — начальник внутренней службы безопасности Династии. И правда, после всех событий он заслужил увольнение.

— Я с этим разберусь, — цедит Ромэн.

— Мы уже разобрались без тебя, — неожиданно твёрдым тоном произносит Виталий. — Ты уволен, и не заставляй меня повторять это ещё раз. Твой пропуск я уже заблокировал. Все твои вещи заберут из кабинета и вынесут в холл. Свободен.

Дверь кабинета распахивается, и оттуда вылетает мужчина, одетый во всё чёрное. Разрез глаз у него слегка азиатский, хотя в целом он выглядит как европеец. Заметив Жарова, он коротко кивает и вихрем пролетает в сторону лифтов.

Как раз вовремя появляется секретарша с подносом. Илья Романович обворожительно улыбается ей и заглядывает в декольте, когда девушка ставит поднос на столик перед ним. Увидев краешек белого кружевного лифчика, Жаров чувствует, как кровь устремляется вниз.

Кружевное бельё — его слабость. Особенно, чёрт возьми, белое. В нём женщины кажутся ему такими непорочными и развратными одновременно.

— Как тебя зовут, милая? — спрашивает он.

— Дарья, — выпрямляясь, отвечает девушка.

— Ты давно здесь работаешь?

— Полгода, господин. Я могу ещё чем-то помочь?

— Можешь. Вот, возьми мою визитку. Если хочешь, чтобы твоя карьера пошла в гору — позвони мне, — он протягивает Дарье чёрную карточку с золотым тиснением феникса, окружённого пламенем. Герб родовой корпорации.

— Что вы имеете в виду, господин? — девушка широко открывает глаза.

Жаров отвечает не сразу. Осматривает секретаршу с ног до головы, представляя, как она будет выглядеть в одном белье.

— Позвони и узнаешь, — отвечает он, залпом выпивает эспрессо и направляется в кабинет к Виталию.

Грозин сидит за столом, сосредоточенно печатая что-то на компьютере. Бросив короткий взгляд на князя, он ничего не говорит и сначала заканчивает печатать, а уже потом встаёт.

— Здравствуй, Илья.

— Здравствуй, Виталик. Ну, как ты? Прими соболезнования от лица моего рода и от меня лично. Боже, какая трагедия, — Жаров качает головой.

— Взаимно, Илья. Мне очень жаль, что твоя сестра скончалась. До сих пор не могу поверить, что всё это случилось с нашими родами в один день.

— И не говори. Поневоле начинаешь думать, что за этим кто-то стоит.

Виталий поправляет очки, как-то подозрительно глядя на Илью, а затем кивает на дверь:

— Давай продолжим разговор в другой комнате. Я уже несколько часов не выходил из кабинета. Хочешь выпить?

— Нет, спасибо, — Жаров открывает дверь и первым выходит в приёмную.

Они отправляются в комнату для совещаний, где сейчас пусто. Виталий не спеша проходит вдоль длинного стола и усаживается во главе. Хмыкнув про себя, Илья Романович занимает место напротив и складывает руки перед собой.

— Прости, что не соблюдаю положенную вежливость, но у меня очень мало времени. Итак, чем могу помочь? — спрашивает Грозин.

— Знаешь, я тоже никогда не любил все эти расшаркивания. По мне, мы уже достаточно полюбезничали, поэтому к делу. Я намерен собрать экстренное собрание управляющего совета, — отвечает князь Жаров.

— Зачем?

— А ты сам как думаешь? Юра и Максим погибли, Григорий в больнице с новым приступом. Позиции Династии серьёзно пошатнулись. Я не думаю, что твой отец сможет опять занять пост гендиректора. Нам нужно решить, кто займёт его место.

— Я буду занимать его до тех