– Хотя бы тут ты не соврала, – директор вертел в руках кулон из грубого необработанного аметиста. – Но где сам кристалл?

Белая Чайка несмело подошла.

– Это только оболочка. – Она провела пальцем по шершавому камню, и он раскрылся, как бутон цветка. Внутри лежал другой кулон – маленький, состоящий из двух каплей-половинок, огранённых серебром.

– И ты хочешь сказать, что отметину наложила на мой кристалл та девчонка… Камилла?

– Именно.

– Но это могла сделать и ты, ведь в праздничной зале я тоже повернул время на час назад.

– О, Старче, я же стояла далеко от тебя, в проходе.

– Для такой ведьмы, как ты, это не имеет значения.

– Ну хорошо.

Белая Чайка вздохнула и направилась к лавочке напротив глыбы с Белоснежкой. Она присела, расправила длинное белое платье и жестом подозвала директора. Он нехотя подошёл, всё ещё держа в руках её кулон с потайным кристаллом.

– Что ты задумала?

Откуда-то из рукава Белая Чайка достала маленькое серебряное блюдечко с наливным яблочком. Директор усмехнулся и тоже опустился на лавочку.

– Что ты хочешь мне показать?

– Сначала проверю своих детей.

Яблочко покатилось по блюдечку, и директор увидел деревянный дом с резными перилами, комнату с потёртым диваном и витой лестницей, уйму детишек с нежными точёными личиками. Белокурая кудрявая девочка рассаживала малышей, чтобы включить им мультфильм.

– И это всё твои?

Блюдечко показало полку, где стояла фотография бабушки Хадне с Егором и ещё добрым десятком детей.

– Запутываешь ты меня. Жаль, я не мог с помощью блюдечка связаться с тобой.

Белая Чайка вздохнула.

– Но ведь однажды ты попробовал…

– …и увидел только чёрную муть.

– Зато понял, что я жива.

– Ты специально дала услышать свой голос?

Белая Чайка ничего не ответила. Только подкинула яблочко и зашептала:

– Катись, катись яблочко по серебряному блюдечку…

Картинка сменилась. Директор и Белая Чайка увидели комнату карлика, уставленную тяжёлой мебелью из тёмного дерева. За массивным старомодным столом сидел Гордей с мартышкой на плече. Улыбка на его лице походила на оскал. Мартышка держала в лапках замораживатель времени на тонкой цепочке. Напротив Гордея, посередине комнаты, застыл с поднятой рукой сам карлик – видимо, в миг, когда директор заморозил время, он размахивал письмом. Из угла комнаты на него исподлобья смотрела, сидя на полу, мрачная Ольга.

– Кто тебе эта девушка?

– Крестница. Я когда-то привела её в Школу снегурочек.

– И давно она на тебя работает? И что она кричала про звездочёта и волка?

Белая Чайка убрала блюдечко с яблочком и сказала:

– Я связалась с Ольгой вскоре после убийства Белоснежки. Мы стали обмениваться письмами. А спустя пару лет к нам присоединился Олег, её возлюбленный. Он был талантливым звездочётом, Старче. И научил меня общаться с ним с помощью звёзд.

– Ты знаешь звёздный язык?

– Отчасти. Я научилась только читать, но не слушать.

– Они шпионили за Гордеем?

– Да, ведь после убийства Белоснежки он ещё несколько лет оставался в замке. Однажды Олег узнал что-то такое, что побоялся поведать даже звёздам. Он так и передал мне: «Надо поговорить. Гордей – псих. Я не хочу шептать звёздам то, что я увидел».

– Вы не встретились.

– Нет. На следующее утро он был убит. А ты изгнал из замка ни в чём не повинных белых волков…

Директор помрачнел.

– Я не доверял им, с тех пор как…

– …как они помогли мне забрать заледеневшую Снегурочку?

– Да.

– Старче, волки не убивали юного звездочёта. Это сделал Гордей, чтобы никто не выдал его секрет.

Директор в задумчивости опёрся о посох.

– Ты так и не узнала, что хотел передать тебе этот Олег?

– К несчастью, нет. Думаю, именно после того случая Гордей решил уйти из замка.

– А кому было письмо, которое раздобыл карлик?

Белая Чайка улыбнулась и хитро сощурила голубые глаза, точь-в-точь как бабушка Хадне.

– Никому.

– Как это?

– Летом мы с Ольгой поняли, что нас раскрыли. Карлик, непризнанный гений замка, прознал, что Ольга общается со мной. Даже не спрашивай, как это произошло – лучше она сама тебе потом расскажет. Словом… мы решили его перехитрить. И специально написали письмо якобы Шаману и позволили карлику его перехватить.

– Но что они замыслили? К чему вся эта сцена в зале? При чём тут та девочка… Алёна? – директор чувствовал себя сбитым с толку.

– Ты ведь никогда не любил библиотек? У Норы собрана приличная коллекция книг в Рейкьявике.

– Можно ближе к делу?

– Где твоё терпение, Старче? Мне понадобилось несколько лет, чтобы изучить природу кристаллов. Клянусь, ещё ни один хранитель не собрал столько информации, сколько я. Сравниться со мной мог бы разве что… твой карлик. Надо отдать ему должное – он блистательно работает с архивами. Так вот. Кристаллы обладают одним интересным свойством. Если заморозить живое существо, частица кристалла останется в сердце жертвы. Извлечь её можно с помощью другого кристалла по принципу магнита. И если собрать много таких «осколков», получишь новый кристалл. Могущественнее всех остальных.

– Хочешь сказать… Гордей собирался создать такой кристалл? Рождённый живой плотью?

– Да. И именно поэтому он убил Снегурочку.

Директор помрачнел и встал с лавки, нависнув над Белой Чайкой.

– У тебя есть хоть капля уважения к моему горю? Ты ведь знаешь, что это я, я… – ком в горле мешал ему говорить.

– Старче, ты не виноват, – Белая Чайка так сильно прислонилась к ледяной стене, словно пыталась пройти сквозь неё. – Она просто была самой маленькой, самой доверчивой и беззащитной. Не так-то просто подстроить, чтобы хранитель заморозил человека. Но если подговорить четырёхлетнюю девочку спрятаться в сундуке, а потом заболтать с помощью зелья её дедушку…

Директор с силой зажмурил глаза, чтобы прогнать непрошеные слёзы. С момента появления Белой Чайки он был начеку, но сейчас боль заполонила его сердце. Ноги подкосились, и он снова сел на лавку.

– Зачем ты украла мою бедную внучку? Или тоже скажешь, что в этом был виноват Гордей?

– Тебе следует знать о кристаллах кое-что ещё, – Белая Чайка осторожно подбирала слова. – В истории хранителей никогда не случалось подобных трагедий, поэтому ушли годы, прежде чем я… вернула замороженное дитя к жизни.

– Это уже слишком!

– Нет, послушай. Если соединить частички всех Кристаллов Севера в одном сердце…

– Молю, не издевайся надо мной!

– …то человек восстанет изо льда, но будет жить, пока в его груди бьётся кристалл.

– И ты хочешь сказать, что собрала частички всех кристаллов? И моего тоже?

– Частичка твоего кристалла и так была в сердце Снегурочки. Но Северина на всякий случай раздобыла ещё один осколок…

– Северина? – у директора глаза полезли на лоб. – Не школа, а какая-то шпионская ячейка!

– Старче, мы всего лишь хотели уберечь детей, твою внучку и моего сына. Дождаться их совершеннолетия. С тех пор как Гордей перебрался в Оленск, следить за ним стало сложнее, хотя я и жила неподалёку. Но потом сама богиня зимы вмешалась в наши планы, ведь твоя внучка поступила… в Школу снегурочек!

У директора защипало глаза.

– Та девочка…

– Да. Северина сначала страшно не хотела, чтобы Алёна здесь училась. Мы с Севериной и Ольгой вообще часто спорили о том, как лучше поступить. Твою Снегурочку мы спрятали у ненцев на краю света. Подальше от школы, Гордея и карлика. А потом решили, что, может быть, даже лучше, если она будет у всех на виду. Никто ведь не знал, что твоя внучка жива! Пока карлик из нашей с Ольгой переписки не проведал о девочке, у которой индевеют ресницы от холодного ночного кошмара. И пока к нему в руки случайно не попал дневник твоей внучки.

Директор так сильно стиснул кулон-аметист, что порезал себе ладонь.

– Но как вы добыли осколки кристаллов других хранителей? Ты не сказала.

– Зимнее милосердие.

– Что? – директор повысил голос. – Неужто вы замораживали неизлечимо больных людей?

– Ну что ты такое говоришь, Старче! Я ведь сказала, что частица кристалла остаётся в сердце любого живого существа. Вспомни, сколько раз ты сам превращал в лёд птиц, затрёпанных лисами, чтобы они стали вешними ручьями?

– То есть вы просто… находили животных, которых заморозили перед самой смертью, чтобы они не мучились?

– Именно.

Директор побледнел.

– Но это значит, что и Гордей мог… он ведь мог положить в тот чёртов сундук муху!

– Нет, Старче, Гордея не интересуют мухи. Нет ничего сильнее кристалла, рождённого человеческим сердцем. Если бы Гордей заполучил его – мы бы уже вряд ли были хранителями.

– Чего он хочет?

– Теперь, когда он убедился, что девочка