– Да, доставили Вы нам хлопот, – озабоченно произнесла бабушка, меняя гнев на милость, понимая, что опасаться такого странного незнакомца им не стоит, но всё ещё не понимая сути происходящего, – И что это за коллайдер такой у Вас?

– Так вот он и есть, – и старик взглядом указал на солидных размеров печь, из горнила которой только что вылез, как космонавт из люка спускаемого аппарата, – Один вход-выход здесь, другой где угодно, где подобное. Это сейчас рассказывают, что в печах мылись, а раньше-то купцы да коробейники таким вот образом туда-сюда за товаром сигали в дальние страны, да девки с парнями погулять по песочку у моря, порезвиться, подальше от родителей. А потом границ понарезали, мытарей понаставили, и перемётами пользоваться запретили. Чтоб контрабанды не было, значит, и народ без виз, без пошлины по миру туда-сюда не шмыгал.

– А Вы откуда про этот самый коллайдер знаете? – заинтересовалась Маруся.

– А я чего, я человек простой, деревенский – мне что дед да прадед рассказывали, то я и слушал. Запоминал. А то как же? В деревне чтобы выжить, надо у старших учиться. Слушать и на ус мотать. Особенно раньше. Да и сейчас не помешает. Жизнь, всякая, разная бывает.

– Что же мы тут стоим? – вдруг всполошилась бабушка, вспомнив о своём воспитании, правилах приличия и о том, что не хорошо так вот мурыжить гостей «у порога», – Пойдёмте чай пить. Там генерал уже заждался.

– У вас тут генерал?! А я в таком виде… – старик явно растерялся и приготовился снова залезть в печку и отбыть восвояси, но бабушка его остановила:

– Ничего страшного. Тут все свои. И Вы, судя по всему, тоже. Так куда же Вы? Как Вас зовут?

– Глеб Егорыч я, – представился старик, делая шаг от печки, – Я из простых, не то чтобы там.

– Вот и хорошо, – вселила уверенность в рыбака бабушка, – А я Анна Спиридоновна. Тоже не дворянка. Но с претензией. Да Вы не смущайтесь, это я так, для форса. Приятно познакомиться.

– Мне тоже. Так, сказать, засвидетельствовать… – старик всё ещё робел и сбивался в словах.

– Только вот как же вы с нами будете чай пить в таком трубоочистном виде? – призадумалась бабушка, – Надо для начала Вас в первозданный вид привести. А не то Вы нам всё сажей перемажете, и я потом белую скатерть просто не отстираю до положенной ей белизны… а знаете, что? – в голове у бабушки мелькнула презабавная идея, – Мы сейчас в старом матрасе три отверстия вырежем – два для рук и одно для головы, Вы его на себя наденете, кушаком подпояшете, и будите среди нас, как барин в полосатом халате. Там за домом бочка с водой, идите, как следует умойтесь, ополоснитесь, а мы с Марусей пока тут порукодельничаем. И одежду можете в бочке замочить, потом отполощем.

– Одёжу полоскать не надо, – поправил старик, – Мне всё равно тем же путём возвращаться.

– Значит, нас ожидает ещё один апокалипсис в одном отдельно взятом доме? – немного необрадованная таким известием, поинтересовалась бабушка.

– Не беспокойтесь. Я всё уже продумал, – успокоил её старик, – Тоже старинный метод. Вы заслонку за мной закроете, хорошенько подопрёте, и тогда весь апокалипсис в печную трубу уйдёт.

– Забавно, – задумчиво произнесла бабушка, представляя себе картину неизвестного художника, как она с внучкой ухватом изо всех сил подпирают печную заслонку, чтобы её не вышибло обратно в дом при ядерной реакции, – А печку не разнесёт? – этот вопрос больше всего озаботил хозяйку дома.

– Ни разу такого не бывало, – беззаботно ответил старик, – Печь может рвануть, когда её, долго нетопленную, в мороз раскочегарят. Вот тут уж разнесёт, так разнесёт. Было, сам видел. А тут пустяки. Сажа в трубу уйдёт, а энергия в возникшую трубу коллайдера. Давление минимальное. Примерно, как у коня на пашне, думаю так. А то и того меньше.

– Вы меня утешили. Надеюсь, коня-то нам не придётся в этот Ваш коллайдер заталкивать? – чувство юмора вернулось к Анне Серафимовне вместе с уверенностью.

Она измерила старика взглядом и добавила:

– Думаю, матрас Вам будем великоват. Разве что вместе с матрасом Вас там разместить? Не станет его дырявить. Я дам Вам простынь. Если Вы не против? Обернётесь в неё, как будто Вы после бани, – бабушка подошла к гардеробу и достала в несколько раз сложенное полотно, – Вот, держите. И поясок. Ступайте пока, переодеваться, умываться, мы Вас в саду ждём, у стола. Пойдём пока в генерала шишками покидаемся, повеселим друга сердечного. Заодно надо ещё один чайный прибор захватить, – и бабушка направилась к серванту, – Интересно, одного прибора хватит или ещё кого ветром принесёт? – снова пошутила она, – Убираться потом буду, когда пыль осядет. А утренний чай пропускать никак нельзя. Тем более, неизвестно, как ещё старт пройдёт. Никогда не думала, что мой тихий, уютный дом когда-нибудь превратится в Байконур.

Из подпечка вылез испуганный чёрный кот и растерянным взглядом осмотрел присутствующих:

– Мяу, – произнёс он затем робко и тихо, видимо для того, чтобы удостовериться, что он всё же живой, после перенесённого неожиданного стресса.

– Странно, – Анна Серафимовна посмотрела на кота оценивающим взглядом, – Вчера утром на нём ещё были белые пятна – перчатки, грудь. Я всегда думала, что от испуга седеют, но в данном случае, видимо, это как-то по-другому работает. Гулёна. Сутки где-то околачивался. Может тоже, того, на какой-нибудь там симпозиум к коту учёному в Лукоморье летал? А я и знать ничего не знаю.

Кот быстрыми шагами просеменил к выходу, видимо рассудив, что под открытым небом сейчас будет безопаснее, чем оставаться дома, и решил на свежем воздухе переждать возможное повторение случившегося с ним потрясения.

– И мы пойдём, – подытожила бабушка, – встречаемся в саду у стола.

Старик подхватил протянутые ему простынь и поясок:

– Я быстро, мигом. По-морскому – не пройдёт и полгода, – пошутил он и шустро удалился искать указанную ему бочку с нагретой летним теплом водой.

Дамы, не торопясь, пошли в сад.

– Как это всё странно, неожиданно. И приятно. А ещё убористо, – поделилась бабушка с внучкой своими впечатлениями.

– Я тебе помогу, – поддержала бабушку Маруся, – Вместе мы быстро с уборкой управимся.

– Спасибо, – поблагодарила девочку Анна Серафимовна, – Я в тебе нисколько не сомневалась. Ты настоящая внучка.

Самовар снова перекочевал на пень и его жерло снова наполнилось сосновыми шишками.

– Генерал уже второй раз завтракает, а мы всё никак, –