Но самым удивительным было то, что у дальнего края пещеры стояла небольшая хижина, сделанная из дерева и камня. Она выглядела древней, но при этом хорошо сохранившейся, словно кто-то постоянно о ней заботился.

— Убежище Кротова, — выдохнула Шумилова. — Я и не думала, что оно действительно существует. Считалось, что это всего лишь легенда…

Сумрак подошёл к озеру и сделал приглашающий жест лапой. Затем он склонился и коснулся носом поверхности воды, от чего по ней пошли круги, мягко светящиеся голубоватым светом.

— Он хочет, чтобы ты выпил воды, — сказала Шумилова, помогая мне добраться до берега. — Думаю, это может помочь с ядом.

Я опустился на колени у самой кромки воды. Она выглядела кристально чистой, с лёгким голубоватым оттенком. Я зачерпнул немного ладонью и осторожно поднёс к губам.

Вкус был удивительным — свежим, с лёгкой сладостью и еле уловимыми нотками мяты. Как только вода коснулась моего горла, по телу разлилось приятное тепло. Я почувствовал, как онемение в конечностях начинает отступать, а боль утихает.

— Это целебный источник, — пробормотала Шумилова, наблюдая за мной. — Я… я даже не думала, что когда-нибудь увижу такой вживую.

Я сделал ещё несколько глотков, чувствуя, как с каждым из них силы возвращаются ко мне. Яд шрысса, конечно, не исчез полностью, но его действие значительно ослабло.

Сумрак, удовлетворённый результатом, отошёл от озера и направился к хижине. Мы последовали за ним, теперь уже с большей уверенностью. Я даже мог идти самостоятельно, хоть и не очень твёрдо.

Дверь хижины отворилась, стоило нам приблизиться. Внутри было неожиданно просторно и уютно. Вдоль стен стояли полки с книгами и странными артефактами. В центре — большой деревянный стол, заваленный свитками, картами и какими-то инструментами. В углу — простая, но удобная на вид кровать и несколько стульев.

— Это была его лаборатория, — произнесла Шумилова с благоговением. — Место, где Григорий Кротов проводил свои исследования вдали от любопытных глаз.

Сумрак подошёл к столу и легонько тронул лапой один из свитков. Он развернулся сам собой, открывая страницы, исписанные мелким аккуратным почерком.

— Дневник Кротова, — прошептала Шумилова. — Боже мой, это настоящее сокровище для историков магии!

Она осторожно приблизилась к столу, но не решилась прикоснуться к древнему документу. Я тоже подошёл, чувствуя странное волнение. Слова на страницах были написаны на старом диалекте, но, к своему удивлению, я мог их разобрать.

«…Двадцатый день исследований. Существа, которых я создал, превзошли все ожидания. Их магические способности развиваются непредсказуемо, но стабильно. Особенно удался последний эксперимент — волканы проявляют признаки разумности и способны выполнять сложные команды. Скоро смогу представить результаты Елизавете и остальным…»

— Так Кротов создал волканов, — пробормотал я. — Я всегда думал, что они естественные обитатели леса.

— Кротов был гением магической селекции, — тихо ответила Шумилова. — Многие существа волшебного леса — результат его экспериментов. Но большинство записей об этом были утеряны.

Сумрак снова коснулся лапой свитка, и страницы начали перелистываться сами собой, пока не остановились на записи, сделанной, судя по почерку, в большой спешке.

«Произошла катастрофа. Один из экспериментов вышел из-под контроля. Тварь, которую мы создали с помощью демонической эссенции, оказалась слишком сильна. Она сбежала и теперь бродит по лесу, уничтожая всё на своём пути. Елизавета настаивает на том, чтобы закрыть лабораторию и запечатать эту часть леса. Возможно, она права. Но сначала я должен всё исправить…»

Запись обрывалась. Следующая страница была пуста, а затем шли чистые листы.

— Что-то пошло не так, — задумчиво произнесла Шумилова. — Похоже, Кротов так и не закончил свои записи.

Сумрак тихо зарычал, привлекая наше внимание. Он отошёл от стола и направился к дальней стене хижины. Там, полускрытый тенью, стоял небольшой сундук, окованный железом. Призрачный фамильяр остановился перед ним и посмотрел на меня, недвусмысленно приглашая подойти.

Я медленно приблизился к сундуку. Он выглядел древним, но замок на нём был цел, без признаков коррозии. На крышке были выгравированы те же руны, что и на маяке, который я нашёл в лесу.

— Сергей, будь осторожен, — предупредила Шумилова. — Древние артефакты могут быть защищены мощными заклинаниями.

Но Сумрак, казалось, не разделял её опасений. Он снова посмотрел на меня, словно подбадривая. Я осторожно протянул руку и коснулся сундука.

Ничего не произошло. Ни вспышки, ни удара током, ни проклятия. Но когда я попытался открыть крышку, замок не поддался.

— Он заперт, — сказал я, поворачиваясь к Сумраку. — Нужен ключ.

Призрачный зверь покачал головой, а затем коснулся лапой моего кармана — точнее, места, где лежал маленький маяк-артефакт, который я нашёл в лесу перед появлением Сумрака.

— Артефакт? — удивлённо спросил я. — Ты думаешь, он может открыть сундук?

Сумрак кивнул, и его шесть глаз загорелись ярче. Я достал артефакт — небольшой каменный маяк с выгравированными на нём рунами, точно такими же, какие украшали сундук. Теперь, когда я внимательно их рассмотрел, я заметил, что эти символы складываются в определённый узор, словно ключ к какой-то древней головоломке.

С некоторым колебанием я поднёс артефакт к замку сундука. К моему изумлению, руны на маяке засветились в ответ, и раздался тихий щелчок. Замок открылся.

— Невероятно, — выдохнула Шумилова. — Артефакт, который ты нашёл — это ключ к хранилищу Кротова. Теперь понятно, почему Сумрак появился именно тогда, когда ты его активировал.

Я осторожно приподнял крышку сундука. Внутри на бархатной подушке лежала небольшая книга в кожаном переплёте. Она выглядела очень старой, но прекрасно сохранившейся, словно время не имело над ней власти.

— Его дневник, — прошептала Шумилова. — Личный дневник самого Григория Кротова…

Я аккуратно взял книгу в руки. Она была неожиданно тёплой, словно живая. На обложке не было ни названия, ни имени автора — только всё те же руны, выгравированные золотом.

Сумрак подошёл ближе и внимательно наблюдал за мной. Его глаза светились спокойным голубым светом, а призрачное тело, казалось, стало более материальным.

— Он хочет, чтобы ты открыл её, — сказала Шумилова.

Я осторожно раскрыл книгу. На первой странице было написано лишь одно предложение, выведенное изящным почерком:

«Для того, кто носит в себе тень Бездны, но не сдаётся ей. Для избранника судьбы, чья душа сплетена с древней силой Высшего, но чья воля остаётся несломленной. Тебе, идущему по лезвию между светом и тьмой, хранителю равновесия, о чьём