— Не то что не нравится. Оно дорогое и красивое, но обычное, — пояснила она, ненадолго запнувшись перед словом «обычное». — И еще оно чужое. Чувствуется, что эти вещи носило не одно поколение, не близкое моему роду.

— То есть они пропитались чужими аурами?

— Да. Не просто чужими, а чуждыми, — подтвердила она. — На жемчугах, в которых я ходила к Вороновым, этого нет. Их до меня никто не надевал. То есть это моя вещь, а вот это все — чужое. И чуждое.

Кажется, таким образом проявляется ее дар, и вещи с нехорошим прошлым лучше не дарить. А поскольку я не знаю, какое прошлое было у конкретной вещи, то дарить драгоценности, бывшие в употреблении, нельзя. Нужно будет еще протестировать на драгоценностях с воробьевского особняка в Тверзани, которые долго пролежали в зоне и могли растерять ауру прошлых владелиц. При этом я не исключал, что они приобрели ауру зоны. И она вряд ли лучше.

— Насколько опасно такое тебе носить?

Она задумалась.

— Не знаю. Все же скорее неприятно, чем опасно. Но такие вещи уже настроены на род, понимаешь? Поэтому использовать их, пока не развеется, — не самая хорошая идея. Хотя наверняка здесь есть работы известных мастеров, но все равно для меня все эти предметы слишком массивные, они рассчитаны на дам в возрасте.

— Понял, — я задумался. — Будет время, постараюсь что-то придумать именно для тебя. А пока просто оставим все это в сейфе.

Бумаги оттуда я просмотрел по диагонали, пришел к выводу, что нашему роду они не нужны, но пусть полежат — может, наследники Хмелевых выразят желание забрать. Для них они могут представлять ценность, для меня — нет. Как и семейные портреты.

В результате из сейфа я забрал только деньги, остальное вернул на место, а поскольку запасных замков и запасных сейфов у нас не было, пришлось закрыть отмычками.

Валерон все не возвращался, я за него тревожился, поэтому решил чем-нибудь занять и голову, и руки. Лучше всего для этого подходило изготовление купели, на что мой помощник уже несколько раз намекал.

Я сходил до каретного сарая, заодно порадовав лошадку сообщением, что все вещи с ее прошлого места жительства скоро прибудут по этому адресу. Вообще, нужно как-то разделить машинную и животную части. А когда здесь заработает кузня, для лошадки будет еще печальнее. Нескоро заработает, поскольку помещение завалено вещами из Дугарска, часть которых разберется, только когда приедут мои домочадцы. Они должны были лететь дирижаблем, но там такая компания подобралась, что могли и сэкономить.

Можно было, конечно, продать пролетку и лошадь, но второе транспортное средство однозначно нужно. Опять же, заинтересовал разговор про измененную лошадь — что это такое и насколько хорошо или плохо, надо было разобраться, когда появится хоть немного времени. Пока что я отметил потрясающую лошадиную индифферентность: она ничего не боялась и слушалась малейшего движения вожжей.

Разбираться времени с ней не было, поэтому я забрал все нужное и вернулся в дом, конкретно — в ванную комнату, где планировал ставить артефактную купель.

Добрался я до этого помещения впервые, и, честно говоря, оно удручало. Сама ванна напоминала проржавевшее корыто, потому что была непривычно низкой, и через пару трещин в эмали вовсю просачивалась ржавчина. Кран был один, с холодной водой, а горячую носили с кухни ведрами, если хозяйка хотела принять ванну.

Таскали не сюда. Как мне рассказала Наташа, расспрашивавшая Глафиру по многим сторонам жизни в особняке, покойная хозяйка предпочитала мыться в огромной деревянной бочке, которую ей притаскивали прямо в комнату. Мол, дворянка в юности путешествовала по заграницам, а там так принято в гостиницах, к чему она и привыкла.

На мой взгляд, привычка из таких, с которыми надо расставаться. Столько телодвижений ради того, чтобы просто даже не полежать, а посидеть в горячей воде, когда можно было бы в ванной комнате сделать обычный дровяной бойлер для нагрева воды, если уж дама так боялась магии.

Помещение было чистым, пол в нем был уложен довольно приятной керамической плиткой, но все же ремонт там был необходим. Вся сантехника производила удручающее впечатление. Нужно менять все, и, подозреваю, не только здесь. Пока я решил избавиться от ненужного мне оборудования. На ржавую лохань я нанес руну Легкость да и оттащил ее вниз, к каретному сараю, оставив один из артефактов с Вихрем собирать мусор и пыль.

Вернувшись, прямо на полу я разложил детали для купели. Новый вариант был размером побольше, а еще в нем регулировался уровень воды — теперь Валерону не придется что-то придумывать, чтобы не утонуть. Правда, становится актуальным принятие клятвы с прислуги. Но эти две женщины мне кажутся аккуратными, адекватными и трудолюбивыми, так что я за то, чтобы их оставить. Но решать, конечно, будет Наташа — это ее епархия, мне туда лезть не стоит.

Дело двигалось бодро, руки работали уже, можно сказать, привычно. И работа не мешала размышлять. На этом изделии у меня полностью заканчивались деревяшки из зоны. Казалось, я их набрал очень и очень надолго, но теперь придется думать, где взять еще. Нужно будет изучить карту зоны от Верховцевых — может, удастся набрать что-то у них. Правда, бытует мнение, что зимняя древесина по качеству хуже летней, что мне кажется странным — летняя же более влажная. Покупать древесину здесь — не вариант, потому что за это время она проходит через ряд перекупщиков и каждый имеет свою маржу.

Или глянуть? После обеда я помогаю переехать Лёне, до обеда могу пройтись по лавкам и посмотреть цены и ассортимент. Деньги, скорее всего, будут — вытащенное у последнего неудачливого убийцы мы пока не рассматривали, но деньги там наверняка есть. Мои планы по сортировке кристаллов все равно придется перенести — дело там не одного часа, а прерываться нельзя, потому что не факт, что потом не придется что-то просматривать по второму разу. Опять же, информация от Валерона может внести коррективы. Так что откладываю пока на сутки, а потом посмотрим.

Завершение купели принесло мне долгожданного мастера создания артефактов второго уровня. Заодно я глянул и на другие навыки. Ничего особенного не ожидал, но Гибкость и Ловкость прибавили по единице и стали шестнадцатого и восемнадцатого уровней, соответственно.

Создание бытовых пылесборных артефактов довело Вихрь до двадцать девятого уровня. Жаль, что с Жаром так пока не получилось. Я собирался